Будь со мною нежен - Киран Крамер

Она нашла Харрисона на той самой пристани в «Раю песчаного доллара», где когда-то проходили их детские игры, и молча села рядом.

– Каким ветром тебя сюда занесло? – Он не удостоил ее даже приветственным взглядом.

Прошептав про себя короткую молитву, Тру задержала взор на дряхлом спасательном круге, болтавшемся на другом краю причала.

– Мне жаль твоего отца. Я неоднократно пыталась это сказать, но ты не желал меня слушать.

– Прошло три года. Этот вопрос меня теперь совсем не занимает.

– Он ведь просто сбывал контрабандный товар, – настаивала Тру. – Он не заслуживал смерти.

– Знаю. Но он не был толстосумом, как твой отец, он крутился как мог, чтобы свести концы с концами и прокормить семью. А одной службой на «Мисс Мэри» сыт не будешь.

Ловцы креветок на рыболовном судне «Мисс Мэри» сутками работали на износ, но часто возвращались домой без гроша в кармане.

Тру прикусила губу. Очевидный контраст между их судьбами вгонял ее в тоску, заставляя чувствовать неловкость за свою комфортную жизнь.

– Вероятно, мое нынешнее поведение кажется тебе притворством. Ну как же – благополучная особа, которая всегда разделяет мнение большинства и неуклонно следует общественным правилам. Но начни я вести себя иначе – и друзья отвернутся от меня, родители накажут за своеволие, а репутация семейства Мейбенк будет безвозвратно погублена. И это еще не все. Дома на мне лежит немалая ответственность. Мама регулярно ссорится с Уизи; отец предпочитает держаться в стороне от их конфликтов, а Хони слишком стара, чтобы как-то изменить ситуацию. Я такая же, какой была, просто… В глубине души я все та же девчонка, которая любит командовать. И лазать с тобой по деревьям.

– Ну и чушь! – Закрыв лицо руками, Харрисон улегся на пирс и тяжело вздохнул.

Сердце Тру разрывалось от боли. Неужели ему все равно? Куда исчез парень, готовый делить с ней все невзгоды и тяготы?

– Что случилось? – спросила Тру, еле сдерживая слезы. – Ты подсел на наркотики?

– Нет, – сухо отрезал он.

– А почему тогда прогуливаешь?

– Не твое собачье дело!

Да уж… Он явно ее ненавидел, но Тру его не винила и чувствовала себя совершенной тряпкой. Ей уже пятнадцать: еще немного, и станет взрослой, – однако в душе она все еще оставалась беззащитным ребенком, мечтавшим убежать от жестокого мира, залезть под одеяло и согреться теплом материнской заботы. Мама принесла бы ей куриный бульон, леденцы и хороший журнал… К сожалению, реальность отличалась от ее наивных грез.

Но Тру было уютно в своем маленьком мире иллюзий.

– Мне так жалко Уизи, – заговорила она вновь. – И стыдно: ведь меня обошла ее участь. Вообрази себе малышку, которую три дня подряд выгоняют из садика за неподобающее поведение. Вот мне и пришлось тащить эту ношу на своем горбу – быть образцом послушания, чтобы избавить родителей от лишних огорчений.

Убрав ладони с лица, Харрисон окинул ее равнодушным взглядом.

– Так ты пришла, чтобы рассказать мне о своих несчастьях? Ждешь сочувствия?

– Да нет же. – Пульс Тру участился. – Я… я боялась, ты решишь, что мне плевать. Это не так. Я за тебя переживаю.

– Спектакль окончен? – Он подобрался к самому краю причала и заглянул в спокойную воду.

– Нет.

– А ты тот еще экземпляр. – Харрисон рассмеялся.

В его тоне отчетливо слышалась издевка, и все же она не смогла удержаться от признания.

– Три года нашего общения в корне изменили мой взгляд на мир. Да, мы были слишком малы, но я очень многим тебе обязана.

Они дружили давно, с девяти лет до двенадцати. Играли в лесу, болтали на причале и катались на одолженной у взрослых лодке. Тру собирала опавшие листья, мох и устричные раковины и потом помещала добычу в коробку из-под сигар, что хранилась в их любимой беседке. Утопавшая в жимолости сокровищница идеально подходила для дорогих ее сердцу вещиц. Туда же она принесла кусочки разбитого блюдца из кухни дома Харрисона; обрывок фиолетового шелка, найденный на лавке возле лютеранской церкви; крышки от бутылок газировки. Сей причудливый набор, ютившийся в магической коробке, мог рассказать тайную историю ее души.

– Даже после того как перестала приходить сюда, я все время пополняла коллекцию. Все эти безделушки до сих пор при мне. Сейчас я пытаюсь собрать их воедино, делаю коллажи. В качестве основы применяю картон или фанеру, которую таскаю со склада.

Завершенные работы Тру хранила в чулане. Едва ли кто-нибудь счел бы их стоящими. На удивление странные и неряшливые, коллажи будто отражали ее мысли и эмоции. В них чувствовались гнев, растерянность и недовольство собой.

Харрисон обернулся.

– Я должен аплодировать стоя?

Как же ей хотелось убедить его в том, что мир лишил ее выбора. Судьба Тру была предопределена с рождения. Она тем временем старалась выжить и понять, почему любовь надо заслужить и почему, не оправдав чьих-то ожиданий, остаешься несчастной и брошенной.

В этой схватке ей не победить.

Свобода действий мимолетна и обманчива.

Она оказалась в ловушке – ловушке почтенного рода Мейбенк.

– Нет, на это я не рассчитывала, – ответила она спокойно. – Мои коллажи не особо хороши. Мне просто нравится над ними работать: они напоминают мне о нашей дружбе.

– Уходи, Тру.

От его голоса веяло холодом, но под маской безразличия она сумела разглядеть обиду и боль, а потому не отступила:

– Мы же были детьми. Неужели ты все еще злишься? Друзья приходят и уходят, особенно в юности.

– Все приходит и уходит, – горько вздохнул Харрисон. – Я в курсе. Не стоит извиняться за суровую правду. Возвращайся в школу, а не то навредишь своему драгоценному реноме.

– Прости меня. – Она заплакала. – Тебе нужны деньги? Папа ищет нового садовника. Будешь почаще называть его «сэр», подспудно восхищаясь его успехами на парусной регате, и он наймет тебя в два счета. Гарантирую. В любой субботний полдень его можно застать в хозяйственном магазине.

Не сказав ни слова, Харрисон прошел мимо, и Тру, улучив момент, коснулась его ладони. Он отдернул руку и торопливо покинул причал, ни разу не оглянувшись.

На следующий день по школьным коридорам разлетелась тревожная новость. Оказалось, врачи недавно диагностировали миссис Гембл рак груди. Четыре месяца спустя она умерла.

Глава 14

«Рай песчаного доллара». Господи, неужели она снова здесь? В детстве Тру и впрямь считала это захолустье раем и не обращала внимания на разруху, которая царила кругом. Тут она обретала то, чего ей так не хватало дома – приключения, свободу, удивительную легкость бытия… Из мисс Мейбенк она превращалась в принцессу индейского племени сиви, а иногда и в таинственную русалку.