Вечная молодость (ЛП) - Сара Ведлер

- Рыбоводный завод.

Пейшенс заглядывает сквозь стекло.

- Разве это не печально? Эти бедные животные за всю свою жизнь ни разу не увидят моря.

- Пойдём. - Я не хочу объяснять ей, что и последним, сохранившимся морским обитателям ненамного лучше. Потому что они либо умирают от голода, либо их с помощью приманки завлекают к побережьям, где вылавливают из воды, едва их величина приблизится к величине рыбы, употребляемой в пищу.

Чем ближе мы подходим к акватории порта, тем сильнее становится запах рыбных потрохов и гнилых морепродуктов. Вдали я распознаю огромные катера рыболовов, на палубе которых закреплены длинные краны. Повсюду, где обнаруживаются косяки рыб, они закидывают в море свои тончайшие сети.

- Нам нужно попасть на один из них, - говорю я.

- На корабль? - Пейшенс удивлённо глядит на меня.

Я слегка киваю.

- Это единственная возможность незаметно покинуть Лиссабон. Мы будем прятаться до тех пор, пока не доплывём до испанской границы, а затем покинем корабль на спасательной шлюпке.

- Мне кажется, что это опасно.

- Не волнуйся. У нас всё получится. - Я пожимаю плечо Пейшенс и толкаю её в проход между двух рядов охлаждающих контейнеров. Большинство из них уже давно стоят пустые из-за недостатка товара, и лишь немногие экземпляры жужжат. - Жди здесь.

Я оставляю Пейшенс и проверяю, чтобы её не было видно со стороны дороги. Затем оглядываюсь и в очередной раз рада взятой с собой одежде. Мне не хватает только резиновых сапог, тогда я, возможно, без труда сошла бы за рыболова и смогла подняться на катер. И всё-таки, не всё так просто. Рабочих при входе на корабль сканируют и проверяют. Если они не авторизованы, им вход воспрещён, и они прямиком отправляются в Ничьи Земли, или их казнят.

Неожиданно я слышу позади голоса и оборачиваюсь. Толпа женщин сгребает рыбные отходы в тачку. При этом они всё время смеются, возможно, чтобы не допускать мысли о том, насколько противна им работа. Всё в них указывает на то, что они - рабочие: небрежно убранные волосы, запачканные, не накрашенные лица, грязные руки, которые они постоянно вытирают о свои резиновые фартуки. Когда тачки наполнены, они толкают их, всё ещё в хорошем настроении, к воде. Они вываливают отходы прямо в море между большими рыболовными судами и тем самым наталкивают меня на одну мысль. Я убегаю.

- Джо? - слышу я полный сомнения голос Пейшенс, но не оборачиваюсь. Она не пойдёт за мной.

Я хватаю одну из тачек, совершенно мокрую, стоящую прислонённой к ржавой стенке контейнера, и быстро сгребаю в неё три-четыре порции рыбных потрохов. Смеяться у меня нет настроения, скорее, наоборот. Я сдерживаюсь и спешу поскорее покончить с этим. Затем провожу тачку на несколько метров по территории порта к воде.

При этом я встречаю женщин, возвращающихся к кучам потрохов, они бросают в мою сторону недоумённые взгляды, но ничего не говорят. С бывалым видом я направляю свою тачку дальше, приближаясь к рыбацкому катеру. Никто не останавливает меня, даже тогда, когда я вытряхиваю отходы прямо у носа катера. Море в этом месте покрыто пеной и блестящими чешуйками. Грязный слой масла вздымается на волнах, вновь и вновь всплывают останки животных, то выпученный рыбный глаз, то кости или плавник. Я с отвращением отворачиваюсь. Я увидела достаточно. Единственный путь на борт ведёт через эти вонючие помои.

