Лунное стекло - Екатерина Белецкая

– Да, конкуренция большая, – согласился Фэб. – И как ты сумел там пробиться на такую должность?

– А я настырный, – усмехнулся Илья. – Вот только одно… да и то так, иногда. Вот с тобой поговорить, это я могу. Потому что ты – такой же.

– Какой? – не понял Фэб.

– Ты старый. Тоже старый, как я. Ну, не в плохом смысле, конечно. Но думаешь ты иначе. Потому что возраст, он никуда не девается, хоть геронто проходи, хоть, как ты, обратно оживай. В душе меняется что-то, понимаешь?

Фэб задумчиво посмотрел на Илью. Потом медленно кивнул.

– Да, – согласился он. – Отчасти. Но… у меня немного иначе. Я не разучился…

– Чего не разучился? – не понял Илья.

– Мне интересно жить, – признался Фэб. – Мои родные рядом, и мне хорошо. И мне интересно все – от этих раскопок, которые Ит и рыжий придумали, до Сонма, который я мало знал раньше и который для себя открываю теперь заново. С тобой вот интересно. Работать тут. Делать дело. Понимаешь?

– Это да, это верно. Слушай, брат, вот насчет этих твоих… Они у вас с Киром двинутые, что ли, оба? Я смотрю, как другие молодые пашут, и как они. Это ж на убой. Зачем?

– Они всегда так делали, что в молодости, что сейчас, – пожал плечами Фэб. – Характер. Ну и прежняя специфика тоже наложила свой отпечаток. Они трудоспособные, сильные, и гнать себя будут до последнего. Я как-нибудь тебе потом расскажу, через что они прошли, прежде чем тут оказаться, ну, просто чтобы ты понял, с кем имеешь дело.

– Отчет официалки по ним я читал.

– Это ерунда, отчет. Ранние отработки. Илюш, если можно, ты с ними помягче, что ли, как-то. Во время работы, конечно, – попросил Фэб. – Это очень немного, и это единственное, о чем я бы хотел тебя попросить. За них. Потому что сами они – никогда не попросят. Умирать будут, а не попросят.

Через неделю после того, как лег снег, «отличился» Скрипач. Да как! По словам Ильи, произнесенным уже после того, как все закончилось, Скрипача следовало сначала убить немедля, а потом закопать в их это «странное место» и прикрыть той непонятной железкой, которую они нашли…

Дело было в том, что пошли в большом количестве «черные пули» – рауф, которым было практически невозможно помочь, их стали привозить все чаще и чаще. И, конечно, это очень сильно влияло на врачей-рауф, работавших в госпитале. Кира, например, Илья в результате несколько дней к рауф просто не допускал, ставил на другие случаи – тот уже начал потихоньку психовать, видя раз за разом собственную смерть. Он, прошедший через этот ужас сам, с ума сходил оттого, что возможность помочь была сильно ограничена, и каждый «уход» раненого для себя трактовал как собственный промах и неудачу – несмотря на то что стажеры лишь присутствовали при операциях, а вели больных реаниматологи.

Как впоследствии оказалось, переживал он не один.

На Скрипача эти бесконечные смерти и чужая боль подействовали еще сильнее.

Несколько дней он о чем-то напряженно размышлял, уклоняясь от ответов на вопросы типа «чего с тобой такое» или «о чем думаешь», а потом… потом в «Вереск» попал раненый официал средних лет, рауф, мужчина, у которого шансов в принципе не было – сначала он поймал «черную пулю», а потом в рукопашной «лада» угостила его из игломета, причем не через броню, а в незащищенную шею, броня его по какой-то неизвестной причине отключилась. Разумеется, рауф прооперировали, но то, что он обречен, стало ясно с первых же секунд.

Гетерологические антитела, которые любой организм вырабатывает против тканей или клеток организма другого биологического вида, его организм вырабатывал в таких количествах, что справиться с этим было невозможно – слишком много чужого белка попало в кровь. Организм рауф боролся с клетками организма «лады», и в процессе этой борьбы убивал себя. Показатели пошли вниз – поступил рауф с первой градацией два и второй десять, то есть ранения сами по себе были операбельны, и при других обстоятельствах рауф запросто бы выжил. 2/10, 2/13, 2/15, 1/9, 1/10, 1/11… Вели этого рауф Поль Тадис и Руби, они действительно делали все, что могли, но даже частичная замена крови давала лишь очень кратковременный результат, и через полчаса показатели падали снова. Парадокс – если бы ранения были серьезнее, шансов у рауф было бы больше, но, к сожалению, сейчас слишком высоким был действующий барьер самого организма, и он боролся, но, увы, против самого себя.

– Не дотянет до корабля, – сердито ответил Руби на вопрос Скрипача. – У нас нет возможности прикончить ему иммунитет так, как это требуется. Не для полевого госпиталя задача.

– Руби, а какой показатель Kell был у крови той «лады»? – поинтересовался Скрипач.

– Нулевка, – пожал плечами тот.

– Ясно… Руби, тебя Илья вызывает. И Поля тоже. Вы сейчас сходите оба к Илье, он от вас что-то важное хотел. А я тут посижу, – Скрипач улыбнулся. – Посторожу.

