Мираж в обручальном кольце - Дарья Калинина

— Вот именно, ужас, — кивнул мент. — И поэтому я прошу вас быть предельно осторожными. Как я понимаю, вы в этой компании единственные, кто менее всего заинтересован в смерти хозяина дома и этой бедной девушки. Но все равно я не могу вас отпустить. Но хочу дать вам один совет.

— Какой? — слабым голосом спросила Катька.

— Запритесь на ночь у себя в комнате и не впускайте к себе никого, — сказал Голованов. — И главное, не ведите самостоятельно расследования.

После этого он испарился. Оставив в качестве охранников в доме все тех же троих ментов.

— Тоже мне советчик нашелся, — пробормотала Катька, когда мы с ней очутились у себя в комнате и надежно, как нам казалось, заперли дверь.

Я без сил повалилась на постель. Катька рухнула рядом и сразу же принялась что-то бормотать себе под нос, мешая мне расслабиться.

— Что ты там считаешь? — наконец не выдержала я.

— Прикидываю, у кого было больше причин убить Валю и Настю, — сказала Катька. — Вот послушай, что получается. Начнем по порядку. Во-первых, Алекс и Веня. Им обоим была выгодна смерть как Вали, так и Насти.

— Один прикончил Валю, а второй Настю? — недоверчиво спросила я.

— Необязательно, — поморщилась Катька. — Ты слушай. Потом у нас есть Толя, который вполне мог убить Настю из ревности. Или убить Валю, чтобы тот не болтал лишнее про его невесту.

— И есть еще жена Толи, — напомнила я, — которая болтается неизвестно где и которая, по словам Толи, была в этом доме.

— Да, и куда она потом делась, тоже непонятно, — кивнула Катька.

— Бродит где-нибудь по округе, — пробормотала я, поежившись.

— Кстати, мне в голову пришла одна мысль! — воскликнула Катька. — А что, если Валю убила Настя? У нее был мотив, ведь она не хотела, чтобы та кассета оказалась в руках у ее Толи. И у Насти была возможность совершить убийство. Кто, например, видел, действительно ли она сидела в туалете?

— Никто, — признала я.

— Вот, она вполне могла убить Валю, а потом пустить воду в туалете и поднять крик.

— Мы с тобой выяснили, что Валентин шантажировал всех тем или иным способом. А интересно, чем он допекал Галину с ее мужем?

— Можно было бы спросить об этом у Маши, — сообразила Катерина. — Она может догадываться. И еще нужно спросить у нее фотографию Татьяны. Хотя бы самую плохонькую. Значит, решено, завтра же утром поедем сначала к Маше, потом в психушку, а потом…

— И еще не забывай, что нам предстоит разговор с Серегой и Прапором, — напомнила я ей.

— Это, пожалуй, самое сложное, что у нас намечается на завтра, — пробормотала Катька, погружаясь в дремоту.

Но поспать нам не дали. Буквально через пятнадцать минут в нашу дверь забарабанили. И голос Алекса вытряхнул нас из цепей сна.

— Вставайте, сони! — вопил Алекс. — Тольку арестовали!

Мы с Катькой живо вскочили с постелей. И вылетели в коридор.

— Как арестовали? — спросила Катька.

— Обыкновенно, — пробурчал Алекс. — Увели с собой.

— Это мы видели, — сказала я. — А разве они его не собирались потом отпустить?

— Нет, — покачал головой Алекс.

— Так что, выходит, они его в чем-то обвиняют? — прошептала я.

— А ты думаешь, что они с ним в игрушки играть пошли? — ядовито поинтересовался Алекс. — А все из-за той кассеты, которую ты нашла у Вальки в квартире. Менты как только ее увидели, сразу же подобрались и начали между собой переговариваться о том, что у этой девицы ведь был жених.

— Ну? — спросила я.

— Ну, а жених у нее Толя, — объяснил мне Алекс. — В общем так, охрану они с дверей не сняли. Хотя вроде бы ясно, что менты считают, что убийца — Толя.

— И всем остальным можно разъезжаться? — недоверчиво спросила Катерина.

— Пока нет, — пожал плечами Алекс. — Они сказали, что Толя пока только задержан до выяснения некоторых обстоятельств. Знаю я их обстоятельства, небось хотят, чтобы он протрезвел. А потом посмотреть, как он на кассету с Настей реагировать будет.

Сказав это, Алекс, как ни в чем ни бывало, потащил нас ужинать.

— Мы позовем Лару и спустимся, — сказала ему Катька.

Лариса сидела у себя в комнате и что-то вязала. При виде нас она поспешно спрятала вязанье в ящик стола. Но сделала это недостаточно быстро, поэтому я успела увидеть, что вяжет она крохотный носочек. Такой, что только впору младенцу на ножку. Я огляделась по сторонам. И мне впервые бросились в глаза мишки, гномики и мячики на обоях и занавесках. В этой комнате, чтобы она выглядела совсем уж закончено, не хватало только детской кроватки. И внезапно у меня в голове прояснилось.

