Тайну хранит звезда - Галина Романова

Вадим только-только, привычно пристроив свой зад, съехал по полированным перилам на первый этаж.

– Уже почти у двери.

Он толкнул дверь, прикрывая ее плотнее, домработница вечно оставляла щель, боясь громко хлопнуть. Повернул ключ, потом подумал и щелкнул секретной задвижкой. Теперь можно было войти в дом, только срезав дверь автогеном. На окнах первого этажа были решетки. Он был защищен. От чего вот только?

– Заперся? – Громов тяжело дышал в трубку.

– Да.

– А чего так долго копался? – проворчал начальник службы безопасности с явным облегчением.

– Так дверь была приоткрыта.

– Как приоткрыта??? – взвыл Громов. – Как приоткрыта???

– Так домработница вечно…

– Слушай меня, сынок. Я уже в машине. – Громов надсадно дышал в трубку, видимо, бежал к этой самой машине. – Давай быстро из дома на всякий случай. Быстро!!!

– Да что случилось-то? Что?

Вадим растерянно оглянулся, ему вдруг почудилось, что в кухне кто-то стоит и наблюдает за ним сквозь темные дверные стекла.

– Пока не знаю, что случилось, – неубедительно соврал Громов. – Но случиться может. Давай из дома. Куда-нибудь на люди! К соседям! В кино! Бегом!

– Да я не одет.

Вадим побледнел, заметив, как дверная ручка кухонной двери начала медленно опускаться вниз, там точно кто-то был.

– В трусах беги, сынок! – прокричал Громов, мотор его машины взвыл, и связь прервалась.

Вадим медленно попятился к входной двери, не сводя глаз с кухни. Ручка опустилась максимально низко, перестав фиксировать замочную защелку. Дверь начала медленно, очень медленно подаваться вперед. Он вздрогнул, уткнувшись спиной во входную дверь. Быстро сунул руку себе за спину, нащупал сначала потайную защелку, быстро свернул ее на сторону, тут же нащупал ключ, повернул его, открывая замок. Сделал шаг вперед и в сторону.

Дверь в кухню и входная дверь распахнулись одновременно. Вадим на каких-то пару кратчайших мгновений успел выскочить в нее, прежде чем странное существо в грязных одеждах и странных лохмотьях, закрывающих ему лицо, начало стрелять, успев поглумиться.

– Приве-е-ет, сынок, – лохмотья в области рта колыхнулись от дыхания. – Служба зачистки!!!

Твердая мужская рука резко поднялась, в ней точно-точно был пистолет, потому что тут же прозвучало сразу три выстрела.

Но он успел! Успел выскочить за дверь! И помчался по бетонной дорожке к воротам! Совсем не чувствовал бетонной пыли босыми ступнями. Не чувствовал утренней воскресной прохлады, на нем были одни шорты, под шортами трусы и больше ничего. Ему надо было удрать от этого страшного создания, от которого его пытался уберечь Громов.

Но как?..

Как, черт побери, он узнал, что ему может грозить опасность?! Что происходит вообще?! Конкуренты отца начали войну?! Или это что-то еще, что-то другое, но не менее опасное и…

Резкий хлопок и визг трения о железо раздался у самого уха, когда он открывал калитку в воротах. Вадим закричал и прыгнул за калитку и вниз. Снова вскочил на ноги и снова помчался вперед по улице, плохо соображая, куда и зачем бежит. Из-за поворота выехало такси, медленно двигаясь по узкой улице ему навстречу.

Такси! Надо поймать такси и удрать!!! Но, блин, у него нет денег! И он полуголый, его могут не посадить в машину и…

Такси резко вывернуло прямо ему под ноги, задняя дверь отворилась, и раздался истошный Ленкин визг:

– Вадим, быстрее сюда!!!

Господи! Слава тебе, слава!!!

Он нырнул в уютное тепло машины, дверь тут же за ним захлопнулась. И водитель, умница такая, на скорости дал назад.

– Куда теперь, молодежь? – спросил он, вырулив на оживленный проспект.

– Давайте вперед, – приказала Лена.

Она прижимала к себе Вадима с силой, которой он в ней и не подозревал. Свою ветровку она с себя стащила и укутала ему плечи. Она пока ни о чем его не спрашивала. Но как только машина поехала, взяв курс, предложенный ею, она шепнула ему на ухо:

– Что случилось?

– Не знаю! – шепнул он в ответ. – Позвонил Громов, велел сначала закрыться, а потом велел сматываться.

– Как это?!

– Когда я сказал ему, что входная дверь приоткрыта.

– А потом?

– А потом из кухни выскочило чудовище в лохмотьях и начало…

– Что, Вадим, что?! – Она вцепилась в его подрагивающие плечи.

Он глянул на нее сумасшедшими глазами, судорожно сглотнул, чтобы не зареветь, как девчонка.

– Он начал в меня стрелять, Ленка!

– О боже! – Ее лицо перекосилось от страха. – Почему?!

– Я не знаю! – Он подтянул босые ноги с пола, сунул их Ленке за спину, трясло уже бешено. – Может, конкуренты отца? Громов же в курсе. Блин, и позвонить неоткуда.

