Цена счастья - Франси Старк

«Со Стефани было не все в порядке», — подумала Сара, глядя, как дочь исчезла в комнате для стирки. Она выглядела печальной и несчастной, плечи уныло опущены. Последний раз, когда Стефани выглядела так, было, когда ее отец забыл ее день семнадцатилетия.

Сара хотела броситься за ней и потребовать, чтобы она сказала, может быть, Чак что-нибудь сделал или сказал, что обидело ее, но не стала. Чак любил Стефани, но иногда между ними вспыхивали ссоры. Тогда Сара выступала в роли миротворца. Хитрость заключалась в том, чтобы заставить Стефани саму заговорить.

Она ждала, потом услышала шум воды, льющейся в стиральную машину. Тогда она пошла. Остановилась на пороге.

— Что ты думаешь по поводу гамбургера на ужин?

Стефани оторвала взгляд от белья, которое она сортировала. Тень улыбки коснулась ее губ, потом вдруг исчезла.

— Я не голодна.

Это было хуже, чем Сара думала. Стефани никогда не отказывалась от запеканки из всякой всячины, вкус которой никогда не повторялся.

— Ну, а я умираю с голоду. Может быть, передумаешь. — Сара отошла от двери. — Ты потрешь сыр для меня?

— Ладно, — сказала Стефани. — Через минуту я приду.

Сара уже закончила поджаривать мелко нарезанное мясо и ставила кастрюлю с водой на конфорку, когда вошла Стефани. Не говоря ни слова, она прошла к столу и стала тереть кусок чеддера, который Сара только что положила.

Сара больше не могла терпеть этого молчания. Она должна разговорить Стефани.

— Как дела в школе сегодня?

— Хорошо, — ответила Стефани, сосредоточенно разглядывая холм сыра.

— У меня тоже хорошо прошел день, если не считать, что Аллен оказался больным, а Касс весь день отсутствовал.

— Так хватит? — протянула миску Стефани.

— Да.

Вода на плите закипела. Сара уменьшила огонь и положила варить полпакета макарон. Мешая их, она заметила:

— «Комик Бейс» собирается приобрести несколько магазинов по продаже комиксов в Калифорнии.

Скрипнула дверь большой кладовой. Стефани ушла. Почти сразу же вышла с банкой протертого грибного супа. Молча она прошла к электрической открывалке, прикрепленной к навесному шкафчику возле холодильника. Она казалась такой отдаленной и такой занятой, что не слышала, наверное, ни слова.

— Ты давно говорила с папой?

— Он звонил вчера.

— Есть проблемы с твоей поездкой к нему в следующем месяце?

— Он пришлет билеты на этой неделе. Может быть, Стефани не хотела ехать в Калифорнию.

— Разве ты не хочешь ехать?

— Конечно, хочу. А разве ты не хочешь, чтобы я поехала?

Вопрос прозвучал, как выстрел ружья. Стефани смотрела, не отрываясь на Сару. Губы ее были плотно сжаты в одну белую линию. Она ждала ответа.

Сара потеряла дар речи. Одно только слово — и вопрос превратился в намек, который Сара не поняла. Но стало совершенно ясно, что настроение Стефани не имело ничего общего с возможной стычкой с отцом и полностью имеет отношение к Саре.

Вдруг Стефани повернулась к раковине и стала мыть руки. Сара прислонилась к полке рядом со Стефани.

— Стеф, ты знаешь, как я скучаю по тебе во время летних каникул, но я знаю, что ты не дождешься, когда увидишь отца. Почему ты задаешь такой вопрос?

Стефани судорожно глотнула воздух, продолжая держать руки под струей воды, глядя, как стекает с рук пена. Тоненьким детским голоском она сказала:

— Вчера за завтраком ты вела себя так, словно не могла дождаться, когда я уйду.

— Стефани, ты же знаешь, что я плохо себя чувствовала. Это не имеет никакого отношения к тебе.

— И еще, мама, — сказала она, тщательно вытирая руки бумажным полотенцем. — Ты никогда больше со мной не разговариваешь. А раньше мы все обсуждали вместе.

— Это неправда.

— Да, это правда. Например, когда ты ушла из «Ватсон и К». Я все узнала только от секретарши и вынуждена была искать тебя на Мауи, чтобы узнать подробности.

— Извини, — сказала Сара. — Мне нужно было несколько дней, чтобы разобраться.

— Поэтому ты мне не рассказала ничего про вечеринку в субботу, когда мы вчера завтракали?

Сигнальный звонок прозвучал в голове Сары. Вот, значит, в чем было дело. Стефани чувствовала какой-то секрет и знала, что ее не допускали к нему. Сара сказала, тщательно подбирая слова:

— Больше тебе ничего не надо знать.

Стефани закусила губу:

— Мне нужно положить белье в сушилку. Сара быстро закончила готовить ужин, пока отсутствовала Стефани. У нее заболела голова, шея напряглась. Она знала, что ничего не объяснила и Стефани не удовлетворилась, она и не намерена ничего объяснять. И все же казалось странным, что вдруг ее личная жизнь оказалась такой личной, что она не могла говорить о ней даже со своей дочерью. Она судорожно вздохнула, поняв, как давно уже у нее ничего не было, хоть отдаленно напоминающего настоящую, добросовестную личную проблему. Она даже не могла объяснить, каким образом Брайен Ватсон стал ее личной проблемой после двадцатипятилетнего мирного сосуществования с ним. Она никак не могла объяснить этого своей дочери.

К тому времени, как Стефани вернулась на кухню, Сара приготовила салат и накрыла стол. Они молча поели и убрали за собой.

После ужина Сара посмотрела телевизор, почитала книгу и понаблюдала за Стефани, которая сидела на полу посредине комнаты, аккуратно складывая свои джинсы шов ко шву, хватая полотенце и вообще выказывая свое неудовольствие тем, что создавала как можно больше шума, ничего не говоря при этом.

Удивительно, как красноречивы могут быть сердитые подростки, хранящие молчание. Давно уже не возникало между ними таких напряженных отношений. Последний раз так происходило, когда Стефани было шестнадцать лет, и она ночью убежала из дома через окно своей спальни. Когда Сара обнаружила, что ее нет, она закрыла окно и стала ждать. В пять часов утра Стефани пришлось стучаться в дверь. Стефани заплакала и призналась, что была со своим другом. Долго после этого Сара не доверяла дочери.

Каким-то образом можно извлечь урок из той ситуации, размышляла Сара, глядя как Стефани заканчивает складывать выстиранное белье в свою сумку. И вдруг до нее дошло. Она тогда не стала спрашивать у Стефани страшные подробности ее свидания с мальчиком, а если бы она спросила, Стефани не рассказала бы.

Первое место в словаре подростка занимали фразы: «Это не твое дело», «Сделаю потом», «Это несправедливо».

С тех пор, как Стефани переехала учиться в Боулдер, Сара забыла, что дети всегда безапелляционно считали, что для них существует совсем другой свод правил.

Интересно, сколько дочь собирается ее наказывать за то, что она не все рассказала. Есть только один способ узнать.