Белорусские мифы - Елена Левкиевская

Колтун мучал и тряс человека подобно некоему демоническому существу, сидящему внутри больного и проявляющему собственную волю и собственные пристрастия, которые могли отличаться от воли и желаний человека (это напоминает широко известные представления о бесноватости — бес, сидящий в человеке, также диктует человеку свою волю). Обычно эти пристрастия касались пищи — если человек выполнял их, колтун вел себя тихо, в противном случае он мучил человека болезненными проявлениями. Симптомы колтуна связаны с заболеваниями нервной системы и поражением зрения и речи (паралич, слепота, болезни головы) — эта симптоматика очень схожа с болезнями человека, попавшего в вихрь. Когда человек неправильно себя вел по отношению к колтуну — пытался его расчесывать, отрезал самостоятельно (чего категорически нельзя делать) или избавлялся от него в неправильный момент времени, болезнь возвращалась.

Сам больной не мог самостоятельно отрезать колтун, не причинив себе серьезных увечий, — он мог ослепнуть, оглохнуть, его мог разбить паралич. Особенно опасно было отрезать колтун до тех пор, пока он не «созреет», то есть пока больной не проносит его определенное количество времени (год, два или три), за которое колтун достаточно завьется и отрастет. Отрезав его не вовремя, в недобрый час, болезнь можно загнать назад в голову, после чего человек заболеет и умрет.

Коўтун на голове — так, как шапка сделается. Коўтуница — когда вся голова в колтунах. Избави Бог это отрезать — человек умрет или сделается калекой, руки, ноги позакручивает. Тот, у кого болит голова, запускает эту коўтуницу, чтобы голова не болела. Не расчесывай — и он сам сделается (с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г.).

Всегда считалось, что «от колтуна, так же как и от сглаза, и от подвеянья [болезни, полученной от ветра, вихря] никакой доктор не поможет, только знахари знают, как их отговаривать» (брест.)[33]. Колтун заговаривал и отрезал специалист, который определял время и место лечения. Он должен быть «чистым» в половом отношении (лучше, если это будет человек старше больного) — это правило соблюдали при лечении многих заболеваний, полученных магическим путем. Знахарь отрезал колтун, усадив больного на первый сжатый в текущем сезоне сноп, или над миской с водой, или на пороге так, чтобы сам больной сидел внутри дома, а срезанный колтун упал бы за порог на улицу. Как правило, колтун срезали не ножницами, а отрубали топором, пережигали пасхальной свечой или раскаленным железом, отбивали по частям двумя камнями или, положив на наковальню, отбивали его молотком. В отдельных случаях предписывалось рубить колтун не сразу, а по частям, по двадцать волосков в день. При этом колтун мог вести себя как живое существо — после отрезания с него капала кровь, а сам он был способен перекинуться на того, кто его отрезал.

Деревянная церковь. Беларусь, 1844.

Muzeum Narodowe w Warszawie

Чаще всего колтун отрезали до восхода солнца в Чистый четверг (когда в православных славянских традициях принято ритуальное очищение и избавление от болезней), а также во время Пасхальной всенощной, которая осмыслялась как временной рубеж, начало нового временного цикла, момент, когда магическими способами можно сконструировать желаемое будущее и избавиться от болезни.

Как и любые другие предметы, связанные с магической опасностью и порчей, отрезанный колтун нельзя было выбросить в мусор — его необходимо ритуально уничтожить. Колтун можно расчленить, разбить на мелкие части, положив в дорожную колею, чтобы его размололо колесами (такой же прием применяли и для уничтожения залома), в муравейник, чтобы его растащили муравьи. Его можно подложить под кучу навоза, чтобы он там сгнил, или закопать в землю на перекрестке дорог. Но чаще всего колтун сжигали (в частности, в печи после выпекания пасхального хлеба или на перекрестке) или пускали по текучей воде. Мотив пускания колтуна по текучей воде хорошо известен в заговорах, которыми сопровождают его уничтожение:

«В Чистый четверг моются до восхода солнца, коўтунчики отбивают камнем, в новый платок завязывают и на бегучую воду, где вода бежит, пускают те коўтуны» (с. Лисятичи Пинского р-на Брестской обл.).

В некоторых случаях колтун не уничтожали, а, напротив, сохраняли, например на божнице за иконой, а после смерти человека клали ему в гроб — эта практика связана с представлением о необходимости восстановить целостность человеческого тела перед отправлением на «тот» свет (существовал обычай в течение жизни собирать обрезки волос и ногтей в особый мешочек, который после смерти клали человеку в гроб).

Глава 4. Духи домашнего и природного пространства

В белорусской традиции есть персонажи, неразрывно связанные с домашним или природным пространством: домовик, ласка и домашний уж. Однако представления о них в разных частях Белоруссии неодинаковы. Более того, домовиком называют четырех разных персонажей, у каждого из которых своя связь с домом.

В северо-восточных районах Белоруссии (в Витебской, Могилевской областях, на севере Минской и на востоке Гомельской области) домовик (хатник) — это домашний дух, по своему статусу очень похожий на русского домового. Он мифологический хозяин, покровитель усадьбы (иногда только дома, иногда — всего хозяйства в целом). Домовик во многом определяет жизнь семьи и хозяйства: от домовика зависит состояние скота, он предсказывает будущее, а также наказывает человека за неправильное поведение и нарушение запретов. Он может быть единовластным хозяином, а может делить свои полномочия с хлевником — покровителем хлева и скота. Человек должен наладить с домовиком хорошие отношения, проявлять к нему почтение и вообще помнить о присутствии в доме невидимого, но важного существа.

По направлению к белорусско-польскому пограничью домовик постепенно исчезает из традиции. Его заменяют другие существа, обитающие в доме. Хотя их тоже называют домовиками, они не имеют ничего общего с духом-покровителем. В центральных и западных частях региона домовиком называют «ходячего» покойника, скорее всего, потому, что он постоянно возвращается к себе в дом и ведет себя как полтергейст. Никакого почтения и уважения к такому «домовику» никто не испытывает, а, напротив, стремятся избавиться и защищаются оберегами. Домовиком также называют летающего змея — разновидность нечистой силы, которая приносит человеку богатство, но после смерти забирает себе его душу.

Домовиком, наконец, называют черта. Он замещает собой домашнего персонажа, однако его присутствие в доме тоже считают патологией — говорят, что он живет только у колдунов или в неосвященных домах.

В народной традиции важна не столько разница функций, сколько отношение к персонажу с