— Лариса! — ахнула я, обведя вокруг себя рукой. — Это что такое?

— Что? — спросила девушка, старательно делая вид, что она ничего не понимает.

— Не притворяйся! — возмутилась я. — Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Эта комната, которую ты выбрала, явно предназначалась в качестве детской. Кто мог поклеить эти обои и повесить занавески с гномиками? Уверена, что вы приготовили эту комнату вместе с Котей. Он хотел, чтобы его ребенок жил здесь. Хотя бы летом. Так? Так, да?

— Дашенька, не говори об этом никому? Хорошо? — умоляюще простонала Лариса. — Никому из них.

И она показала пальцем вниз, туда, где располагалась столовая, где сейчас собрались в ожидании ужина остальные.

— Но почему? — удивилась я. — Что в этом такого?

— Девочки, о чем вы? — перебила нас Катька. — Я ничего не понимаю.

Лариса тяжело вздохнула и сказала:

— Ладно, все равно тебе бы Даша рассказала. Лучше уж я сама. У меня есть ребенок. Мальчик.

— От Коти? — спросила Катька.

Лариса кивнула.

— Когда Котю отослали в Англию, я как раз через несколько месяцев должна была родить. Но мой бедный Стасик так и не увидел своего папу.

— Но если тебя признала Маша, а Валентин мертв, то почему нужно скрывать, что у тебя есть ребенок? — спросила я.

— От Маши я и не скрываю, — сказала Лариса. — Она знает о внуке. Остальные не должны узнать правду.

— Ты боишься, что они могут повредить ребенку? — затаив дыхание, спросила я.

— Да, — кивнула Лариса. — И это не просто опасение. Я точно знаю, что кто-то из них собирался его убить.

— Ребенка?! — ужаснулась я. — Но кто?

— Не знаю, — пожала плечами Лариса. — Страшно сказать, но, может быть, это был даже Валентин.

— Расскажи толком, — потребовала я. — С чего у тебя появились такие подозрения?

И Лариса начала рассказывать. После того, как Котя погиб, Лариса страшно горевала. И выжить в то страшное время ей помогла лишь мысль о том, что у нее вскоре родится ребенок. Частичка Коти. В родившемся мальчике мать души не чаяла. Мальчик был вылитой копией отца. И Лариса находила утешение, видя, как любимые черты ее мужа все ярче проявляются в маленьком сынишке.

Гром грянул как всегда неожиданно. Стасик тяжело заболел. Лариса вызвала врача и покорно кивала, слушая перечень необходимых ребенку лекарств. Но когда она пошла в аптеку, у нее в глазах просто потемнело. Стоимость лишь самых необходимых переваливала за тысячу. А еще нужен был массаж. И еще куча всякого, что стоило много больше, чем было у Ларисы.

— Иди к деду ребенка, — сказала прагматично мыслящая мать Лары. — Нам самим Стасика не вытянуть.

— Стыдно, — чуть не заплакала Лариса.

— Ничего не стыдно! — закричала ее мать. — Если хочешь, я сама схожу.

— Сходи, — обрадовалась Лариса.

Ларисина мать сходила. И, как ни странно, дед сразу же дал ей нужную сумму. Но впредь велел его не беспокоить.

— Когда мы рассказали об этом Маше, она страшно на нас с мамой ругалась, — говорила Лариса. — Кричала, что нельзя было говорить Валентину о существовании ребенка. Что это страшный человек и от него можно ожидать всякого. Она даже предложила отправить Стасика куда-нибудь подальше. Например, к ее родственникам в Тулу. Но мне показалось, что это чересчур. И что моя свекровь преувеличивает опасность.

Но оказалось, что права была Маша, а вовсе не Лариса с ее мамой. Первая птичка прилетела, когда на коляску Стасика на прогулке наехала машина. Если бы ребенок был в ней, то он бы, безусловно, погиб. К счастью, Лариса как раз в это время вытащила его из коляски, чтобы показать кошку, которая забралась высоко на дерево. Через день прямо перед коляской с последнего этажа дома с балкона, выходящего на черную лестницу, упал огнетушитель. Лариса отвезла ребенка домой, сбегала к председателю кооператива, и они помчались выяснять, чьи это шутки.

— Должно быть, подростки играли, — сказала техник-смотритель. — Вырастили дебилов на свою голову.

Но Ларисе это объяснение показалось малоубедительным. Зачем детям тащить огнетушитель на последний этаж? Это ведь тяжело. К тому же Лариса помнила, что силуэт, который мелькнул в оконном проеме черной лестницы, был никак не детским. Лариса удвоила бдительность. И неприятности вроде бы прекратились.