Как опасно быть женой - Дебра Кент

От Эдит семнадцать писем. Они так или иначе касаются группы, но, вчитавшись, я замечаю, что раз от разу их тон становится все фамильярней и даже интимней.

Письмо № 4: Ты вчера потрясающе играл!

Письмо № 7: Как твоя простуда?

Письмо № 14: Тебе не показалось, что Фрэнк был не в духе?

Взгляд мрачно утыкается в последнее: Не хочешь сегодня вместе пообедать?

Я уже собиралась посмотреть, что отвечал на эти очаровательные эпистолы мой муж, но услышала шум открывающейся двери гаража и быстро вырубила компьютер.

Люси хочет на день рождения набор для праздника тряпичных кукол. А я – нет. Уже потратила на них столько, что стыдно сказать. У Люси восемь таких кукол, вроде Донны с ранчо, Алисы, фабричной девчонки, и так далее. Ее шкаф заставлен огромными синими ящиками с разными причиндалами для них. Как правило, она играет с куклами два-три раза и бросает, но сейчас не отлипает от меня, с жаром расписывая чудеса гавайской вечеринки тряпичной Келани.

– Посмотри, какая красота! – восклицает Люси, подсовывая мне под нос журнал. – Тут можно купить травяные юбочки, цветочные ожерелья, тарелки, чашки, розовые соломинки в виде ананасов! А еще вот, мама: настоящая пластиковая гавайская скатерть. И кассета, чтобы научиться танцевать хулу.

Я, так и быть, смотрю в каталог. Сколько стоит “Гавайская вечеринка Келани”? Всего-навсего сто семьдесят пять долларов плюс доставка.

– Ой, детка. Боюсь, не получится. (Моя дочь плохо переносит отказы и сразу начинает пыхтеть.) Дороговато для дня рождения. Знаешь что? Наверняка все это продается в нашем торговом центре. Как там называется магазин? “Праздник жизни”?

У Люси начинает дрожать нижняя губа.

– Но я хочу гавайский день рождения!

– А мы и купим все гавайское, милая. Юбочки из травы, цветочные ожерелья. Только не такие дорогие, а долларов за сорок, а то и меньше.

– Но я хочу эти! И кассету с музыкой в магазине ни за что не найдешь!

– Спорим, найду. И уж точно она есть в библиотеке.

– Нет! В библиотеке вообще ничего хорошего нет! День рождения будет ужасный! Самый ужасный на свете! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ!

Наступает воспитательный момент. Терпеть их не могу.

– Знаешь что, Люси? – Я закрываю каталог и отталкиваю его в сторону. – Извини, но никакой гавайской вечеринки у тебя не будет. Ни с куклами, ни из магазина.

– ЧТО?!

– Ты меня слышала, Люси Мэри Флэнеган. Ты вела себя невоспитанно. Таким гадким девчонкам вообще не устраивают дня рождения. Вот что. Если хочешь пригласить подружек (моя дочь вопит так, что на ее нежном личике надуваются страшные фиолетовые вены), мы можем взять кино в прокате, заказать пиццу и праздничный торт. Девочки даже могут остаться ночевать. Но – никакой гавайской вечеринки. Извини.

Через две недели Майкл приветствует гостей Люси в травяной юбке и венке из розовых цветов, но это наша единственная уступка гавайской теме.

Наконец приходит последняя гостья; Майкл направляет ее в подвал. Вскоре наверх вылетает Люси и свирепо сверлит меня взглядом, уперев ручонки в бока.

– Зачем ты пригласила Макензи Тейлор?

– Ты сама просила, милая.

– Ничего я не просила! Я сказала позвать Тейлор Макензи, а не Макензи Тейлор! Ты позвала не ту девочку!

Я пытаюсь обратить все в шутку:

– Макензи Тейлор, Тейлор Макензи, какая разница?

– Очень большая, мама! Я терпеть не могу Макензи Тейлор. Она самая противная девчонка во всей школе!

