Игра в наперстки - Николай Иванович Леонов

толпу. Он мог работать с многотысячным стадионом, как это было во время чемпионата мира по футболу, или читать лекции по маркетингу в нашем местном университете. Ни отец, ни я не лезли в его личные дела. В Висагинасе, где он жил с матерью, ловить особо нечего. Это небольшой литовский город, бывший «атомоград». Когда станцию закрыли, население начало стремительно убывать. Василия обвинили в насилии, мол, он изнасиловал соседскую девочку. Правда это или нет, ни я, ни отец не знаем. Василий, к слову, тоже не уверен, потому что все в той компании были пьяны. Мы решили забыть про эту историю. Тем более что девушка уехала в Вильнюс, и что там дальше было, я не знаю. Мы решили, что будем жить сегодняшним днем. А сегодня он много и хорошо работал. И приносил пользу.

Крячко кивнул:

– Я так понимаю, что вы знаете, где эта девушка, и заплатили ей отступные, чтобы это дело больше нигде не всплывало.

– Я нашла ее сразу, как Вася начал плотно заниматься своей карьерой. Сами понимаете, что нельзя, чтобы в такие моменты всплыло что-то неожиданное. Поэтому мы с мужем заплатили ей очень хорошие деньги.

Крячко покачал головой. Он мог бы много чего сказать по этому поводу, но решил, что пока не будет вступать в дискуссию. Заявления не было, и формально он не имеет права открывать дело. Тем более что это было на территории другого государства и достаточно давно.

Но заметку он себе сделал.

Ну вот и нашли связующее звено. И преступления. Или недоказанные, или хорошо скрытые. С вокзалов оба сыщика вернулись сразу в Главк, где их уже ждал Рассолкин.

На столе в лаборатории лежали блокноты, которые были найдены у первых жертв.

– Ну вот, нам теперь осталась только одна встреча. Сегодня должен приехать еще брат нашей последней жертвы. Поэт Андрей Олежко. Я тут почитал, у него действительно неплохие стихи. Яркие, образные.

Рассолкин посмотрел на блокноты.

– На самом деле это очень распространенная практика. Я описывал ее в одной из своих книг. Вы каждый день записываете с утра то, что было хорошего за сутки. Никакой магии. Не может быть такого, чтобы весь день был наперекосяк. Всегда будет что-то приятное, теплое: хорошая погода, кошка, которую удалось погладить на дороге, крепкий кофе. Попробуйте как-нибудь начать писать, и заметите, что вас окружают сотни приятных мелочей. И если вы их записываете, то машинально настраиваетесь на хороший лад. На то, что день будет хорошим.

Брат поэта приехал через час после возвращения Гурова. Крячко был еще в дороге.

Как оказалось, они с Олежко – близнецы. Брат говорил мало и только по делу. Сказал, Андрей уехал из Нижнего Новгорода сразу после того, как ему стали сыпаться угрозы, связанные с его бизнесом. Поэтому компанию он продал, а сам перебрался в Москву, где смог отлично устроиться на заработанные деньги. По мимике брата было видно, что он презирает то, чем зарабатывал его брат.

– А что за бизнес? – спросил Гуров.

– Он открыл сеть МФО. Это микрофинансовые организации, такие «палаточки» на остановках. Деньги выдавали под огромный процент. Схема была нечестная. Люди хотели получить деньги, им предлагали способ очистить кредитную историю. Так-то все легально было. Я узнавал: это все законно. Он продавал услугу… Ну, если вы вернете долг в МФО, то в кредитной истории появится отметка, что есть возвращенный кредит. Но только сама услуга стоила три тысячи. А больше тысячи он в долг не давал. И понимаете, людям-то нужны были деньги сейчас и гораздо больше, а в результате они платили последние, просили одну сумму, получали всего тысячу. Проценты у него были очень высокие. Но народ небогат и не очень грамотен финансово, и в результате начали эти его палатки жечь. Брат собрался и переехал. У нас к тому времени уже вся семья с ним не общалась.

– Скажите, а была у него жена? Дети?

– Нет. Он в основном случайными связями баловался.

– Знаменитый поэт, неужели не нашел свою музу?

– Он, сказать по правде, тяжело уживался с людьми и очень тяжело ему было на одном месте. Перекати-поле. Чуть что, сразу готов был сорваться куда-то ехать. Дома редко сидел. Предпочитал быть в дороге. Я привез ключи от его дома, документы, ключи от машины, все, что нужно, в общем. Если нужна будет доверенность там или заявление от меня, что я разрешаю вам осмотреть все, что нужно, искать, есть ли там какие-то следы убийц… Я не знаю, вам виднее, но я подпишу все.

Гуров поблагодарил. Уточнил адрес, привычно спросил, не замечал ли брат странностей в последние дни поэта. Тот снова напомнил, что они и не общались особо. В том, что Лев найдет там еще один такой же блокнот, он уже не сомневался. Вот вам и общее звено.

Рассолкин молчал. То ли глубоко задумался, то ли устал. С каждым днем он выглядел все более изможденным, как будто вообще не спал. Только все так же горели глаза, словно силы профессор черпал именно в работе.

– И ведь таких людей много. Преступники в прошлом, а в настоящем это приличные люди, участники публичных движений, их любят сотни. Мы просмотрели за эти несколько дней огромное количество блогов, но я не увидел ничего, что бы привлекло мое внимание. Все слишком… Банальное, повторяющееся. Блеск, мишура.

Рассолкин потер лоб, и Гуров понял, что консультанта пора снимать с баррикад, иначе сейчас им не избежать лекции о том, что внутри каждого человека сидит преступник, или о том, что все публичные люди на самом деле люди с больной психикой… В целом не важно, на какую тему собирался Рассолкин прочитать лекцию: полковник понял, что он ее не потянет.

Поэтому он просто вышел из лаборатории, сославшись на то, что нужно посоветоваться с начальством по поводу… По поводу чего, Лев не придумал. Просто придал себе очень занятой вид и позорно сбежал с поля боя, оставив консультанта с Дарьей. Но тут ему на пути попалась Мегера… То есть Матильда Давтяновна, которая обожала Рассолкина и каждый день приносила ему новые стопки книг на подпись. Кажется, что теперь его трактатами была обеспечена вся родня и соседи главы отдела. Так что в целом это не побег, а рокировка.

Крячко вошел в здание Главка как раз в тот момент, когда Лев из него вышел, чтобы подышать воздухом.

– Орлов уже уехал, думаю, и нам можно тоже.

Гуров пересказал ему все, что узнал сегодня, а Крячко, соответственно,