Гарри Поттер и Комната Секретов - Джоанн Роулинг

Что-то просвистело мимо уха — Нападала в очередной раз промахнулся; Гарри перевернулся через голову и быстро полетел в обратном направлении.

— Надеешься поступить в балет, Поттер? — прокричал Малфой. Гарри только что пришлось совершенно уже по-дурацки извернуться, и он мчался, по пятам преследуемый Нападалой; с ненавистью обернулся он на голос Малфоя и тут увидел его — Золотого Проныру. Маленький мячик висел совсем рядом с левым ухом Малфоя — а Малфой слишком увлеченно дразнил Гарри и ничего не замечал.

На одно отчаянное мгновение Гарри завис в воздухе, не решаясь броситься к Малфою — вдруг тот взглянет вверх и увидит Проныру.

БАХ.

Этого мгновения оказалось достаточно. Нападала наконец-то достиг цели. Он со всей силы влепился в локоть, и Гарри в подробностях прочувствовал, как ломается его рука. В голове помутилось, боль была сокрушительной, мальчик соскользнул с мокрой метлы и повис на одном колене. Правая рука бесполезно болталась — а Нападала в это время уже пошел на второй заход, на сей раз целясь прямо в лицо — Гарри увернулся, с единственной мыслью в голове: «Добраться до Малфоя».

Глаза застилала пелена дождя и боли. Он нырнул вниз, к ненавистному, поблескивающему, ухмыляющемуся лицу, увидел расширившиеся от страха глаза: Малфой подумал, что Гарри собирается напасть на него.

— Какого…? — только и успел выговорить он, стремительно убираясь с дороги.

Гарри отпустил древко, за которое держался здоровой рукой и сделал отчаянный бросок; он почувствовал, что пальцы обхватили ледяного Проныру. На метле он теперь удерживался лишь с помощью ног. По стадиону пронесся вопль, когда он устремился к земле, изо всех сил стараясь не потерять сознание.

Гарри с силой ударился о глинистую землю и скатился с метлы. Рука валялась как неживая, под очень странным углом; одурманенный болью, он, будто с далёкого расстояния, слышал свист, шум, крики. Он сфокусировал зрение на мячике, крепко зажатом в здоровой руке.

— Ага, — прошептал он бессмысленно, — выиграли.

И потерял сознание.

Когда Гарри пришел в себя, то почувствовал, что капли дождя по-прежнему падают на лицо, понял, что все еще лежит на поле, увидел, что кто-то склонился над ним. Блеснули зубы.

— О, нет, только не это, — простонал Гарри.

— Сам не понимает, что говорит, — громко крикнул Чаруальд напирающей толпе взволнованных гриффиндорцев. — Не беспокойся, Гарри. Сейчас я вылечу твою руку.

— Нет! — воскликнул Гарри. — Пусть лучше так, спасибо…

Он попробовал сесть, но невыносимая боль пронзила тело. Где-то рядом он услышал знакомое щелкание.

— Я не хочу, чтобы ты это снимал, Колин, — громко сказал Гарри.

— Полежи спокойно, — ласково уговаривал Чаруальд, — это обычное заклинание, я проделывал это тысячи раз…

— А почему нельзя в больницу? — выдавил Гарри сквозь сжатые зубы.

— И правда, профессор, — поддержал заляпанный грязью Древ, который не мог удержаться от счастливой улыбки, несмотря на то, что в его команде пострадал Ищейка, — Вот это рывок, Гарри, потрясающее зрелище, на этот раз, я бы сказал, ты превзошел себя…

Сквозь окружающий его лес ног, Гарри увидел, какие огромные усилия прилагают близнецы Уэсли, чтобы затолкать Нападалу в ящик. Нападала сопротивлялся с бешеной энергией.

— Отойдите, — сказал Чаруальд, закатывая рукава нефритово-зеленой робы.

— Нет… не надо… — противился Гарри, но он был слишком слаб; Чаруальд повертел волшебной палочкой и через мгновение направил ее прямо на покалеченную руку мальчика.

Странное, неприятное ощущение возникло в плече и быстро распространилось по всей руке до самых кончиков пальцев. Из руки как будто выпустили воздух. Гарри даже не решался посмотреть на то, что с ней происходит. Он зажмурился, отвернулся, но, всё равно, худшие его опасения вскоре подтвердились: собравшиеся дружно заахали, затвор фотоаппарата бешено защелкал. Рука больше не болела — но она больше не была рукой.

— Ой, — сказал Чаруальд, — что ж. Бывает. Главное, что кости больше не сломаны. Вот о чем надо помнить. Теперь, Гарри, можешь топать в больницу — ах, кстати, мистер Уэсли, мисс Грэнжер, вы его не проводите? — мадам Помфри немножечко… ммм… приведет тебя в порядок.

Гарри встал на ноги. Его как-то скособочило. Он сделал глубокий вдох и взглянул на правую руку. И снова чуть не упал в обморок.

Из рукава высовывалось нечто, более всего напоминавшее толстую резиновую перчатку телесного цвета. Гарри попытался пошевелить пальцами. Никакого эффекта.

