Креольская честь - Кэт Мартин

В его словах было что-то успокаивающее и в то же время будоражащее. Стало быть, Алекс увлекся ею? Он хотел бы покорить ее как женщину? У нее слегка закружилась голова.

Сердце забилось чаще. Она вдруг почувствовала, что к ней возвращаются силы для того, чтобы опять быть обаятельной, возвращаются женские инстинкты, которые в прежней жизни так естественно подсказывали ей, что именно делать.

— Вас влечет к себе одна женщина, но жениться вы собираетесь на другой.

— Кларисса не имеет к нам никакого отношения, — решительно отрезал Алекс. — Значение имеет только то, что я мужчина, а ты женщина. Взрослая женщина. И теперь в моих чувствах к тебе нет ничего запретного.

Он взял ее лицо в свои ладони. Его теплые руки выражали его чувства вернее, чем слова. В его поцелуе не было ничего от вчерашней сдержанности. Это был опаляющий, требовательный поцелуй, от которого у нее перехватило дыхание.

Открыв ее губы своими, он с опытностью знатока принялся исследовать своим языком ее рот, пока и ее язык не стал повторять те же чувственные движения. Его руки обвили ее талию, и Ники прильнула к нему. Она чувствовала игру его мускулов под рубашкой. От струившегося от него жара ноги у нее подкашивались, дрожали, но она не отодвигалась.

Когда, рассыпав горячие поцелуи по ее щекам, он чуть сжал губами мочку ее уха, Ники прошептала его имя и обвила руками его шею. Она чувствовала под своими пальцами его шелковистые волосы, его мощные плечи, и что-то властное, обжигающее поднималось в ней.

Он вновь принялся ее целовать, погружая язык в глубь ее рта. Ники вцепилась пальцами в его плечи, Алекс застонал.

Его руки поползли вниз по ее спине, обхватили ягодицы и прижали к себе. В глазах у нее все поплыло.

Алекс чувствовал, как стучит кровь в его висках, чувствовал, как разгорается огонь в его чреслах. Груди Ники упирались в него тугими сосками. Ее ягодицы наполняли его ладони.

Его пульсирующее естество, снова и снова упираясь в нее, упорно напоминало о своем существовании.

Подняв одну руку, он расстегнул пуговички на платье и сунул руку внутрь. Ее полные груди с окаменевшими сосками, необыкновенно гладкая кожа под его пальцами все сильнее разжигали в нем страсть. — Вся дрожа, Ники всхлипнула и прижалась к его руке.

— Я хочу тебя. Хочу прямо сейчас, — шепнул он, в то время как его пальцы волшебным образом продолжали будоражить ее чувственность.

Ники отпрянула, словно он влепил ей пощечину. Прикрыв расстегнутый верх платья, она смотрела на его вздувшиеся в одном месте бриджи. Она даже не шевельнулась, не проронила ни слова, но ее щеки вдруг побелели. Алекс был уверен, что она вспоминает о том, чему была свидетельницей в тюрьме.

— Не беспокойся, дорогая, — сказал он. — Я не сделаю ничего такого, чего ты не хочешь. — Ее щеки стали еще бледнее. — Я не хотел торопить тебя. Извини.

Она покачала головой, как бы опровергая его слова, но, по-прежнему молчала.

— Я знаю, что ты думаешь. Знаю, что ты перенесла. Но ведь необязательно все должно быть плохо. Близкие отношения между мужчиной и женщиной могут доставлять большую радость. Поверь, что это так.

— Вы не понимаете.

— Мне не надо было так спешить, да еще и подгонять тебя.

— Это была не ваша вина, — сказала Ники, удивив его этими словами — Вина была моя. Я могла вас остановить, но не сделала этого. Не знаю, что нашло на меня. Мне были приятны ваши поцелуи, но я не уверена, что хотела бы…

Он приподнял ее подбородок:

— Чего бы ты не хотела, дорогая? Чтобы я держал тебя в объятиях? Чтобы прикасался к местам, которые когда-то считались запретными?

Она посмотрела на него, чувствуя, что не может солгать.

— Да.

Алекс обнял ее. Она почувствовала, что его внутреннее напряжение ослабевает.

— Мы больше не будем спешить. Пусть все идет своим чередом.

Опасения Ники окончательно улеглись. Алекс обо всем позаботится. Как всегда. Она вдруг поняла, что прониклась к нему большим доверием. Привыкла во всем на него полагаться.

Она утвердительно кивнула, и он коснулся ее уст легким как пушинка поцелуем. Не говоря больше ни слова, они сели на лошадей и поехали домой.

Какое-то время они ехали молча, но даже после всего происшедшего она чувствовала себя спокойно в его присутствии.

— Вы сказали, — вдруг напомнила она, — что знаете о моих невзгодах.

Он кивнул.

— В молодости я провел несколько месяцев… за решеткой.

— В самом деле?

— Да.

— Где?

— В Алжире. Я служил во французской армии и попал в плен. Тюрьма была сущим адом.

— Как долго вы там пробыли?

— Шесть месяцев. К счастью, я подружился там с одним человеком, который помог мне пережить все это. Это был здоровенный турок по имени Рам. С тех пор он даже работал у меня. Но его все время тянет к себе море.

— А у меня была подруга по имени Лорна. — У Ники сдавило горло. — Я никогда ее не забуду.

— Но как ты туда попала? — тихо спросил Алекс.

Ники рассказала о Ричарде Пэкстоне, который перекупил ее контракт у Лорана. Рассказала о том, как Пэкстон пробовал за ней ухаживать, а жена Адриана приревновала его к Ники.

— Она спрятала брошь, заявила, что ее украли, затем «нашла» в присутствии мужа и послала за полицией. Остальное вы знаете.

— Что было, то прошло. Для нас обоих.

Алекс улыбнулся ей. Но его взгляд был прикован к холму на западной границе плантации, откуда за ними наблюдал одинокий всадник. Алекс приложил ладонь козырьком ко лбу, но он и так знал, кто это.

— Фортье, — произнес он, переводя взгляд на Ники. — Обещай, что никогда не будешь ездить одна.

— Но ведь теперь он знает, что я под вашей защитой, и не посмеет беспокоить меня.

— Для него ты навсегда останешься воровкой, которая сидела в тюрьме. Это не мешает Фортье хотеть тебя. А он всегда берет то, что хочет.

По ее спине пробежал холодок.

— Что бы вы сделали, если бы он меня похитил?

— Убил бы его , если бы, конечно, он не опередил меня.

Глава 9

Тяжелый стук молотка, украшенного серебряной львиной головой, застал Николь на самом верху лестницы. Спускаясь в столовую, она с любопытством наблюдала, как Фредерик открыл дверь, впуская вместе с прохладным воздухом темноволосую женщину на несколько дюймов выше ростом Ники. Это была оливково-смуглая красавица в темно-красном шелковом платье с черной каймой. Шелк отливал ониксом. Так же как и ее глаза. Улыбнувшись Фредерику, смуглянка сказала, что хочет видеть Александра.

— Кто она? — шепотом спросила Ники у Даниэль, которая шла за ней следом.

Даниэль отвела ее в сторонку, откуда их нельзя было видеть снизу.

— Это мадемуазель Эме, любовница месье дю Вильера.