Проклятие шамана - К. Дж. Чарльз

Крэйн находился в какой-то пещере. Или в подвале? Было прохладно, темно, и пахло землей. Стоящий на земляном полу фонарь освещал побеленные, но грубые и замаранные стены. Перед графом стоял крепкий стол, а в дальнем конце комнаты можно было разглядеть дверь из темного дерева, укрепленную толстым брусом, перекинутым поперек рамы.

Монк ходил по подвалу, бормоча нечто бессвязное, но это был не Монк. Крэйн не нуждался в практике, чтобы это заметить. Резкие движения, отвратительные подергивания кожи на лице, свет в пустых глазах – ничто из этого не принадлежало телу, которое дергалось, как неуклюжая марионетка.

«Там внутри кто-то есть?»

Таун сидел возле стены на корточках, в привычной для китайцев позе, спрятав лицо в ладонях.

– Эй, – выдавил Крэйн. – Что за чертовщина?

Таун убрал руки от лица.

– Водрей. Тебе обязательно нужно было вмешиваться? Ты не мог просто уйти? Черт возьми, я же велел тебе ехать в Хаммерсмит! Почему ты не послушался?

– Чертова удача. – Голос Крэйна звучал хрипло и сухо. – Ты пытался убить Лео Харт. С помощью крыс.

– Она это заслужила.

– Черта с два. Рэкхем и парочка так называемых шаманов – да, но не Лео и не полный дом людей на шоссе Рэтклифф.

– Кого они заботят? – рявкнул Таун, но, говоря это, отвел взгляд.

– Стивена Дэя. Помнишь его? Низкорослый паренек с рыжеватыми волосами, один из самых опасных мужчин Лондона, и прямо сейчас он уже направляется сюда, чтобы выдрать твой позвоночник прямо через задницу. Итак, кто же внутри Монка? – Крэйн бросил взгляд на ужасные, безумные дерганые движения Хамфриса. – Полагаю, Сан Цзи-Инь?

Монк запрокинул голову и завыл. Казалось, будто его челюсть хрустнула, широко растянувшись, рот открылся, зияя, как пасть у змеи.

– Мило. – Крэйн заставил себя сказать хоть что-нибудь, иначе он бы уже обмочился от ужаса. – У тебя очаровательные друзья, Таун.

– Вот что происходит, когда обращаешься с людьми, как с отбросами, – произнес Крайер с неприкрытой враждебностью. – Этот ублюдок Харт и его безумцы убили мою сестру и Сан Цзи-Иня и бросили их в воду, словно дохлых собак. Если бы их похоронили достойно… Что ж, теперь эти свиньи расплачиваются за содеянное.

– Рэкхем и шаманы уже определенно заплатили, – пробормотал Крэйн. – Ты достиг успеха. Но почему я здесь?

– Он желает тебя. – Таун мотнул головой в сторону Монка.

– Он? Это? Зачем?

– Ему нужно подходящее тело. – Таун облизал губы. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах застыл настоящий ужас. – Но обычные люди не подойдут. Как видишь, они умирают, все до единого. Он перебирал тело за телом, но при всем желании они просто не годятся. Как только он начинает их использовать, тела разрушаются, а жить в останках Сан Цзи-Инь не может. Какое-то время Монк не замечал, что в него вселились, но теперь… Бедный Монк. Но он знал Беллу, и она ему нравилась. На самом деле он бы не возражал.

– Правда? – усомнился Крэйн, наблюдая, как искажаются мышцы на шее Монка, когда нечто внутри его тела злится.

– А теперь он хочет тебя. Судя по всему, ты шаман. Это как раз то, что ему нужно. Я и не знал, что ты один из них.

– Черт возьми, я не шаман!

– Он уверен в обратном. И хочет именно тебя. Когда Сан закончит и обретет тело шамана, он уйдет, и это все наконец-то закончится. Мне жаль, Водрей, но тебе следовало отправиться в Хаммерсмит. Я пытался сказать тебе. Но вы же с Хартом были неразлейвода…

– Я находился за тысячу миль от Шанхая, когда твоя сестра умерла, – выпалил Крэйн. – И впервые услышал об этом сегодня утром. Таун, ради бога, не дай ему этого сделать!

