Код 5320 - Ирина Ростова

меня к Гиллсоррем. - Мне необходимо задать ей несколько вопросов - как 4-0 я могу это сделать даже в том случае, если она не может говорить, достаточно находиться в сознании.

- Я прекрасно себе представляю, кто вы и какие у вас права и возможности, но мы срочно перевели эту пациентку в реанимацию, - с бесконечным терпением в голосе ответил мне врач.

Я хмурюсь и по неизбывной привычке тру шрам. Что за новости?

- Ее состояние ухудшилось за последний час?

- Очень серьезно. Мы были вынуждены подключить ее к аппарату искусственного дыхания и к системе фильтрации крови. Она не в сознании, и я никак не могу допустить допрос пациента в таком состоянии, даже псионический допрос.

- Я вынужден просить Вас разрешить мне лично убедиться в ее состоянии. А также предоставить официальный заверенный рапорт об ее состоянии, - говорю я, тщательно взвешивая каждое слово.

Врач некоторое время потратил на изучение выражения моего лица, но потом кивнул.

- Я попрошу проводить Вас в зону мониторинга, но я не позволяю Вам приближаться к пациенту. Пока Вы убеждаетесь в том, что она действительно больна, я подготовлю документы.

- Спасибо, - сдержанно благодарю я. Все не очень понятно, не очень хорошо: может ли быть так, что нашу свидетельницу-подозреваемую отравили, чтобы мы не добились от нее ничего? Или, может, она сама себя отравила?.. Я спрашиваю об этом, и медсестра, провожающая меня в зону мониторинга, с готовностью сверяется с историей болезни.

- Токсикология у нее чистая, - говорит она. - Копию истории болезни мы Вам приложим к рапорту.

- Но что с ней? Предположения? Точные диагнозы?

- Пока не установлено. Вероятно, что-то аутоиммунное - мы вызвали врача, который специализируется на альварах.

В зоне мониторинга медсестра деполяризовала защитное стекло, показывая палату и альварку на кушетке, подключенную к куче приборов. Гиллсоррем выглядит бледной, безжизненной, какой-то отсутствующей.

Дип позвонила ровно в этот момент.

- У тебя есть разрешение на допрос, если она в сознании, - гордо сказала она. - Это было нелегко, потому что она государственный служащий. Пришлось выложить транскрипт нашей беседы с профессором Ченом и первой беседы с ней. К счастью, сошло за сокрытие улик и открывшиеся новые обстоятельства.

- Только вот допросить ее нельзя, - ворчу я. - Она уже в реанимации.

- Что, серьезно? Нет, она, конечно, плоховато выглядела, и пару раз падала в обморок, пока ехали, но под кислородом ей, вроде, стало лучше.

- А потом ей стало хуже, - я показываю с камеры комма Дип то, что вижу сам.

- Вот же … торжество исенбюля, - ругается моя собеседница. - И никак?

- Никак, - отвечаю я ради спокойствия медсестры, которая беззастенчиво греет уши о наш диалог, и замираю во времени и пространстве, переключаясь на другой режим восприятия. Генератор беззвучно жужжит и импульсы проскакивают от пластины усилителя в имплант, и мир вокруг замирает, растягивая мгновения.

Я тянусь своей практически бесконечной ментальной сущностью, которая сама перетекает в мир и вбирает в себя его, ощущая себя чем-то большим, чем-то целым, здоровым и протяженным, неразрывно единым по всему пространству космоса. Это иллюзия, конечно. Даже 1-1 не способен дотянуться до другой планеты без подсобных средств, и мое поле влияния не так уж обширно - но его вполне хватает, чтобы затронуть разум Гиллсоррем.

На удивление, она в стазисе, испуганная, заблокированная - но в сознании. Я вижу как она бьется в паутине оплетающих ее разум тонких нитей, не в силах выбраться наружу из собственного ментального пространства. Конечно, вокруг нее нет свойственного тач-телепатам поля пустоты - она едина с миром, как и я, но сейчас ее манифестация заблокирована незнакомым мне способом - и приближаться к этой паутине я совсем не хочу. Она даже отсюда выглядит липучей и странной. Я отстраняюсь, ухожу, отгораживаюсь, но она успевает заметить мое присутствие, и кричит о помощи внутри себя.

Но нет, я не рискну подойти ближе. Ее состояние кажется мне патологическим и потенциально опасным, и я могу только дать подсказку ее врачам, подсказать, куда смотреть.

- Простите, - говорю я, гася генератор. - Не хочу вмешиваться и давать непрошенные советы, но ее уже показывали майндхилеру?

- Она отторгла дежурного майндхилера, и мы уже вызвали второго, - с готовностью пояснила медсестра. - Вам тоже показалось, что с ней что-то не так?

- Да. Я, конечно, 4-0 и особо не могу дотянуться, но она распространяет вокруг себя изрядные флюиды, так что даже до меня долетает.

Это неправда. Но не признаваться же мне, что я лез туда, куда мне было напрямую запрещено совать свой альварский нос?

- Я передам, - кивнула медсестра. - Вы убедились, что все так, как было описано?

- Да, конечно. Не могу сказать, что не верю и не доверяю здесь кому-то, но эта девушка - важный свидетель, как минимум, и заболела она, мягко говоря, крайне не вовремя.

- Полагаете, стоит сказать, чтобы усилили охрану палаты?

- В и из, - серьезно говорю я, поймав ее взгляд. И так, и так может случиться что-то неладное.

- Я сообщу охране, - кивает медсестра. - Но и Вы тоже напишите об этом со своей стороны.

- Конечно, - легко соглашаюсь я, потому что я бы к этой подозрительной Гиллсоррем еще бы и бригаду собственных медиков приставил, на всякий случай, но