Обратно в ад (СИ) - "Amazerak"

Увидев, как тварь поднимается на ноги, и стараясь удержать под контролем «энергию неба», я направил в монстра очередную ударную волну. На этот раз она припечатала его к земле, и снова клубы пыли поднялись в воздух.

Я всматривался в серую завесу, понимая, что если существо снова поднимется, мне уже нечем будет отбиваться. Но движения не заметил, а когда пыль рассеялась, оказалось, что монстр лежит на земле неподвижно, а его тело расколото на несколько кусков. Он напоминал разбитую каменную статую.

Паша тоже лежал на земле. Он был бледен и тяжело дышал. Остальные тут же кинулись к нему.

— Что это за тварь? — Оса, повесив на плечо карабин и взяв гранатомёт, с опаской оглядывался по сторонам. — Никогда такого не видел.

— Берите его и идём дальше, — приказал капитан. — Тут оставаться опасно.

Лис и Акула подняли Пашу и потащили. Его перчатки и одежда в тех местах, с которыми соприкасалось существо, выглядели так, словно истлели или протёрлись до дыр. Лис взял пулемёт и пошёл последним, озираясь и тыча стволом во все стороны.

— Я сам, — бормотал Паша. — Всё в порядке, пацаны.

— Точно? — спросил Оса.

— Да-да, всё нормально. Я сам пойду.

Когда Пашу отпустили, он чуть не упал, но вскоре вроде как пришёл в себя и поковылял самостоятельно.

За лесом начиналось поле, посреди которого стояли гусеничные боевые машины и военные грузовики. Все они были покрыто копотью. Само поле тоже чернело выгоревшей травой и бугрилось воронками, повсюду валялись обрывки ткани, брезента, куски железа и всевозможный мусор. Среди раскиданного хлама уродливыми изваяниями торчали оплавленные пластиковые столы и стулья, а чуть поодаль — обугленные каркасы солдатских кроватей. Из-за горизонта по-прежнему валил дым, но теперь уже не столь интенсивно. Там больше не грохотало — всё, что могло взорваться, уже взорвалось. Зато с других сторон по-прежнему доносилась грозная артиллерийская перекличка.

Шагая по пепелищу, и я с содроганием осматривался вокруг, разглядывал валяющиеся вещи, покрытые слоем копоти, покорёженные машины, израненную землю. Кое-где среди мусора попадались человеческие останки. В нос бил едкий запах гари. Похоже, недавно тут был военный лагерь, но реактивная артиллерия проутюжила местность и накрыла его плотным огнём.

— Всё спалило к чертям, — Акула, похоже, тоже думал о том же самом. — Жесть. Хорошо, что по нашим не прилетело.

— Если бы прилетело, выдержали бы, что думаете? — спросил Лис, который шёл замыкающим.

— Думаю, те, кто ниже пятого ранга, не выжили бы, — предположил Акула.

— И с пятым рангом такой удар не переживёшь, — сказал я, — особенно если прямое попадание. Я изучал пособия. Для шестого-седьмого ранга, даже ста пятидесяти миллиметровый фугас чреват последствиями. Поэтому не советуют находиться в местах бомбардировки.

— Я бы с радостью последовал такому совету, — Оса сплюнул на обожжённую траву. — Пошло бы оно.

— Один ты остался бы, — рассмеялся Акула, обращаясь ко мне. — У тебя какой ранг? Третий?

— Официально, да, — сказал я.

— Как ты того монстра уложил? — спросил Оса. — Удары на расстоянии? Что это?

— То, что называют «энергией неба» или альфа-энергией, — ответили я. — Я немного владею этой техникой.

— Хм, у нас в семье таких нет.

— Мой троюродный дядя такой энергией умеет управлять, — сказал Акула. — Но вообще да, редко встречается.

— Голова кружится что-то… — Оса вытер пот со лба. — Это у меня одного так?

Позади раздался шум и ругань. Мы обернулись. Оказалось, Паша споткнулся и растянулся на земле.

— Ты как? Нормально? — Лис помог подняться. — Держись. Идти недалеко осталось. На энергии концентрируйся. Легче станет.

— Нормально, — слабым голосом произнёс Паша.

Едва он поднялся, как по телу его пробежала судорога, и весь завтрак вышел на обугленную землю потоком рвоты. Паша без сил уселся рядом.