Глава 24

- Быстрее! - шепчу я, обращаясь, скорее, к себе самой, чем к Пейшенс, которая бежит мне навстречу по территории порта. Вся, позеленев, она тоже тащит тачку с рыбными отходами, среди которых, вся съёжившись, - Мали.

Сама я стою в тени, которую бросает носовая часть корабля и делаю вид, что вычищаю свою тачку. Конечно, мне неизвестно, принято ли это здесь, но так как на меня по-прежнему никто не обращает внимания, прихожу к мысли, что то, что я делаю, пожалуй, выглядит нормально.

Наконец Пейшенс догоняет меня и выбрасывает содержимое своей тачки (в том числе, и Мали) в море.

Моя собака тут же начинает плыть в своей собачьей манере за оторванной рыбной головой, и я шикаю:

- Мали, нет!

К счастью, она слушается. Редко случается такое, что её животные инстинкты перебарывают послушание, которому её научили в школе стражей.

«Отнять у собаки животную сущность тяжело», - однажды сказал наш общий тренер. - «Отключить у вас человеческое намного проще». И, несмотря на это, вот оно, покалывание в моей груди, которое причиняет боль при каждой мысли о Сае. Боль, которая вовсе не кажется мне не человеческой и которую я могу вынести, лишь намеренно вытесняя.

- Так, ты - следующая. Вперёд. - Я протягиваю Пейшенс руку, но она вовсе не собирается двигаться с места.

Из акватории до моего слуха доносится только тихий плеск волн.

- Ну давай же. - Я вновь проверяю окрестности. Женщины с тачками, рыбаки, изнурённые тасканием сетей, но никаких шпиков. Пока никаких. - Быстро.

Пейшенс глубоко вздыхает, потом подходит к краю и глядит на пенную воду. Мали радостно плывёт ей навстречу, широко раскрыв пасть, вывалив язык и быстро и громко дыша. И этому не стоит удивляться, потому что для неё зловонная рыбная жижа, должно быть, как манна с небес.

- Боже мой! - шепчет Пейшенс.

Я в полной растерянности. Если я просто столкну её в море, она, вероятно, завизжит и привлечёт к себе внимание рабочих. С другой стороны, она и без того сейчас бросается в глаза, стоя здесь вот так и с таким отвращением смотря на волны.

- Просто сядь на стену и свесь ноги. - Чтобы не привлекать излишнее внимание, обеими руками я хватаю её тачку, вытряхиваю рыбные отбросы в воды и стараюсь при этом не зацепить Мали.

Пейшенс медленно выполняет то, что я ей сказала. Она с шумом делает глубокий вдох, задерживает дыхание и соскальзывает с края пристани.

Последний, контрольный, взгляд - и я следую за ней. Кажется, нас никто не видел.

Вода теплее, чем я думала, уже почти неприятная. Палящее солнце Лиссабона светит прямо над нашими головами, вокруг нас плавают склизкие потроха. Что-то ударяется о моё плечо, но я не смотрю.

- За мной. - Широкими спокойными гребками я плыву вперёд, постоянно думая о том, чтобы держаться в тени корабля. - Оставайся как можно ближе к корпусу судна, чтобы тебя никто не увидел.

Как можно тише мы скользим по морю, и ковёр из отбросов постепенно становится тоньше. Я пытаюсь плыть по течению и не делать брызг. На корабле над нами несколько рабочих заняты регулировкой рыболовных сетей. Они обмениваются шутками, и я надеюсь на то, что они не заглянут за борт.

Я продолжаю на ощупь следовать вдоль холодного носа корабля, когда мои руки натыкаются на верёвочную лестницу. Её концы поросли водорослями, но, в целом, она, кажется, в хорошем состоянии. Я пару раз резко дёргаю её, а затем поднимаюсь на первую ступень и смотрю наверх. Лестница ведёт на маленький выступ, наподобие балкона, на котором нагромождены спасательные круги и резиновые лодки. За ними я вижу металлическую дверь, с иллюминатором, ведущую внутрь корабля.