Обзор истории русского права - Михаил Владимирский-Буданов

Кто владел старшим городом, тот был и именовался великим князем и имел некоторые значительные права над князьями местными (удельными). Права эти образовались еще в 1-м периоде и теперь укреплены с помощью татар. Когда Семен Иванович Гордый был утвержден в Орде великим князем, то «вси князи рускии под руце его даны» (Воскр. лет., 1341 г.). О Дмитрии Ивановиче Донском пишется, что он «призва вся князи руские земли, сущая под властию его» (Там же, под 1389 г.). Сношения иностранные (с Ордой) принадлежат великому князю, но не удельным, особенно платеж выхода в Орду, что служило к обогащению великих князей и усилению их военного могущества и влияния; хотя удельные князья и содержат свои военные дружины и нередко вступают в войну как между собой, так и с великими князьями, но это право не признается за ними в договорах и есть восстание против власти великого князя. И внутренние права их суда и управления подлежат ограничениям; в судебных делах иногда апелляция и доклад идут к великому князю, а к удельному только тогда, когда он – в Москве (см.: Губн. Моск. запись XV в.); право уголовного суда иногда вовсе не принадлежит удельным. Удельные князья, более могущественные и имевшие своих «подудельных», более или менее высвобождались фактически из-под такой зависимости, но никогда вполне не отрицали прав и власти великого князя.

Такое значение князей старших городов одинаково как в Московском великом княжестве, так и в Рязанской и Тверской землях: в 1340 г. великий князь Рязанский, Иван Коротопол, встретил князя Пронского (удельного) Александра Михайловича, который вез в Орду выход; великий князь схватил его, ограбил и приказал потом убить в своем стольном городе. В 1412 г. великий князь Тверской, Иван Михайлович, противопоставляет притязаниям своего удельного князя Юрия следующий принцип: «Ярлык царем дан ми есть на всю землю Тверскую, и сам Юрий в ярлыце царем дан ми есть» (П. Сб. рус. лет. XV, 480). Впрочем, следует заметить, что в других землях по разным обстоятельствам (многочисленности членов княжеского рода) объединение власти совершалось гораздо медленнее и с меньшим успехом, чем в Московском княжестве.

Московские великие князья не только успешно укрепляли старинную власть великого князя над удельными, но и удачно пользовались ею для увеличения своего наследственного удела на счет прочих княжеств, что при вотчинных началах государства совершалось большей частью частными средствами, именно: куплей (так Белоозеро, Углич и Галицкое княжество куплены у владетельных князей этих стран Иваном Калитой); приобретением по завещанию (так Переяславское княжество досталось Даниилу Александровичу в 1302 г. по завещанию последнего местного князя) и, наконец, завладением без войны: «наста насилование много, сиречь княжение великое Московское досталось Ивану Даниловичу, купно же и Ростовское к Москве. Увы, увы тогда граду Ростову, паче же и князем их, яко отъяся от них власть, и имение, и честь, и слава и потягнуша в Москве»… (Иов. о св. Сергии в Никон, лет. IV, 204). Полное уничтожение самостоятельности всех ростовских князей относится ко времени великого князя Василия Дмитриевича; тень самостоятельности ярославских князей продолжалась до Ивана III. В 1392 г. присоединено обширное княжество Суздальско-Нижегородское по ярлыку ханскому: «бояре московские, въехав в город (Нижний Новгород), ударили в колокола, собрали жителей, объявили Василия (Дмитриевича) их государем. Тщетно Борис (князь Нижегородский) звал к себе дружину свою» (Карамзин. Ист. гос-ва Российск. Т. V, 76). Население местных княжеств находило для себя более выгодным принадлежать одному сильному государству, способному защищать его. Таким образом к концу XIV в. вся прежняя Суздальская земля (кроме Твери), именуемая теперь Московским великим княжеством, соединилась вокруг Москвы, чем, впрочем, лишь восстановлено единство ее, бывшее при Юрии Долгоруком, Андрее Боголюбском и Всеволоде.

3. Отношение великого княжества Московского к прочим севернорусским землям (севернорусский союз). Вне Суздальской земли были еще совершенно самостоятельные великие княжества Тверское и Рязанское, были еще Новгород и Псков. На эти земли власть великого князя Московского не простиралась. Однако, начавшийся процесс развития единодержавия не остановился на пределах Суздальской земли, т. е. не ограничился тем, что было создано еще в 1-м периоде. Но и в дальнейшем движении единодержавия действовали начала, возникшие также в 1-й период. Рязань, Тверь, Новгород, Псков и сильнейшие княжества самой Суздальской земли (до их присоединения) не подлежат непосредственной власти великого княжества московского; между тем все эти земли составляют уже в XIV в. один тесный и постоянный союз, который по-прежнему опирается на родстве правящих князей, на княжеских съездах для решения общих дел (уже при участии ханского посла, который сообщает решениям съездов внешнюю обязательность), на церковном единстве, но всего больше на единстве национальном.

