Сборник "Похитители душ" - Ник Перумов

— Справлюсь, справлюсь, — буркнул букет, обидевшись, что его обозвали нежитью, — вот только дождусь, когда кто-нибудь вспомнит обо мне и нальет, наконец, в вазу воды. Я тут жизнью рискую, а всем наплевать…

— Извините, Юрий Адольфович! — Света бросилась к банке.

— Благодарю вас, — вздохнул букет.

— Ладно, хватит расшаркиваться. Давайте о деле. У кого какие соображения?

— Я так понимаю, у тебя никаких соображений нет? — вскинула бровь Света.

— Ну-у… Вообще-то есть…

— Не верю, — мерзким голосом сообщил букет. — Я прекрасно вижу все ваши мысли. И, надо сказать, не нахожу в них ничего конструктивного.

— Вот как? — Саша стал в дверях. — В таком случае, я с удовольствием послушаю ваши предложения.

— Мое первое предложение, то есть даже не предложение, а настойчивая просьба, — быстро сказал Юрий Адольфович, — удалить ваших многоуважаемых сотрудников из их комнаты.

— Почему?

— Потому что часть информации о наших намерениях уже просочилась на враждебную сторону и нам теперь будут стараться помешать.

— Вот как? — снова повторил Саша. — И зачем я их должен удалить? И главное — куда?

— Это ваша забота. Но если вы этого не сделаете в течение ближайшего часа, могут возникнуть большие неприятности.

— А вы это откуда знаете?

— У меня, Саша, несколько иные отношения с временем и пространством, нежели у вас. Выражаясь общепринятым языком, я могу видеть будущее. Не слишком отдаленное, конечно, но на час-два заглянуть, в случае необходимости, могу.

— И вы, это… заглянули? — Саша не мог еще разобраться, сердиться ему, радоваться или срочно бежать вызволять Гришу и Гешку.

— Заглянул, — небрежно сказал букет. — И могу вам сообщить, что в данный момент, пренебрегая вашим запретом, сотрудник по фамилии, если я не ошибаюсь, Серебряков, уже выпивает с животноводами первую рюмку "за знакомство". Примерно через двадцать минут в результате внезапно возникшей неприязни завяжется ссора, довольно быстро перерастающая в драку. Сильно пострадают трое участников симпозиума и ваш сотрудник Григорий Серебряков…

— Ах ты черт! — только и успел сказать Саша, выбегая из комнаты.

Атмосфера в восьмиместном номере царила самая теплая. Раздетый по пояс Козлодоев сидел, накинув на плечи гостиничное полотенце, Гришка уже приятельски похлопывал по спине какого-то крупного дядечку. Дядечка, в свою очередь, тоже похлопывал Серебрякова рукой, издали сильно смахивающей на лопату.

— Добрый вечер, товарищи, — громко сказал Саша, входя. — Извините, пожалуйста, но мне нужно срочно поговорить со своими сотрудниками. — Сделав страшные глаза, мотнул головой: живо на выход! И уже в коридоре скомандовал стальным голосом:

— Сейчас соберете свои манатки и отправляетесь спать в машину! Даю на все сборы две минуты. Лейтенант Серебряков, по прибытии в Ленинград получите взыскание. Живо выполняйте.

— Есть — выполнять, — тихо ответили проштрафившиеся подчиненные и поплелись за вещами.

— Я сказал: живо. — Сашу колотило от злости.

На хрена их только взял? Приходится признать, что моих командирских — или педагогических? — способностей оказалось недостаточно, чтобы набрать в команду достойных людей. Нет, Шестакова с Дрягиным здесь явно не хватает…

Саша лично проводил Серебрякова с Козлодоевым до машины, проследил, как оба улеглись, и только тогда вернулся к Свете в номер. Ему было уже абсолютно наплевать, что подумают об этом мужики.

В номере он застал раскрасневшуюся Свету, которая стояла, уперев руки в бока, перед вазой с цветами и сердито выговаривала:

— …невысокой квалификации, говорите? Ну-ну. Чья бы корова мычала! Таскаемся с ним как с писаной торбой, потому что он обратно в человека превратиться не может!

— Да, не могу! — огрызался букет. — И в этом моей вины нет! А если вы претендуете на ту квалификацию, которой постоянно тычете мне в глаза, может, попробуете сами превратить меня в человека?

— Вот еще! — отвернулась Света. — Не мое это дело — чей-то заговор снимать.

— Ага, ага! — вскричал букет, но тут же осекся, видимо заметив стоящего в дверях Сашу.

— В чем дело, господа-товарищи? — Капитан Самойлов прошелся по комнате, заложив руки за спину. — Рабочий момент? Дискуссия о теории колдовства? — После чего сел на табуретку и тяжело вздохнул:

— Вот работнички достались… Лучше б я в колонию для трудных подростков пошел работать. Там хоть дисциплина… А здесь — у всех свои заморочки, да еще и у каждого — хара-актер! — Не спрашивая разрешения, Саша достал сигареты, закурил и повернулся к букету:

— Ну, а вы, гербарий с мозгами, почему вы раньше мне не сказали, что можете будущее видеть?

— Потому что раньше в этом не было никакой необходимости. То есть смысла… то есть… я считал, что мои паранормальные способности могут служить лишь в какой-то мере вспомогательным орудием для достижения общей глобальной цели…

— Юрий Адольфович, — терпеливо сказал Саша, — ч, в общем-то, и сам не вчера от сохи, тоже кое-что кое-чем скумекать могу, но у меня от ваших фраз головокружение начинается.

— Он считает себя самым крутым экспертом по чудесам, — вставила Света.

— И вовсе нет! — Букет негодующе замахал цветами. — Я такого никогда не говорил!

— Зато думал, думал, думал! — Света чуть не запрыгала по комнате.

— Все, — очень сурово произнес Саша. — Прекратить детский сад! Отвечать только на мои вопросы.

— Тебе действительно пошла бы колония для трудных подростков, — быстро сказала Света, но тут же зажала рот ладошкой. Саша сделал вид, что не слышал этого последнего замечания.

— Еще раз, уважаемый Юрий Адольфович, повторите, пожалуйста, как далеко в будущее вы можете смотреть?

Букет ненадолго задумался.

— Вы знаете… Четко я могу видеть на два — два с половиной часа. А общую тенденцию могу разглядеть и на месяц вперед.

— Хорошо. — Саша задумчиво кивнул. — И какова эта тенденция в нашем случае?

— Честно говоря, ни один из вариантов не достигает нужной цели, — смущенно ответил Юрий Адольфович.

— Так. — Саша вдруг ощутил пугающую пустоту. Везде. И вокруг себя, и внутри. Резко тряхнул головой, отгоняя пессимистические мысли. — Оставим пока эту тему. А сейчас скажите мне, пожалуйста, о чем это вы так горячо спорили, когда я пришел?