Таун покачал головой.

– Слишком поздно. Сан Цзи-Иню требуется тело со способностями шамана, а они у тебя есть, вот и все. – Он наклонил голову так, что она коснулась плеча – привычный жест, который Крэйн наблюдал у своего товарища сотню раз. – Прости, мой дорогой друг. Если не будешь сопротивляться, предполагаю, что все закончится быстро.

– Это проклятое существо не заберет мое гребаное тело. – Крэйн едва мог раскрыть рот из-за ужаса, сковавшего нутро. Ему уже довелось однажды видеть, как шаманские манипуляции превратили Меррика в пускающего слюни слабоумного, Крэйн и сам неоднократно подвергался атакам, даже Стивен как-то раз подменил воспоминания графа. Мысль о том, что мерзость внутри Монка захватит его собственный разум, приводила Крэйна в неописуемый ужас.

– Ты совершаешь серьезную ошибку. Стивен – шаман. Настоящий, а не чертова пародия, как этот выходец из склепа. Тронешь меня, и Стивен откроет на тебя охоту. Ты не узнаешь, что такое месть, пока он не придет за тобой.

– Я уже познал вкус мести, – заявил Таун. – Харт мертв. Сан убил Рэкхема, Па и Ло. Теперь он выйдет отсюда, надев твое тело, как пальто, и твоими же руками прикончит Леонору Харт, и я надеюсь, что Том поднимет взгляд из пекла ада, чтобы лицезреть это.

– Ублюдок. – Крэйн дергал и натягивал веревки, но все бесполезно, узлы оказались тугими и надежными. Таун поднялся и тихо заговорил с Монком. Затем взял небольшую миску и нож и водрузил их на стол. Он расстегнул одну из манжет Крэйна, закатал рукав его сорочки и снова взял миску с ножом.

– Нам понадобится немного твоей крови, – пояснил Таун, вонзая нож в предплечье Крэйна.

Граф взревел от боли, надеясь привлечь чье-нибудь внимание снаружи помещения. Кровь струилась по его руке неестественно быстро, стекая в чашу в ладонях Тауна. Крови было слишком много, словно из перерезанной артерии, а не небольшой раны.

– Магия крови? – прорычал Крэйн. – Ты стал чертовым колдуном, даже не будучи шаманом. Сукин сын, Стивен убьет тебя, а потом воскресит из мертвых, чтобы снова загнать в могилу.

– Полагаю, он твой новый мальчик для утех? – Таун осторожно поставил полную миску на стол. – Разве подобные ему не сбегают при первой же опасности? – Он взял бинт и начал оборачивать рану.

Крэйн плюнул ему в лицо. Таун напряженно сжал губы, вытирая слюну.

– Не делай этого, – сказал он. – Я не виноват.

Существо в теле Монка подошло к столу, встав лицом к Крэйну, когда Таун закончил с повязкой. Лицо друга постоянно дергалось, покрываясь волнами и складками, губы дрожали и бормотали нечто бессвязное.

Крэйн яростно дернул веревки, удерживающие его, хоть и знал, что это бесполезно.

Монк поднял руку и сделал жест, который выглядел исключительно китайским и шаманским, и кровь в миске пришла в движение: сначала зарябила, затем начала пузыриться. На поверхности появились темно-красные, почти бурые, мутные вихри.

Крэйн беспомощно забился в отчаянии, крича от ярости. Это было так ужасно, так чертовски несправедливо, что ему сейчас предстоит умереть или, что еще хуже, потерять рассудок из-за этого создания, так и не поцеловав напоследок Стивена и даже не обняв его. И то, что Крэйн признался магу, что любит его, а тот ответил взаимностью, в данный момент совсем не утешало. Наоборот, лишь делало острее мучительное осознание того, что он потеряет.

«Девять – готовься к трауру».

Зараженная кровь теперь поднималась в чаше в форме смерча гнилого темно-коричневого оттенка, бросая вызов естественной природе вещей,