Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

Билон молчал, но Кроста это, похоже, не беспокоило.

– Тут главная беда – скука. Делать совершенно нечего. Даже зэки уже воют. Их тут специально весь день на плацу держат, следят, чтобы они между собой не разговаривали. Так они уже сами вызываются что-то делать. Аж дерутся между собой, уморы, кому нужник чистить…

Навстречу несколько зэков в черно-белых полосатых балахонах в сопровождении одного вооруженного конвоира тянули большую тележку с мусором, и Крост потянул Билона на обочину. Тележка обдала их удушливой вонью нечистот. Билон, взглянув на заключенных, отвел глаза. В одном из них он узнал адвоката Стоу Вигеса, руководителя Движения за демократию в районе Гамбрук.

Крост понял молчание Билона по-своему.

– Ничего, Майдер, скоро привыкнешь. Здесь, вообще-то, зэков сильно давить не положено, у нас всего лишь тип "А", изоляционный лагерь.

– А есть еще какие-то типы? – заинтересовался Билон.

– Конечно. Есть тип "Б", то есть рабочие. Там зэки не бездельничают, как у нас, а полезным трудом заняты. Потом есть тип "В", каторжные. Говорят, бывают еще лагеря типа "Г", но это, скорее всего, байки.

– И много таких лагерей? – осторожно спросил Билон.

– Не знаю. Не интересовался. Да и не наше это дело. Вот, смотри. Мы уже пришли.

Забор слева превратился в обычную проволочную ограду, и за ней Билон увидел широкую грунтовую площадку, на которой рядами сидели люди в полосатых балахонах, поджав под себя ноги. Между рядами прохаживались несколько фигур в черном, поигрывая длинными резиновыми дубинками. За площадкой виднелись ряды бараков, сторожевые вышки, а за ними простиралась пустынная равнина, равномерно покрытая серо-зелеными кочками кустарников. Унылый ветер поднимал над ними легкие султанчики пыли. Прямо впереди было еще одно длинное одноэтажное здание, похожее на коробку с дырками окон. Весь пейзаж производил настолько гнетущее впечатление, что Билон содрогнулся.

– Ничего, привыкнешь, – безжалостно сказал Крост. – Иначе отдашь концы. Ты не надейся, мы все здесь застряли надолго. Мне папаша так и сказал: будешь, мол, торчать в самой глухой дыре, пока не поумнеешь. Пару лет, это уж наверняка…

– Пару лет? Здесь?! – простонал Билон. – Это невозможно…

Он изо всех сил боролся с навалившимся на него отчаянием. Это не конец, говорил он себе. Это ни в коем случае не конец! Я обязательно вырвусь отсюда!

Одесса – Регенсбург – Одесса – Киев

1986-1991-1998-2001

Книга третья

Весенний бег

Пролог

Курьерские корабли – трудяги космоса. Маленькие, быстрые, надежные, они всегда в пути, соединяя колонии и форпосты с Метрополией, связывая их между собой, доставляя частные послания и правительственные депеши, перевозя срочные грузы и важных пассажиров, не имеющих времени или возможности дожидаться рейсовых лайнеров.

Экипаж курьерского корабля невелик – всего пять человек. Командир, он же первый навигатор, второй пилот, бортинженер, управляющий работой двигателей, техник, который несет ответственность за все системы жизнеобеспечения корабля и имеет фельдшерскую подготовку. И, наконец, тэон – он же связист, суперкарго, пассажирский помощник и все прочее по необходимости. Работа не очень сложная, но ответственная и часто хлопотная. Потому на эту должность, как правило, назначают старательных молодых офицеров только из училища, чтобы они как следует "понюхали" службу, научились вести себя в коллективе и приобрели важный жизненный опыт.

