Память Света - Роберт Джордан

— Это место принадлежит волкам, — сказал Перрин, — Ни тебе, мне или кому-либо другому. Ты не можешь быть здесь королём, Губитель. У тебя здесь нет подданных и никогда не будет.

— Наглый щенок, — прошипел Губитель. — Сколько раз мне нужно убить тебя?

Перрин глубоко вздохнул.

— Я смеялся, когда узнал, что Фейн убил твою семью, — крикнул Губитель. — Я смеялся. Я ведь должен был убить его. Тень считала его слишком диким и неуправляемым, но он был первым, кто сумел сделать что-то значимое, чтобы причинить тебе боль.

Перрин ничего не ответил.

— Люк хотел стать частью чего-то важного, — продолжал выкрикивать Губитель. — В этом мы были едины, хотя я пытался научиться направлять. Тёмный не мог этого дать, но он подыскал нам нечто иное, нечто лучшее. Требующее единения души с чем-то иным. Почти как то, что случилось с тобой, Айбара. Как у тебя.

— Мы не похожи, Губитель, — тихо произнёс Перрин.

— Нет, похожи! Вот почему я смеялся. Ты знаешь, что насчёт Люка есть пророчество? О важности его участия в Последней Битве. Вот почему мы здесь. Мы убьём тебя, затем мы убьём ал’Тора. Так же как убили твоих волков.

Стоявший на скальном выступе Перрин открыл глаза. Гаул подался назад. Эти золотые глаза сияли, словно два маяка.

Буря возобновилась, но она показалась Гаулу лёгким ветерком по сравнению с той, что бушевала во взоре Перрина. Гаул чувствовал давление, исходящее от его друга. Словно давление солнца в полдень после четырёх суток без воды.

Пару мгновений Гаул смотрел на Перрина, затем, зажав рукой рану, бросился бежать.

Ветер хлестал Мэта, прильнувшего к седлу крылатой бестии в сотнях футов над землёй.

— О, кровь и проклятый пепел! — выкрикивал он, придерживая одной рукой шляпу, а другой вцепившись в седло. Он был привязан какими-то ремнями — всего-навсего две полосочки кожи. Две тоненькие полосочки. Неужели нельзя было взять больше? Хотя бы десяток или два? А лучше сотню!

Эти морат’то’ракен — растреклятые чокнутые. Все до единого! Они это делали каждый день! Как такое вообще возможно?

Привязанный к седлу спереди от Мэта Олвер весело расхохотался.

«Бедолага, — думал Мэт. — Так напугался, что совсем обезумел. Должно быть, это от недостатка воздуха здесь, наверху».

— Прибыли, мой принц! — прокричала морат’то’ракен Сулаан со своего места ближе к голове летающей зверюги. Она была хорошенькой. И абсолютно чокнутой. — Мы уже над долиной. Вы уверены, что хотите приземлиться здесь?

— Нет! — крикнул Мэт.

— Верный ответ! — ответила женщина, направляя животное в крутой спуск.

— Кровь и проклятый…

Олвер расхохотался.

То’ракен стал спускаться над длинной долиной, в которой кипела отчаянная схватка. Мэт постарался сосредоточиться на битве, а не на том, что он летит по воздуху верхом на ящерице в компании двух растреклятых безумцев.

Горы троллочьих трупов рассказали ему всю историю лучше иной карты. Троллоки прорвали оборону у входа в долину, который остался за спиной Мэта. Сейчас он летел в сторону горы Шайол Гул, слева и справа поднимались горные склоны.

Внизу царило безумие. Разрозненные отряды Айил и троллоков перемещались по долине, сцепляясь друг с другом в схватках. Группа солдат, не айильцев, обороняла дорогу к Бездне Рока, но это было единственное организованное подразделение, которое смог заметить Мэт.

Вдоль одного из склонов в долину вползал густой туман. Поначалу Мэту показалось, что это туман, сопровождающий появление героев Рога, но нет. Рог был крепко привязан к седлу рядом с ашандареем. И к тому же этот туман был слишком… серебристым. Если его можно так назвать. Это показалось, или он уже видел этот туман прежде?

Вдруг Мэт что-то почувствовал. Что-то исходящее от тумана. Некое покалывание, ощущение холода, сопровождаемое, как он мог поклясться, шёпотом в его голове. Он сразу понял, что это такое.

О, Свет!

— Мэт, гляди! — крикнул Олвер, указывая куда-то. — Волки!

На солдат, оборонявших дорогу к Шайол Гул, нападала группа стремительных чёрных животных размером с лошадь. Эти волки быстро расправлялись с людьми. Свет! Только этого не хватало!

— Это не волки, — мрачно ответил Мэт. В Такан’дар явилась Дикая Охота.

Может, они с Машадаром уничтожат друг друга? Или на это было бы слишком смело надеяться? Учитывая перекатывающиеся в его голове кости, Мэт не поставил бы на это и ломаного гроша. Воинство Ранда, а точнее, всё, что осталось от прибывших сюда Айил, доманийцев, тайренских солдат и Принявших Дракона, будет уничтожено Гончими Тьмы, а выживших доконает Машадар. Им не справиться ни с тем, ни с другим.

И этот голос… Это не безмозглый туман Машадар. Где-то поблизости Фейн. А с ним кинжал.

Над ними, упираясь вершиной в клубящиеся облака, навис Шайол Гул. Было удивительно, как белые грозовые облака, накатывающие с юга, перемешались в водовороте с тёмными тучами. Этот чёрно-белый узор был ужасно похож на…

Раскинув крылья, то’ракен развернулся, затем нырнул ещё ниже, планируя в какой-то сотне футов над поверхностью.

— Осторожнее! — крикнул Мэт, схватившись за шляпу. — Ты что, хочешь нас растреклято угробить?

— Прошу прощения, мой принц, — откликнулась женщина. — Я просто ищу безопасное место, чтобы вас высадить.

— Безопасное место? — переспросил Мэт. — Ну, желаю удачи!

— Похоже, это будет непросто. Дана сильная, но я…

По голове Сулаан чиркнула выпущенная откуда-то снизу стрела с чёрным оперением. С десяток других просвистели мимо Мэта, а одна угодила в крыло то’ракена.

Олвер испуганно вскрикнул, и Мэт, выругавшись, бросил свою шляпу и потянулся к Сулаан. Женщина обмякла, выпустив поводья. Внизу группа Айил в красных вуалях приготовилась к новому залпу.

Освободившись от своих ремней, Мэт перескочил — ну, скорее перелез — через Олвера и потерявшую сознание женщину, и схватил поводья запаниковавшего то’ракена. Это же не должно быть намного сложнее, чем править лошадью, верно? Он потянул поводья, как делала Сулаан, поворачивая то’ракена, чтобы увернуться от пролетевших за спиной стрел. Но несколько штук всё равно вонзились в крылья животного.

Они летели прямо на стену ущелья, и Мэт понял, что буквально стоит в седле, крепко вцепившись в поводья и пытаясь не дать раненной бестии убить их всех. Этот поворот чуть не сбросил его, но он сумел удержаться, упираясь ногами и ещё сильнее вцепившись в поводья.