На берегу великой реки - Павел Лосев

– Да, оно бы ничего – яблочка, – поддержал Кузяха. – Только где его возьмешь?

– В лесу! – простодушно сказал Мишутка.

Кузяха презрительно сплюнул:

– Это дички-то? Кислющие!

– А животом-то как будешь маяться, – добавил Савоська…

Коле было понятно желание друзей и, не раздумывая долго, он по-хозяйски приказал:

– За мной! В сад!

Он повел ребят к потайной лазейке. Ее сейчас не так-то просто обнаружить: узкий проход прятался в зарослях репейника, конского щавеля, крапивы.

Один за другим протискивались мальчуганы в сад. Ближе всех стояла широко раскинувшаяся ветвистая яблоня. Грузно склонила она к земле свои отяжелевшие от плодов ветви.

– Тряси! – приказал Коля Кузяхе.

Но тот не решался. Глаза его растерянно бегали от яблока к яблоку. Тогда Коля сам взялся за ствол дерева. Раз! Два! Яблоки посыпались, как из мешка.

– Бери! – крикнул Коля.

Повторять не пришлось. Присев на корточки, ребята с упоением собирали нежданную добычу. У Кузяхи заметно пузырились карманы полосатых, сшитых из грубой пеньковой пестрядины штанов. Мишутка набил снятый с головы картуз. Савоська совал яблоки за пазуху, Коля старательно помогал ему.

– Ты и сестренок угости, – заботливо советовал он.

В пылу охватившего их азарта ребята забыли обо всем на свете. Сами того не замечая, они ломали хрупкие ветки черной смородины, топтали цветы на клумбе. Кузяха нечаянно толкнул Мишутку, тот свалился в кусты, выронил картуз – яблоки рассыпались во все стороны.

– Ты что, не видишь? Слепой? – сердился Мишутка.

– Сам под руку лезешь, тетеря!

– А ты беспалый! С березы упал, в лужу попал.

Назревала драка. Но тут раздался полный ужаса возглас Савоськи:

– Барин! Барин!

Словно кнутом хлестнуло детей. Роняя яблоки, они опрометью бросились к лазейке. Каждый хотел выбраться первым.

– Ой, ой, батюшки! – заревел Мишутка Гогуля.

Но вот все ребята уже по ту сторону забора. В саду сделалось тихо, как перед грозой. Коля стоял посредине дорожки, усыпанной яблоками, и с замиранием сердца ждал приближения отца.

Алексей Сергеевич шагал быстро. Он был не в духе. Заходил в столярную мастерскую. Дворовый столяр делал ему станок для чистки ружей. Но что-то не удалось мастеровому. Толкнув станок ногой, Алексей Сергеевич ударил столяра по зубам и выскочил на улицу. Тут до его слуха и донесся неосторожный ребячий гам.

– Что тут был за базар? – еще не дойдя до сына, крикнул Алексей Сергеевич.

Коля молчал.

– Я кого спрашиваю: что за базар? – зловеще повторил отец.

Опустив глаза, Коля продолжал молчать.

В эту минуту взор Алексея Сергеевича упал на поломанные кусты, истоптанную клумбу, рассыпанные яблоки.

– А-а! Разбойники! Злодеи! – со свистом вырвалось у него из горла.

Левая щека отца нервно дернулась. Усы грозно поднялись вверх. Тяжелой рукой схватил он Колю за шиворот и притянул к себе.

– Это ты их пустил? Ты? – все сильнее распалялся он. – Отвечай! Убью!

– Я, – трясущимися губами чуть слышно отвечал Коля.

Отец начал поспешно отстегивать желтый с блестящей пряжкой ремень.

Вскоре по саду пронесся отчаянный крик:

– Мама! Мамочка!

Крик этот вырвался не сразу. Сначала Коля терпел молча. Но когда отец в слепой ярости стал изо всей силы хлестать его пряжкой, терпения не хватило.

