Демон Власти - Михаил Владимирович Ильин

пока система власти не стала отходить от непосредственного управления в сторону бесконтрольного властвования. Во внутривидовой борьбе за выживание Власть сделала ставку на тайные общества, прежде всего на те, что специализировались на насилии. Она использовала их административные и силовые ресурсы, как сейчас принято выражаться. Более того, изолировавшись от системы связей человейника, Власть сама приобрела черты тайного общества. Поэтому мы и назвали ее криптократией.

Всю историю эпохи государственного человейника шел процесс конвергенции Триады Власти с тайными обществами. И дошел до того, что стало практически невозможно отличить, где кончается видимая, легитимная власть и государственное управление и начинается власть тайных обществ. Тайные общества, в которые входят высшие иерархи криптократии, бюрократии и идеократии, включая необходимое число технического персонала из аппарата властвования и управления, превратились в закрытый контур управления человейником.

Если обратиться к кибернетической схеме двухконтурного управления, то тайные общества можно представить в виде дублирующего контура управления, максимально защищенного от всех воздействий извне. Порой он более эффективен, чем видимый и легитимный. Он не зависит от существующей открытой и легальной системы назначения на должности, не связан нормами и законами, обязательными для «профанов» из числа управляющих и управляемых. Для достижения своих целей тайные общества обладают собственными силами и средствами или могут использовать государственные. Исполнительская дисциплина в иерархии тайных обществ значительно выше, чем в легальных структурах. Мотивы и методики действий тайного общества недоступны для понимания большинству населения человейника, а значит, человейник ничего не может противопоставить внедряемой программе развития. Все негативные последствия могут быть списаны на бюрократию, а истинные инициаторы и управляющие останутся в тени и будут выведены из-под удара.

В наличии дублирующего контура управления нет ничего странного и страшного. Если бы не пресловутый «человеческий фактор» и Демон Власти.

Тайные общества, так же как и Триада Власти, поражены стяжательством, коррупцией, маниакальным эгоизмом и склонностью к насилию. Как декларируют апологеты тайных обществ, духовные искания, научные изыскания и самосовершенствование составляют внутреннюю жизнь тайного общества. Возможно, что это так. Но, думается, что нравственные качества и уровень интеллекта криптократии не выше, чем у идеократии и бюрократии. С уверенностью можно предположить, что большую часть времени, сил и средств в жизни тайных обществ отнимают интриги и борьба за власть, выплескивающаяся из закулисья на арену мировой истории.

Продвинуть «своего человека» на трон, к церковному сану, на университетскую кафедру или в кабинет министров для тайного общества важнее, чем декларируемые задачи построения идеального общества по собственной модели. Бюрократ, идеократ или криптократ стремятся под сень тайной ложи или примеряют ритуальные одежды поверх служебного мундира вовсе не из тяги к запретным знаниям и в надежде достичь высот Духа. Конечно же нет. Членство в тайном обществе дает ощутимые преимущества в карьере и жизненной борьбе. Оно дает адепту сознание собственной исключительности, дает ощущение принадлежности к стае, щекочет нервы таинственностью и неотвратимостью смерти за проступок.

Тайные общества как формы самоорганизации и самоуправления в низовых звеньях человейника, как хранители традиций коллективного труда и общежития Власти были не нужны. Более того — они были опасны. Многочисленные примеры противостояния тайных обществ Триаде Власти в государственном человейнике можно разделить на два вида: уничтожение родовых тайных обществ и конкурентная борьба внутри системы власти.

Борьба, а если точнее — война на уничтожение, которую вела Триада Власти с родоплеменным строем, шла в сфере идеологии. Фактически борьба шла за право владеть умами подвластных и монополию на «работу с сознанием». Государственная религия, опираясь на совокупную мощь криптократии, бюрократии и идеократии, огнем и мечом выжигала языческую религию, называя «ересью» то, что было отражением души и духа Рода. Компромиссы с народными верованиями были тактическими отступлениями и носили временный характер. Под прессингом Триады Власти старые родовые культы вытеснялись из духовной жизни, неизбежно маргинализировались и инфернализировались. Их объявляли демоническими, и в ответ адепты языческой веры стали форсировать темный, инфернальный элемент своих культов.

Идеологическая война с древними родовыми культами, стоившая обществу неисчислимых жертв, закончилась негласным компромиссом. Правящая идеократия (Церковь) закрыла глаза на мощные чужеродные вкрапления в ритуалы и догматы, привнесенные паствой, так и не изжившей в себе остатки языческих верований, а маргинальные тайные общества, исповедовавшие древние родовые культы, включили в свои ритуалы «перевернутые», извращенные обряды, заимствованные у правящей Церкви, например «черные мессы».

Подобное притягивает к себе подобное. Именно черномагические, инфернальные и антиразумные практики, входящие в арсенал маргинальных идеократических тайных обществ, привлекали элиту и властителей. Многие функционеры Триады Власти, особо не таясь, исповедовали тайные культы или входили в различного рода тайные общества, чьи догматы и практики осуждались и преследовались официальной Церковью. Но подобного рода компромат шел в ход только в конкурентной борьбе за власть. Пока властитель оставался в силе, упрекнуть его в вопросах веры, морали и нравственности было небезопасно.

Единственное, куда Триада Власти не стала вторгаться, были тайные профессиональные специализированные группы (гильдии, цехи, ложи, кланы, коллегии, артели и т. п.). Практически все тайные ремесленные союзы Средневековья формально признали догматы правящей Церкви, сохранив собственные ритуалы как дань традиции. Им даровались некоторые привилегии и право самоуправления. Вовсе не из желания дать подвластным свободу поступать так, как они сами считают нужным. Просто очень трудно управлять полностью закрытым объектом, о внутреннем устройстве которого тебе ничего не известно, а производит он полезный и нужный властителям продукт.

Властители здраво рассудили, что подвластные трудящиеся сами разберутся, как и что производить. Самоуправление в процессе труда никоим образом не ставило под сомнение процесс перераспределения произведенного продукта. И только поэтому допускалось властителями.

Ранее отмечалось, что у «людей труда» большее развитие получало эмпирико-аналитическое мышление, в противовес интуитивно-образному мышлению властвующих. В Эпоху Государств этот процесс усилился. По мере развития ремесел и техники акцент в секретности переместился на технологии, а ритуалы как средство вхождения в состояние измененного сознания становились более формальными и уже не несли прежней психофизической нагрузки. Более того, патентование, которое стало развиваться в Эпоху Государств, кроме закрепления авторских прав на ноу-хау, являлось, по сути, декларацией того, что в технологии не используется магия. Ведь любому купившему патент, гарантировалось, что описанный на бумаге процесс может быть воспроизведен без всяких дополнительных условий.

Упомянутый нами Рене Генон видел в лишении ремесла магического компонента один из признаков общей деградации человейника. Но реальность противоречит умозаключениям традиционалистов. Упрощение трудовой деятельности стало фактором ускорения технического прогресса и существенно увеличило объем производства. Требования к психофизиологическим качествам работника резко снизились, равно как и требования к уровню профессионализма. Процесс производства больше не требовал сложных техник индивидуальной психологической настройки. Стало возможным