Вот и на этом корабле у тэона это был всего лишь третий рейс. И все ему было ново и интересно. И, наверное, поэтому он несмотря на наступившую условную ночь по корабельному времени до сих пор сидел в рубке вместе с командиром, засыпая его вопросами. Командир, старый космический волк, разменявший уже пятую дюжину лет, из которых он не менее двух провел на курьерских кораблях, нисколько не возражал и, наоборот, даже поощрял в этом своего подчиненного. Может, вспоминал собственную молодость, может, хотел поддержать энтузиазм молодого политофицера, может… кто знает…

Оба были поглощены беседой, поэтому никто из них не увидел, как это произошло. Просто в пустом углу рубки вдруг возник высокий тонкий силуэт. Уловив краем глаза движение, оба одновременно стремительно обернулись и обомлели. Их глазам предстала изящная молодая женщина, облаченная от шеи до пят в блестящий серебристо-белый облегающий комбинезон без швов и застежек, словно облитая сверкающим металлом.

Изображение – а никто из них не сомневался, что это было именно изображение – было не совсем четким, время от времени по нему пробегали мелкие волны, а странное одеяние незнакомки то вспыхивало ярким белым светом, то слегка тускнело, становясь матовым. Однако оно было живым. Ноздри изящного тонкого носа чуть подрагивали, грудь стоящей навытяжку женщины слегка вздымалась и опадала в такт частому дыханию, длинные пальцы узких кистей рук, свободные от металла (рукава необычной металлической одежды кончались широкими манжетами), еле заметно поглаживали ткань (если это было тканью).

Впоследствии оба они удивлялись тому, что запомнили так много деталей. Им казалось, что они не видят ничего, кроме необычайно прекрасного и притягательного лица незнакомки. Чуть удлиненное, обрамленное слегка вьющимися темными волосами, с безукоризненно правильными тонкими чертами лица и чужими большими вытянутыми глазами с густыми ресницами, из которых выглядывали окаймленные белым серо-зеленые круглые зрачки, оно было бледным, с жемчужно-серыми губами, и очень, очень печальным.

Прошли секунды, а может, часы – они потеряли счет времени, и тонкие серые губы чуть шевельнулись.

– Ваша цивилизация по-прежнему несет в мир зло! – услышали или, может быть, ощутили они идущий ниоткуда бесплотный мелодичный голос.

Их окатило волной чужих эмоций – печали, сожаления, горечи, и странные образы закружились у них перед глазами. Они увидели планету, откуда-то они знали, что это Филлина, с которой они стартовали менее суток назад, ее пейзажи, города, филитов, и вдруг это сменилось яркой, нестерпимо бьющей по глазам вспышкой, из которой вырос клубящийся гриб ядерного взрыва. Чувство боли и горечи было нестерпимым. Командир, не осознавая этого, рухнул на колени. Молодой тэон удержался на ногах, но стиснул край пилотского ложемента так, что у него побелели пальцы.

– Вы агрессивны, вы нетерпимы, вы НЕДОСТОЙНЫ!!! – в беззвучном голосе прорезался гнев. – Одумайтесь, остановитесь сами или же вас ОСТАНОВЯТ!!!

Голос оборвался, но продолжал звучать у них в ушах неслышным эхом. Женщина исчезла. Перед ними снова была привычная рубка.

– Что это… Что это было?! – тэон с усилием оторвал от кресла болящие от напряжения пальцы. – Вы тоже слышали… ощущали?…

Командир тяжело поднялся на ноги и, шатаясь, словно смертельно уставший, оперся на пульт управления. Его рука медленно поползла по кнопкам и тумблерам.

– Сейчас посмотрим, – прохрипел он. – Я включил запись… как только увидел…

Небольшой экран посреди пульта осветился. Несколько несложных манипуляций, и на нем появился белый подрагивающий силуэт. Запись была сделана неудачно: женщина была снята сбоку и чуть со спины, а ее изображение было смещено к самому краю экрана. Но оно было!

– Это не призрак, – хрипло сказал командир. Он продолжал тяжело опираться на пульт. – Призраки системами наблюдения не фиксируются.

– Тогда мы должны действовать по инструкции, – несмело предложил тэон.

– Какой-такой инструкции?!

Тэон, путаясь и делая ошибки, в конце концов нашел нужную главку.

– Да ей же почти триста лет! – удивился командир. – Никогда о ней не слышал! Откуда ты знаешь?!

– Учили, – смутился тэон. – Недавно… При встрече с необъяснимыми явлениями немедленно подать подробный отчет в спецотдел, в службу по делам форпостов… А это ведь было необъяснимое явление, верно, господин старший офицер первого ранга?