– Ой.

Дочь яростно марширует вниз, а я смотрю ей вслед и думаю, что как мать решительно никуда не гожусь. Вот, пригласила не ту Макензи, потому что голова была занята другим. Воспитала скандалистку, которая без зазрения совести требует гавайские вечеринки и ненавидит меня, чуть только скажешь ей что поперек. Вторая дочь отказывается причесываться, сын – лентяй и не слезает с дивана. Зачем я вообще нарожала детей? Почему не купила паукообразную обезьянку, как мне хотелось? На кой черт вышла замуж? Жила бы сама по себе, без детей-нытиков и храпящего мужа. Только я и настоящее домашнее животное, может, даже собака. И Эван.

Эвана Делани нет в городе всю неделю. Сто шестьдесят восемь часов без телефонных звонков, электронных посланий про выставку куртуазной любви, случайных встреч на парковках и по дороге в Народный зал, предложений выпить кофе по-турецки. Я свободна, и у меня новая цель: сценический дебют. С чем лучше выступить? С крутым роком или фолком? Или спеть что-нибудь из “Братьев Дуби”? И что надеть? Что-нибудь стильное, неброское, подчеркивающее достоинства фигуры. Разумеется, черное. Облегающее, сексуальное. Но юбку или брюки? Сапоги или шпильки? С блестками или без? Майку на бретельках с серебряным бисером? Блестящий топик из вискозы, купленный на прошлый Новый год? Или альтернативный вариант – футболку в стиле ретро с надписью “Жареная рыба от Дяди Боба – с ночи и до утра”? Я отхватила ее в магазине Армии спасения. Да, и обязательно “Ванессу”. А может, куплю другой хвост. Либо парик. Черный. Или светлый. Буду блондинкой с длинными волосами. Да! Господи, жду не дождусь. Представляю себе лицо Майкла, когда я выйду на сцену.

У меня есть песня, наряд и парик, и я три дня репетировала дома в подвале. С голосом все нормально. Даже не нормально, а чертовски круто. И все же… что-то не так. Я зажата, сутулюсь, меня терзают сомнения, я стесняюсь. Мне хочется царствовать на сцене. Но как? Я не выступала двадцать семь лет. Руки висят как плети. Ноги приросли к полу. Надо трясти бедрами и скакать по сцене, а я словно забыла, как вообще шевелиться.

На задней стене “Буйства природы” висит большая пробковая доска, вся залепленная объявлениями. О сдаче квартир, продаже старых велосипедов, терапевтическом массаже, потерявшихся кошках, группах грудного вскармливания, французского языка, кулинарии, праздновании солнцестояния, покраске домов, починке компьютеров, курсах самозащиты для женщин, лечении травами, частных детсадах и уроках вязания. И среди всего этого, как весточка от Бога: “Уроки сценического мастерства”. “Для профессионалов и любителей: Кэндис Уэстфол сделает вас звездой, отшлифует ваше актерское и вокальное мастерство, поможет создать новый, динамичный, сексуальный образ! Успех гарантирован”.

Внизу – бахрома телефонных номеров. Двух-трех уже нет. Подозреваю, впрочем, что это дело рук самой Кэндис. Я отрываю бумажку и засовываю в кошелек за кредитную карту. Затем отрываю еще: вдруг первая потеряется. По-моему, я уже изменилась: я полна энергии и энтузиазма.

Проезжая мимо офиса Майкла, замечаю его “хонду”, втиснутую между двумя джипами. Вспомнив совет из “Космополитен”, паркуюсь вторым рядом, выхватываю из сумки помаду и пишу на лобовом стекле: Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ. Потом сажусь обратно в машину и вижу Майкла – с Эдит. Они переходят улицу. Эдит смеется, откидывает с лица волосы, игриво бьет кулачком по руке моего мужа. Он пихает ее в ответ. Они меня не видят. А я жалею, что видела их.