Лена тут же схватила сумку, порылась в ней, достала мобильник, полистала, ткнула кнопку.

– Это я твоему отцу звоню, – одними губами пояснила она, приложив телефон к уху.

– А откуда у тебя его телефон?

– Оттуда! – улыбнулась она и тут же встрепенулась: – Але? Игорь Вадимович? Это Лена. Вы сейчас где? Где???

Она молчала невероятно долго, побледнев так, что Вадиму стало еще хуже. Потом кивнула трижды, видимо с чем-то соглашаясь. Потом проговорила коротко:

– Он здесь, рядом. Да… Нет… Мы не можем. Он почти раздет. Почему? Да потому что в него…

Она прикусила губу, оборвав себя на полуслове, и вопросительно подвигала бровями, спрашивая разрешения у Вадима. Он молча кивнул.

– В него стреляли, Игорь Вадимович. Дома! Да, он успел убежать. Сейчас в безопасности. Да, хорошо. Передаю трубку.

Вадим поколебался, прежде чем взять телефон из Ленкиных рук, которые теперь тоже дрожали. Что-то случилось. Он чувствовал это, понял по ее бледности и по тому, как подрагивали ее пальцы, когда она коснулась его щеки. И первым желанием было не отвечать отцу. Просто отключиться, забросить телефон в Ленкину сумку, прижаться к ней, закрыть глаза и ехать долго-долго под монотонное пение радио, включенное у таксиста. Потом очутиться в какой-нибудь непроходимой для бед и горя глуши, на пороге маленького уютного домика. Чтобы в доме том вовсю полыхала печка, были занавешены все окна и горел мягкий приглушенный свет. И чтобы он с Ленкой был там один. И чтобы никто не вмешивался в его жизнь больше. Чтобы не вещал тихим, утробным, плохо похожим на отца голосом что-то ужасное. Что-то совершенно не укладывающееся в голове.

– Па, я не понял. – Вадим встряхнулся и потянул Ленкину куртку повыше, чтобы спрятать в нее лицо, в которое будто горсть льда кто кинул. – Что ты только что сказал?!

– Мамы больше нет, сынок. – И отец заплакал, громко всхлипывая между обрывочными словами. – Мамы больше нет. Ее… Ее убили!

– Как нет?! Что ты говоришь такое?! Зачем?! Зачем ее было кому-то убивать?! Что она сделала такого и… Скажи, это ведь неправда, да?!

А что еще тогда неправда?! Что сегодня утром после того, как он остался один, кто-то пробрался в дом и стрелял в него?! А потом преследовал, когда он бежал?!

– Па, что происходит?! – Вадим съежился на сиденье, уложив подбородок на коленки. – Что происходит, па?!

– Я не знаю. Ее нашли на конечной автобусной остановке Тихвинского садоводчества. Мертвой нашли.

– Ее… Ее ограбили?!

Мама всегда любила шик. Могла днем надеть на себя столько украшений, что…

Нет, но она же все оставила дома! Она ушла в чем была! И ее кольца и серьги он сам пару дней назад перебирал в ее шкатулке. И денег у нее наверняка не было.

– Ей выстрелили в затылок. Я сейчас в морге, делал опознание. Я… – Отец снова зарыдал. – Я не знаю… Я позвонил Громову. Он должен был приехать к тебе. Что происходит, господи??? Лена сказала… Лена сказала, что в тебя стреляли?!

– Да, пап. Я еле убежал. – Отца было жаль так сильно, что невозможно было дышать и говорить. И маму тоже жалко, и себя. – Пап, ты где? Я приеду.

– Нет! – взорвался криком отец. – Нет! Вдруг за мной следят?! Тебе надо где-то спрятаться, сын. Где-то…

– У Лены?

– Нет! Там тебя станут искать в первую очередь. Нет!

– Тогда где, пап? Я почти голый и…

– Езжай знаешь куда? – И отец тихой скороговоркой назвал ему адрес. – Там тебя точно искать никто не станет. А я пока начну что-то предпринимать. Давай, сынок, держитесь с Леной. Я скоро позвоню.

Вадим отключил телефон, отдал его подруге и тронул плечо водителя.

– Давайте, разворачивайте, – он назвал адрес. – И если можно, прямо к подъезду, чтобы мне людей не пугать. А ты, малыш, давай звони.

– Кому?

Ленка вдруг отвернулась и шмыгнула носом. И тут же принялась вытирать щеки. Тоже расплакалась. Отец и ей сказал, где он сейчас и чем занят.

– Эй, давай успокаивайся. – Вадим повернул ее к себе, нежно поцеловал в обе щеки, прижал к себе. – Ты у нас сейчас за главного и самого сильного.

– Я все. Я сейчас. – Она заворочалась в его руках. – Давай позвоню. Кому? К кому мы едем?

– К Аннушке.

– К Анне Иванне?! – ахнула она и замерла с открытым ртом. – Ты считаешь…

– Отец так считает, а он знает, что говорит. Звони…