Брать кого-то под воздействие Скрипачу было не впервой.

Часом позже Ит и Фэб сумели вскрыть дверь в «угол» – заблокировал ее Скрипач на совесть. В помещении обнаружилась следующая картинка: живой рауф с показателем 2/9, ничего не понимающий и безмерно удивленный происходящим, и Скрипач, сидящий рядом с реанимационным блоком в полуобморочном состоянии. Фэб понял все мгновенно, Илья тоже, до остальных доходило с полминуты – ни Поль, ни Руби, ни остальные не сообразили, что случилось.

– Поль, второй блок, быстро, – приказал Илья. – Рыжий, сколько ты ему отдал?

– Шестьсот. Плазма. Илюш, сработало…

– Разговоры потом. Руби, работать 2/9, Фэб, Поль, ко мне. Ит, Кир, остальные вон отсюда.

– Илья, у меня получилось, – Скрипач улыбался. Все еще улыбался, хотя чувствовал, что сознание плывет. – Я остановил…

– Я тебя потом убью, – пообещал Илья спокойно. – Фэб?

– Давление нулевое. Рыжий, ну-ка давай-ка аккуратно… ага. О чем ты думал только?

– Я посмотрел… он же из официалки. Скъ`хара, у него семья… детей четверо… три средних… у них две жены… его, наверное, дома ждут… очень… я не хочу, чтобы с кем-то… еще так… случилось… понимаешь?

– Но зачем шестьсот брать было? – с отчаянием спросил Фэб.

– Я сначала посчитал на триста… но он же большой… Кир тоже большой… если бы я знал тогда, что… что это можно сделать… так страшно… тогда… очень страшно… было… я тогда не знал, Ит не знал… у нас с ним очень интересная кровь, тебе не кажется?.. Прикольно получается, да? При замещении… плазматических клеток… свои клетки организма перестают давать парадоксальную реакцию…

– Мне кажется, что ты сейчас сдохнешь, – свистящим шепотом произнес Илья. – От кровопотери. Экспериментатор хренов, посмотрите на него!.. Поль, по периферии давай, сейчас на замещении выведем. Дурак! Нет, ну какой дурак, а?!

– Фэб, ты же сам говорил, что чужая жизнь всегда важнее, – Скрипачу уже стало чуть легче. Немного, но он понял, что сознание не потеряет. Уже нормально.

– Говорил. Но не до такой степени!

– А до какой? – Скрипач смотрел на Фэба, не отрываясь. – До какой, скъ`хара?

– Илюш, это можно провести, как научку, – вдруг сказал Поль. – Я, пожалуй, подпишусь под это дело. Руби тоже подпишется.

– Это заговор? – неприязненно спросил Илья.

– Нет, – отрицательно покачал головой Поль. – Он правильно поступил, просто немного не рассчитал. Да, Файри?

– Я тебя просил не называть меня Файри, – по привычке отозвался Скрипач. – А так вообще-то да.

– Ожил, – констатировал Илья. – Что-то ты быстро.

– И еще просьба. Гипнотизировать меня больше не нужно. Я ведь тоже могу, – Поль показал Скрипачу пудовый кулачище. – А рука у меня тяжелая.

– Легкая, – возразил Скрипач. И снова улыбнулся. – Легкая у тебя рука, Поль, не ври.

– Заставь дурака Богу молиться, он лоб расшибет, – сердито проворчал Илья. – Так… Сейчас спать, потом двое суток на отдых. Мы за это время придумаем, как обозначить эту тему для отчета и как это все можно использовать.

– Использовать действительно можно, – Фэб задумался. – Но эти два «вампира наоборот» работать смогут? Илья, давай посчитаем сейчас минимальную дозу плазмы…

– Тогда надо срочно снимать показатели с 2/9. А, уже 2/5? Руби, что там у тебя?

– Поднимается замечательным образом, – отрапортовал Руби. – Все бы так.

– Рыжий, скажи, ты куда сбросил свои предварительные расчеты по крови? – спросил Фэб. – Открой мне раздел, пожалуйста.

– Скъ`хара, открой сам, – попросил Скрипач. – Там формула простейшая получилась. Ребенок справится…

О «странном месте» они больше не вспоминали, стало не до того. Нашлось большое количество куда более важных дел – от темы по разработке кровезаменителя для рауф на основе принципиально новой искусственной плазмы, способной подавлять иммунный ответ, которую Илья сумел зарегистрировать (впоследствии эта тема могла спасти многие жизни, конечно, если удастся довести работу до конца), до бесконечного потока раненых и учебы. Поль и Руби, посовещавшись, стали ставить Ита и Скрипача работать с собой – и это позволило им досрочно сдать второй этап «полевого курса» к вящей зависти Руслана и Генки, которым этот курс предстояло отрабатывать еще целый год. Кир тоже сдал этот курс досрочно, но немного позже – его вел по курсу Фэб, а Фэб, в отличие от Поля, никаких поблажек не делал. Даже если ему обучаемый импонировал. И даже если этот обучаемый был из его собственной семьи.