— Сейчас, парни, подождите чуть-чуть, — попросил он. — Надо придти в себя. Так-то всё нормально, слабость только.

Я подошёл к капитану и произнёс негромко, чтобы другие не слышали:

— Может, вызвать боевую машину? Что думаете? Кажется, не только Жирнову дурно. Нам ещё долго идти. А на машине минут за пятнадцать домчим.

— Свяжусь с базой, как выйдем на дорогу, — ответили капитан. — Сами-то как себя чувствуете?

Я пожал плечами:

— Да нормально.

— Если твари снова нападут, сможете уничтожить?

Я вздохнул:

— Хотелось бы надеяться. Я плохо умею управлять альфа-энергией. Не уверен.

— Значит, будем над этим работать, — заключил Оболенский и подошёл к Паше. — Можешь идти?

— Да-да, конечно, господин капитан, — махнул рукой Паша. — Всё нормально… Попить есть у кого?

Лис снял со своего пояса флягу и поднёс к его губам, Паша стал жадно хлебать воду.

Он всё же нашёл в себе силы встать, и мы побрели дальше. До ближайшей дороги самый кратчайший путь вёл напрямик, но из-за того, что в поле образовалась серая зона, пришлось делать крюк, огибая её. Вряд ли она была столь же огромной, как парижская или франкфуртская, но само её наличие уже являлось катастрофой. Я не переставал удивляться тому, как периферийная война с маленьким гордым народцем, решившим отвоевать собственную независимость, вылилась вот в это всё.

Серая зона однозначно подействовала негативно на всех нас: Оса, Лис и Макс жаловались на головокружение. Я хоть и старался не замечать, но тоже ощущал недомогание. Про Пашу и говорить нечего — еле ноги передвигал. Но сейчас главным было — дотянуть до базы. Сильнее всех нервничал, конечно, Оса — он больше всех знал о сером песке и постоянно твердил, что надо отойти подальше. С ним никто не спорил: все хотели убраться отсюда поскорее.

Мы опять забрели в какие-то заросли и бурелом. УПН по-прежнему не работали, поэтому шли почти наугад. С горем пополам преодолели овраг и оказались на опушке леса. Впереди виднелась узкая асфальтированная дорога, за ней — деревья. Где-то неподалёку стреляли, вдали, слева от нас, стояли боевые машины.

— Тут ливы, будьте осторожны, — сказал капитан. — Не высовываемся, не шумим.

Мы засели в кустах, а Оболенский связался с базой. Переговорив с полковником, он объявил всем:

— Итак, парни, ситуация следующая. Наши позиции окружены, противник подступает со всех сторон. Несколько боевых машин выведено из строя, поэтому помощи ждать не следует. Слишком опасно посылать технику. На своих двоих дотопаем, так шансы больше добраться живыми, — Оболенский развернул на траве карту. — Осталось около трёх километров. Вот за тем лесом уже начинается поле, простреливаемое с наших позиций. Так что, парни, последний рывок — и мы дома. Но ливов тут полно. Возможно, придётся бежать и, возможно, под пулями. Готовьтесь к худшему.

— Справимся, — мрачно произнёс Оса.

— С рядовым Жирновым надо что-то делать, — напомнил я. — Он не дойдёт.

— Дойду, за меня не волнуйтесь, — Паша лежал на траве без сил, но всё равно пытался проявлять оптимизм. — Сейчас отдышусь и пойду.

— Да ничего не нормально, — возразил я. — Его надо эвакуировать.

— Что предлагаете? — спросил капитан.

— Нести надо. Без вариантов.

— Да вы что, пацаны, не надо меня нести, — Паша приподнялся. — Я что, инвалид, что ли?

— Прекращаем болтовню, — капитан закрыл карту. — Будем действовать по обстоятельствам. Отдохнули? Включаем энергию и погнали.

Мы поднялись и осторожно, прячась за кустами и молодыми деревцами, выбрались на открытую местность. Дальше — дорога, поле метров двести и опять лес, до которого надо добежать, умудрившись не привлечь внимания противника.

Но не успели мы подобраться к дороге, как слева заколотила пушка боевой машины и затрещали автоматы. Ливонцы заметил наше передвижение, и это было плохо.

Пули засвистели над головами, и мы шлёпнулись в высокую траву, скрывшись из поля зрения противника. Однако гул моторов говорил о том, что вражеская машина скоро будет здесь.