Будь со мною нежен - Киран Крамер

– Да.

Харрисон заметил разочарование брата в связи с невозможностью просмотреть газеты.

– Разве «Уолл-стрит джорнел» ты читаешь не в Интернете? – спросил он.

– Да. Но перед этим всегда знакомлюсь со свежим выпуском «Пост энд курьер».

– Ты прекрасно без него обходился, навещая меня и отдыхая на Коко-Бич.

– Тогда я читал их онлайн.

– Рекомендую и сейчас этим заняться! – заявил Харрисон раздраженно.

– Когда я нахожусь там, где доступна печатная версия, то предпочитаю читать ее. – Лицо Гейджа, еще красное после пробежки, омрачило волнение.

– Боже, ну и закидоны… – Харрисон не верил своим ушам.

– Ты получишь бумажную версию, как только мы завершим наши дела, – вмешалась Тру. – Никаких проблем.

– Но после полудня читать газеты бессмысленно. – Гейдж с трудом выдавил улыбку. – Не беспокойся, Тру.

– Да никто, собственно, и не планировал беспокоиться, – огрызнулся Харрисон. – Слыхал об адаптации к окружающим условиям? Поинтересуйся на досуге.

– Он старается! – обиженно скривив губы, вступилась за Гейджа Уизи. – Прекрати на него давить, Харрисон. Я где-то вычитала, что когда тебе в гримерку доставили пиццу с колбасой вместо сосисок, ты вышвырнул ее в окно.

– Наглая ложь! – возмутился Харрисон. – «Желтая пресса» пойдет на все, лишь бы не потерять читателей.

К своему огорчению, он понял, что Уизи и не думала сдаваться.

– Когда Опра спросила, писал ли ты песни во время гастролей, – продолжала она педантично, – ты ответил, что не можешь сосредоточиться в битком набитом автобусе и сочиняешь только в уединении гостиничного номера.

– Верно.

В комнате воцарилось напряженное молчание.

– Видишь? – торжествующе воскликнула Уизи. – Ты и сам не умеешь адаптироваться к окружающим условиям.

– Подловила… – Харрисон замолчал, не чувствуя особой охоты признаваться в собственном лицемерии. – Действительно, ты права.

Несмотря на сердитый вид, Уизи, несомненно, осталась довольна своей маленькой победой. Кто знает: может, ее и впрямь ждет блистательная карьера телеведущей.

– Гейдж, будешь кофе? – спросила Тру, открывая дверцу буфета.

– Конечно, спасибо. – Он неловко мялся посреди кухни, словно незваный гость.

Харрисон мог бы составить ему достойную конкуренцию: он тоже стоял с мрачным видом, уставившись на носки своих ботинок.

– Ну как, ты готова? – взглянул он наконец на Тру.

– Как только удостоверюсь, что у Гейджа все нормально, – сухо ответила она, очевидно, не в восторге от поведения Харрисона.

Проклятье! Что ни случится – все катят бочки на него.

– А мне ты все равно нравишься! – подскочила к нему Уизи и с улыбкой бросилась на шею.

– Ну ты даешь! – заявил он обиженно.

– Нравишься! Ты всегда со мной разговаривал, когда поливал мамины цветы. – Она обернулась к Гейджу: – Харрисон тебя любит, пусть иногда ты и заноза в заднице. Ведь такое со всеми бывает. И с Тру в том числе.

Щекотливая ситуация. И забавная. Но, хоть и с трудом, Харрисон все же удержался от смеха.

Гейдж как пень стоял посреди кухни. Да и Харрисон буквально остолбенел, что случалось с ним довольно редко. Тру, тоже явно ошарашенная чрезмерной прямотой сестры, стояла с открытым ртом.

– Так мы едем? – выдавила она наконец почти визгливо.

Харрисон вынул из кармана ключи от машины.

– Лично я давно готов.

Уизи как ни в чем не бывало зачерпнула себе добрый половник овсянки и объявила, наверняка возомнив себя Оливером Твистом:

– Умираю с голоду. Гейдж, тебе положить?

– Ммм… ладно, – согласился он вяло. – Хотя я предпочитаю начинать день с яичницы…

– Могу устроить, – тут же предложила Уизи.

– Нет. – Он осторожно подвинулся, словно приближался к спящему льву, а вовсе не к плите. – Пойдет и овсянка.

Тру сменила гнев на милость, снимая сумку с настенного крючка, и глаза ее искрились добротой и надеждой.

– Ну что, готовы, мисс Мейбенк? – Харрисон улыбнулся и протянул ей руку.

Тру охотно ее приняла, и он постарался не выказать своего волнения. Как хорошо, что им удалось покинуть кухню на мажорной ноте.

Дивная картина – мужчина выводит женщину на залитую солнцем дорожку и открывает перед ней дверцу роскошного «мазерати». Жизнь все-таки прекрасна!

Глава 13

В школьные годы, когда Тру наслаждалась своей популярностью, Харрисон одиноко бродил по краю пропасти. Нет, он не был угрюмым отшельником, но и компании активно не искал. По южным меркам, он носил необычайно длинные волосы, а его гардероб состоял из джинсов и футболки, купленных в самом дешевом магазине «Гудвилл».

Во время ленча, забившись в угол школьного двора, он усердно бренчал на гитаре.

Если кто-то к нему подходил, он прекращал играть и с удовольствием принимал участие в разговоре. Тру периодически улавливала смех, доносившийся из этого дальнего угла. И все же Харрисон стоял особняком в школьном мире разборок и сплетен. Его мало интересовали успехи футбольной команды и любовные драмы, что сильно раздражало парней из компании Тру.

«Вот уж настоящий южанин, – презрительно комментировал Дабз, хотя сам между тем был типичным препстером,[19] звездой школьной футбольной команды и бойфрендом Тру. – Его папочка погиб во время тюремного бунта, через месяц после того, как угодил за решетку. Яблоко от яблони недалеко падает. Вот увидишь».

«Хватит, – останавливала его Тру. – Не будь таким жестоким».

Они могли разругаться в пух и прах, стоило затронуть эту тему, и тогда Тру целый день наказывала его своим молчанием. Но после уроков Дабз всегда извинялся, списывая излишнюю агрессию на банальную ревность. По словам Дабза, его напрягала эта дружба Тру с Харрисоном, пусть и с пеленок, и она прощала его, убеждая себя в том, что такая преданность добавляет романтики в их отношения.

Правда же заключалась в том, что ей ужасно хотелось вновь заговорить с Харрисоном, вспомнить их беспечное детство в «Раю песчаного доллара», и, завидев его в коридоре, она всякий раз готовилась сказать: «Эй! Ты еще не забыл, как я тайком уходила из дому и прибегала играть в трейлер-парк? Как мы часами сидели на пристани, наслаждаясь свободой и ничегонеделанием?.. А помнишь, как мы сыграли свадьбу в увитой жимолостью беседке? Ты был воином сиви, а я – твоей верной принцессой».

Но с ее губ не слетало ни звука, а Харрисон и не думал смотреть в ее сторону.

Как-то раз во время ленча она заметила, что его нет в любимом уголке двора. Одноклассники говорили, будто бы он решил прогулять весь оставшийся день. С недавних пор Харрисон всерьез увлекся прогулами, и Тру не на шутку заволновалась… Сфабриковав мамину подпись на самодельной записке от врача, она беспрепятственно покинула школу. В учительских кругах Тру слыла хорошей девочкой, и ни у кого не возникло сомнений в правдивости ее слов.