Легенда о мальчике, что учился дышать (СИ) - "chuckcloud"

И вот, наконец, Том добрался до пиковой точки и уже был готов прервать половой акт и откамшотить на девку, как вдруг Нина, находящаяся последние пару минут сверху, до безобразия быстро ускорила темп.

«Послушай, Том, сука-бля, если ты сейчас скинешь ее с себя и обломаешь — это будет пиздос стремно! Что же делать? Хотя… Стоп, она ж на колесах. Или нет? До пизды!» — бредово подумал Харди.

Одной рукой он вцепился в ее задницу, приподнялся, положив вторую ей на спину, и плотно прижал к себе. Ощутив, как та в который раз кончает, в унисон с ней испытал всепоглощающую эйфорию, одновременно расплывшуюся по их телам, ставших в этот момент единым целым. Смотрите там, не объебитесь, а то такими темпами точно сотворите что-то единое целое, а потом будете глазами хлопать да диву даваться, утверждая, что вас никто не предупреждал!

Харди обессиленно откинулся на спину, увлекая девушку за собой. Та же изнеможенно, но довольно промычав, приуютила голову на его грудной клетке. Сержант запустил ладонь в светлые волосы и поцеловал ее в макушку. Ну все, в эту ночь его можно было считать самым счастливым человеком на Земле. Харди настолько расслабило, что даже не хотелось думать ни о чем. Ему хотелось просто наслаждаться моментом, а еще, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.

— Ой! Как это так? — вдруг удивленно воскликнула Нина, подняв голову и в шоке уставившись на сержанта.

— Ммм? — блаженно промычал Том, бьясь в агонии счастья и посмотрев на девушку влюбленным взглядом.

— Наверное, это прозвучит глупо, но… У тебя тут… Пусто? — положила она ладонь на левую часть его грудака. — Но ведь люди не могут жить без сердца, да? Да оно я же слышу, что что-то стучит, но где не понимаю, — забестолковилась она.

— А, сука-бля, забей. Все в порядке! — отмахнулся он и положил ладонь ей на задницу, крепче прижимая к себе. — У меня декстрокардия. Проще говоря — аномалия тела, при которой сердце находится справа, а не слева, как, например, у тебя…

— Ужас какой-то, — округлила глаза девушка. — А это очень серьезно? Ну, знаешь, со всякими аномалиями, люди мало живут…

— Ты, сука-бля, прикалываешься? — приподняв шрамированную бровь, взглянул на нее как на дурочку Том. — Я похож на умирающего какого-то? Или проблемного? Мм? За тридцать лет хуй разу испытал от этого какого-то дискомфорта. Да и вообще, сука-бля, у моего отца была точно такая же аномалия, и ничего, прожил, я тебе скажу — дохуя, умерев от рака.

— Ох, рак — это плохо, — вздохнула Нина, погладив его по груди. — У моей мамы он тоже был диагностирован. Поначалу она жаловалась на боли в животе, но никто не обращал внимания… — понесла она послеебливый бред.

Вдруг сержант почувствовал, как по внутренней стороне его бедра потекло что-то вязкое и теплое. Кажется, то течет его сперма, вытекая из ее влагалища. Бррр! Не очень-то приятно! Так дело не пойдет, не круто лежать и болтать о всяком, обтекая спермой с биометаллическими вкрапления.

— Так, пизда, ну-ка поднимайся, — решил взять инициативу в руки сержант, поднялся с кровати и взвалил на плечо Нину.

— Ай, что ты задумал? — весело взвизгнула девушка.

— Пошли сначала в душ, а потом побазарим уже, — пояснил за водные процедуры Том и громко топая босыми пятками по мотельному ламинату, понес девушку в ванную комнату.

Немного пососавшись в душевой кабине и смыв с себя пот и прочее послеебливые выделения, ребята вернулись в номер. Том надел стильные боксеры, после чего достал из ящика, привезенного Пинкманом, бутылку рома, сырную нарезку, закинул все это на кровать и уселся сам, откинувшись на спинку. Нина же натянула кружевные трусики, надела солидную сержантскую тенниску и села рядом, закинув согнутые в коленях ноги на него.

Так они просидели минут пятнадцать, милуясь, говоря ни о чем, выпивая ром, кушая сыр и куря одну за другой.

«Послушай, Том, ты же хотел поговорить с ней про стрипуху. И это — важно, сука-бля! Если она сказала, что ей с тобой хорошо, и с сегодняшнего дня что-то начнется между вами… Уже началось! То ты не должен обманывать ее. Так, давай пойдем издалека…» — пораскинул мозгами Харди и сделал большой глоток из бутылки.

— Послушай, Нина, и все же я не понимаю, сука-бля, — начал он важный разговор, закурив. — Вот ты сказала, мол, то, что происходит сейчас… Ну, сука-бля, между нами. Для тебя — впервые. Так?

— Так, — улыбнулась девушка, наклонив голову набок и умиленно посмотрев на Тома, даже и не представляя, какое говно он удумал сейчас разворошить.