Первой услышала Колин голос няня. Она бросилась в ту сторону, откуда доносился крик, и увидела беспомощно бившегося в ногах Алексея Сергеевича мальчика.

– Матушка-барыня! – ворвалась няня на балкон, где дремала с книгой в руках Елена Андреевна. – Барин Николеньку сечет в саду… у яблонек!

Елена Андреевна вздрогнула и уронила книгу на пол. Еще мгновение, и она уже бежала по дорожкам сада.

Подбежав к мужу, Елена Андреевна схватила его за руку:

– Перестаньте! Довольно! Умоляю!

– Уйди! – пытаясь вырваться, рычал сквозь зубы отец.

Но Елена Андреевна не выпускала его руки. И откуда только силы взялись! Отец разжал колени и оттолкнул сына в сторону. Коля опрометью бросился к дому, спрятался в чулан.

Здесь и нашла его встревоженная мать. Она увела Колю в свою комнату, осторожно сняла с него рубашку и зарыдала: багровые полосы пересекали всю спину мальчика.

– Боже мой, какой варвар! – воскликнула Елена Андреевна и, слегка прикасаясь к телу сына, покрыла больные места прохладной пахучей мазью. Потом, уложив Колю на кушетку, читала ему стихи из книги, которую подарил Петр Васильевич Катанин: о вещем Олеге, об узнике, сидящем за решеткой, об утопленнике.

Но детство есть детство! Хоть и больно было Коле, ему захотелось на улицу. Так чудесно светило солнце, так весело щебетали птицы в саду.

Пришел Андрюша, с жалостью посмотрел на брата, тяжело вздохнул:

– Ты что, милый? – спросила мать, прижимая его к себе.

– Скучно! Чем бы заняться?

– А ты почитай.

– Надоело. Сходить бы куда. Вон ребята в лес за грибами побежали.

У Коли загорелись глаза:

– За грибами?

Он ведь такой грибник, поискать только!

– Мамочка, мы тоже сходим в Качалов лесок, – начал упрашивать Коля. – Ну, мамочка, ну, родненькая, ну, пожалуйста! Мы быстро вернемся.

Не выдержало материнское сердце. Целуя сына, Елена Андреевна грустно сказала:

– Что с вами поделаешь? Идите! Оставляете меня одну.

– Я, мамочка, целый вечер буду с вами, – заторопился Коля. Но вдруг он вспомнил про Атаманову горку, и лицо его залилось румянцем. Где же ему вечером быть? Ребята соберутся и скажут: вот, уговорил нас в добрые разбойники, а сам и не явился. Нет, он непременно придет на Атаманову горку, отпросится у матери, объяснит ей все…

До Качалова леска рукой подать. Чуть выйдешь из деревни, свернешь направо и начнется ельничек вперемешку с березнячком.

Андрюша нес лукошко, а Коля неторопливо шагал рядом. Иногда он морщился, потирая рукой спину.

Не успели они войти в лес, как услышали звонкое ауканье. Голоса знакомые. Это вот Кузяха кричит басом, как леший:

– О-го-го-го!

А это тоненько скликает грибников Лушка Цыганка:

– Ay! Ay!

Ей отвечают со всех сторон. Значит, грибников много. Какая жалость, что Коля с Андрюшей пришли позже всех! Пожалуй, все грибы уже в лукошках.

– Белый! – радостно воскликнул вдруг Андрюша.

И в самом деле: настоящий белый гриб. Шляпка темно-бурая, загорелая, ножка толстая. Спрятался под сосенкой в потемневшей сухой траве, не сразу его и найдешь.

– Белый в одиночку не растет, – уверенно сказал Коля. – Ищи здесь другого.

Он обошел дерево со всех сторон, старательно вороша прошлогодние листья, раздвигая сухую траву, ощупывая седой, жесткий мох.

Так и есть! Вот еще боровичок! Совсем молоденький, похожий на вырезанную из дерева куклу-матрешку.