Чаруальд не вылечил кости. Он попросту удалил их.

Мадам Помфри была не слишком довольна.

— Надо было сразу же идти ко мне! — возмутилась она, приподняв пальцем несчастное, безжизненное воспоминание о том, что всего полчаса назад было здоровой, нормально функционирующей рукой. — Кости я вылечиваю за полсекунды — но вот растить их заново…

— Но вы сможете это сделать, да? — отчаянно спросил Гарри.

— Разумеется, но это будет очень болезненно, — мрачно произнесла мадам Помфри, бросая Гарри пижаму. — Тебе придется здесь переночевать….

Гермиона подождала за ширмой, которой загородили Гаррину постель, а Рон помог ему переодеться. Запихнуть резиновую, лишенную костей руку в рукав оказалось не так-то просто.

— Ну, что ты теперь скажешь про Чаруальда, Гермиона? — прокричал Рон из-за занавески, старательно пропихивая безжизненные пальцы сквозь манжету. — Можно подумать, Гарри мечтал остаться без костей.

— Каждый может ошибиться, — отрезала Гермиона, — и потом, ведь рука больше не болит, правда, Гарри?

— Не болит, — согласился Гарри, забираясь в постель. — Но и ничего другого тоже не делает.

Он откинулся на подушки, и рука бессмысленно подпрыгнула.

Гермиона вместе с мадам Помфри зашла за занавеску. Мадам Помфри держала в руках большую бутыль с надписью «СкелеРост».

— Тебе предстоит трудная ночка, — сказала она, наливая дымящуюся жидкость в стаканчик и протягивая его Гарри, — заново выращивать кости — малоприятное занятие.

Пить «СкелеРост» тоже было малоприятно. Он обжигал рот и горло. Гарри закашлялся и захлебнулся. Мадам Помфри удалилась, не переставая недовольно цокать языком и сокрушаться по поводу опасных видов спорта и безответственности учителей. Рон и Гермиона остались и дали Гарри воды запить микстуру.

— Всё равно, мы победили, — вспомнил Рон, и на лице у него появилась улыбка. — Как ты его поймал!.. И надо было видеть Малфоя — он хотел тебя убить!

— Желала бы я знать, как ему удалось околдовать этого Нападалу, — мрачно промолвила Гермиона.

— Надо внести это в список вопросов, которые мы ему зададим, когда примем Всеэссенцию, — сказал Гарри, опускаясь на подушки, — Надеюсь, вкус у нее не такой противный…

— С кусочками-то слизеринцев? Ты шутишь, — сказал Рон.

В этот момент дверь с шумом распахнулась. Насквозь мокрые и грязные, ввалились члены гриффиндорской команды.

— Вот это был полет, Гарри, — сказал Джордж, — Я только что слышал, как Маркус Флинт орал на Малфоя. Что-то насчет того, как некоторые не могут заметить Проныру, даже когда он у них на голове. Сказать по правде, вид у Малфоя был не слишком-то радостный.

Они принесли пирожные, конфеты, бутылки с тыквенным соком. Все расселись вокруг Гарриной кровати и совсем было приготовились устроить роскошный пир, но тут явилась мадам Помфри и закричала: «Мальчику нужен покой! Что вы себе думаете! Ему предстоит вырастить тридцать три кости! Идите отсюда! Идите!»

Гарри остался один, и уже ничто не отвлекало его от резкой пульсирующей боли в неподвижной руке.

Через много часов Гарри неожиданно очнулся в кромешной темноте и издал сдавленный крик: по ощущениям, в руку понатыкали острейших заноз. Сначала он решил, что проснулся именно от этого. Но затем с ужасом осознал, что кто-то вытирает ему лоб влажной губкой.

— Уйдите! — громко вскрикнул он, а потом: — Добби!

Огромные фосфоресцирующие теннисные мячики уставились на него из темноты. По длинному острому носу домового эльфа сбегала одинокая слеза.

— Гарри Поттер вернулся в школу, — горестно зашептал эльф. — Добби много раз предупреждал Гарри Поттера. Ах, сэр, отчего вы не послушались Добби? Почему Гарри Поттер не поехал домой, когда опоздал на поезд?

Гарри с трудом сел на постели и отпихнул ото лба губку.

— Что ты здесь делаешь? — выкрикнул он. — И откуда ты знаешь, что я опоздал на поезд?

У Добби задрожали губы, и Гарри охватило острое подозрение.

— Так это ты! — медленно выговорил он. — Ты заколдовал барьер, чтобы он не дал нам пройти!

— Да, сэр, это я, — признался Добби, усиленно кивая головой; уши захлопали по щекам. — Добби прятался и следил за Гарри Поттером, а потом запечатал барьер. За это Добби пришлось жечь себе руки утюгом, — он показал Гарри десять длинных забинтованных пальцев, — но Добби было всё равно, сэр, потому что Добби считал, что так Гарри Поттер окажется в безопасности, и Добби даже в голову не приходило, что Гарри Поттер доберется до школы другим путем!