— Ну я все равно не понял… Хуй с ним с Декстером, тут разобрались, что все хуйня. Но, сука-бля, несколько дней назад, когда ты рассказывала, как лишилась девственности, оказалось, что тот чувак, ну, то есть полицейский из убойного отдела… Или кто он там был… Нет-нет да запал в душу? Ну раз ты все время рвалась в Сиэтл, клеила там мусоров, сука-бля… Все из-за него, так, сука-бля? Значит, и там что-то промелькнуло? Ну хоть немного… — мямлил он, поглаживая феникса не ее левой голени.

Во время его бредней лицо Нины медленно поменяло выражение с умиленного на хмурое, с нотками напряжения.

— Зачем тебе это нужно? Зачем спрашиваешь об этом? — серьезно спросила она, нервно достав из пачки сигарету и также закурив.

— Просто, сука-бля… — забился в агонии провала Том. — Ладно, я, наверное, хуйню несу. Может, лучше расскажешь, как… — положил он ей руку на колено.

— Зря я все это рассказала тогда при всех, — задумчиво перебила она, уставившись в сторону. — Молчала столько лет, а тогда почему-то вырвалось. Зачем? Я не знаю. Вообще, это мое личное. Сокровенное. И я никогда не то что ни с кем не обсуждала тот случай, даже и не рассказывала.

— Послушай, — аккуратно взял ее за подбородок Харди и повернул к себе. — Иногда, если что-то тревожит, лучше поделиться этим с кем-то, — дал он мудрый совет, извлекая из этого собственную выгоду. — Но если ты, сука-бля, не хочешь, то давай и правда не будем, мм?

— А тебе самому вообще, как? Приятно будет слушать о подобном? — приподняла бровь Нина. — Вроде бы, парни не любят разговаривать о таком, разве нет? Ну там ревность и все дела.

— Ну так это ж было давно, сука-бля. Да и вообще, я же его даже и не знаю. Не думаю, сука-бля, что это какая-то проблема, — выкрутился Том в нетерпении заерзав на месте и чуя носом, что услышит про себя что-то интересное! А вдруг все не так хуево? Сейчас она как расскажет, что была влюблена в него шесть лет назад, а он как признается, что он — это он! И все! Будут они жить долго и счастливо, до конца своих дней, пока смерть не разлучит их. Ебать ты размечтался! Смотри, как бы не вышло наоборот, фантазер!

— В общем, тот год выдался для меня пиздец сложным, — издалека начала повествование Нина, опустив взгляд, выдернув из тенниски Тома ниточку и нервно затеребив ее. — Моя спортивная карьера была разрушена, и я пиздец переживала по этому поводу. Я только этим и жила, мечтая попасть на Олимпиаду, добиться каких-то высот… А Лизи просто взяла и разрушила все это. Да, тогда у меня участились панические атаки, а как выяснилось позже и вовсе было обсессивно-компульсивное расстройство, при котором подобные физические нагрузки могли привести к летальному исходу. Но ведь в момент, когда Лизи отняла у меня мою мечту, она же этого не знала наверняка? Да, она спасла меня. Да, спасибо, конечно ей за это. Но ведь в тот момент она не знала, что все так! Так имело ли она права это делать? Конечно, нет. В итоге я разругалась с ней, разругалась с родителями, которые заявили, что я сама все проебала из-за своей беспечности. В общем, на фоне того, что я все потеряла, а еще и ощутив со стороны семьи давление, я почувствовала себя лишней. Я так психанула, что закатила дома скандал, в хлам порезала отцовский диван, собрала вещи и ушла из дома. Потом до меня дошло, что идти-то мне некуда. Парня у меня нет, друзей, считай, тоже. Так что и тут никому не нужна! Это взбесило меня еще больше. Я вернулась домой и решила покончить с собой. Обхуярилась колес из аптечки матери, и пошла заявила родителям, что раз уж все на меня клали хуй и никому я не нужна, то скоро избавлю их от своего общества. Все начали кричать, просить меня проблеваться, говорить, что я нужна им. Я еще что-то скандалила, кричала, а потом рухнула без сознания. Очнулась уже в больничке с промытым желудком… — продолжила она историю, откусив кусочек сыра. — В общем, после того случая все как бы помирились и стали вести себя как ни в чем не бывало. Я, конечно же, подыграла им, но чувство, что я никому не нужна, не прекращало меня покидать, — буробила она незнамо что. — Да и депрессию на фоне разрушенной карьеры никто не отменял. И дабы восполнить внутри себя брешь и получить уже хоть чье-то внимание, я пошла в стрипуху. Дома же сбрехала, что занимаюсь танцами в школьном ансамбле. Так и стала крутиться у шеста, да танцевать приваты. И я тебе скажу, так я сполна отхватила мужского внимания! Но конечно же, все это было не совсем то, чего хотелось бы. И все изменилось злополучным вечером 15 апреля… Очень забавно, выходит ровно шесть лет назад это и случилось со мной. Ладно, в общем, как я уже рассказывала, все это произошло в Сиэтле. В тот вечер в бар нагрянули мусора…