Признаки действительного существования такого союза можно извлечь (из многочисленных договорных грамот того времени) следующие: а) единство политических интересов. Хотя фактически войны между членами союза не прекращаются, но между ними установлен постоянный третейский суд (третьим назначается незаинтересованный член союза), если приговор третейского судьи не исполнен одной стороной, то противная сторона может привести его в исполнение силой, каковой поступок уже не считается нарушением прав союза: «а то ему не в измену». Союз имеет оборонительный характер против иностранных государств: Орды, Литвы и немцев: при нападении татар на одного члена союза другие обязаны защищать его, как себя; решение наступательной войны против татар, или уплаты им «выхода» – дани – должно быть по общей «думе» (соглашению); б) Единство действия гражданского и уголовного права во всех частях союза: боярин, переходящий на службу в другое княжество, не лишается в прежнем своих земельных владений (за исключением бояр Великого Новгорода, что служит признаком большей государственной обособленности этого государства). Власти одного княжества обязаны исполнить приговоры судов другого: «суженое, положеное, даное, поручное… суд от века»; каждый из граждан одного государства может преследовать должника или холопа на территории другого государства: «татя, разбойника и душегубца выдати по исправе». При исках граждан одного княжества перед властями другого устанавливаются одинаковые везде судебные пошлины. Для решения пограничных распрей между гражданами двух или нескольких государств устанавливаются суды общие из судей, назначенных обеими сторонами; если общие судьи, по несогласию, не решат дела, то оно переносится в высшую инстанцию, именно к князю третьего, незаинтересованного государства; в) Все севернорусские государства составляют постоянный торговый союз: «а мыта ти держати и пошлины имати по старой пошлине у наших гостей и у торговцев: а путь им дати чист» (см. Договорную грамоту вел. кн. Дмитрия Ивановича Московского с вел. кн. Михаилом Александровичем Тверским 1368 г. в нашей Хрестоматии по истории русского права. Вып. II). – Хотя каждое из этих отношений может существовать и в международном праве, но совокупность их образует такой тесный (особенно для тогдашних времен) союз, который приближается уже к государственному единству.

В союз включаются ^государства Северной Руси (Москва, Рязань, Новгород, Псков), так что в частный договор между двумя княжествами обыкновенно включаются и все прочие.

Основания союза те же, какие были указаны в 1-м периоде для всех древнерусских земель (см. «Начала объединения»), с той разницей, что на более тесном пространстве одной Северной Руси начала объединения проявляются с большей энергией[36]. Общего наименования для союза, как одного государства, еще не подыскано; он называется иногда: «Наша братья князья», чем указывается на старый принцип единения Руси – родовое единство князей, которое теперь становится большей частью фиктивным, т. е. степень зависимости одного князя от другого определяется названиями степеней родства («брат младший, сын» и т. д.). Иногда союз называется: «Вси князи рустии крестьяньстии», в отличие от государств западных (в том числе Литвы) и басурманских. В этом выразилось, что государство сознается прежде всего, как христианский (православный) союз. Церковное единство предупредило государственное, послужило образцом для него и отчасти вызвало его к жизни. Митрополиты, жившие в Москве, ради церковных интересов настаивали на установлении государственного единства и помогали в том всеми средствами (церковной клятвой, поучениями, посланиями). Но большей частью союзу усвояется именование: «Русская земля» или «Русь»: «Обычай бо поганых, – говорит летопись (под 1319 г.), – и до сих пор вмещуще вражду межи братьи князей русских… И бывше пре (спору) велице межи ими, и бысть тягота велика в русской земли»; в 1328 г. сел на великом княжении князь Иван Данилович, «и бысть тишина велика христианом по всей Русской земли». От этого великие князья Московские уже в XIV в. называют себя великими князьями русскими или даже «всея Руси» (со времен Ивана Калиты), хотя их власть (относительная) простиралась только на одну Суздальскую землю и лишь отчасти на другие севернорусские земли. Отсюда следует заключить, что главным основанием союза было сознание национального единства в самом населении; создание единого государства было вызвано национальной потребностью. Жители не видели иностранца в другом сильнейшем русском князе, который смещал их мелкого владетеля, и в худшем смысле оставались лишь равнодушными (за исключением высших классов Новгорода и Пскова, дороживших своим свободным государственным устройством). Это и облегчало переход от союзного государства к единодержавному в XV в.