Псих, или Танцы с Виртуэллой - Александр Тюрин

Первые сведения. Фонд "Исцелители без чего-то там" является просто филиалом "Фармаланда". И Энгельманн – один из фармаландовских директоров. Вика, секретарша Андрея Шермана, обращалась за исцелением не просто к эсэсовскому отродью, а к главному конкурента своего любимого шефа на международном рынке.

Залежи немецкого медленно всплывали вверх. Кусочек валиума успел, видимо, раствориться в крови, и сейчас мешал, зараза.

Виртуальный Сережа со своим ручным "следопытом" набрел на огромную базу данных, похожую на цитадель замка. Вход оказался легким, но затем киберковбой оказался в какой-то жужжащей Тьме.

Как прояснить ее? Как составить запрос?

Жужжащая тьма уже вошла в его мозг и теперь была похожа на рой тяжелых медоносных пчел. Лишь бы тот не слипся в непрошибаемый комок непонятных сведений.

Элла, Элла, прости меня дурака, ты у меня одна.

Она пришла и коснулась его головы, рой сведений стал медленным, ленивым, быстро пропал страх и в освободившемся внутреннем пространстве заработал подпрограммист.

Прототипинг-сканер расчертил тьму, разделил ее именами, объектный сшиватель связал объекты.

Рой превратился в правильно организованный улей.

Вот обнаружился каталог, где хранятся готовые результаты запросов. Что такое Hypothek? Какая-то плата за землю. Концерн "Фармаланд" спонсирует музей "Миры человека", базирующийся в соседнем Люксембурге. Музей занимательной анатомии, постоянная выставка нетленных тел, пластинатов, который откроется к рождественским праздникам вместо передвижной экспозиции "Наконец нетленны". Музей-могила.

Есть его виртуальный "слепок", наверное предназначающийся для инвесторов. Можно полетать по гулким мрачным залам, похожим на склепы.

Кстати, на плане показаны очень большие холодильные мощности. Зачем это музею-могиле? Или там не только пластинаты? По крайней мере, инвесторам это интересно.

А вот еще список партнеров нашелся, и среди них петербургские "Международные аптеки", контора Князя. Питерская малина – партнер солидного западного концерна?

Такое впечатление, что в этом Музее имеется какой-то "золотой ключик", и туда надо попасть во что бы то ни стало...

Ах ты! В коридоре обозначились шаги, летящие ноги сильно облегчившегося надзирателя. Все, сворачиваться и бежать, не забыть только выудить из щели дисковода сим-дискету с верным "следопытом"...

Шрагин рухнул на койку и замер – информационный улей в его голове рассыпался, отчего нагрелись щеки, дыхание участилось и внутри пробежала легкая волна конвульсий.

Наблюдатель вернулся и, похоже, ему что-то не понравилось. Стал обходить боксы. Все испытуемые дрыхнут безмятежно, вон какой сап и храп стоит, или, по крайней мере, сильно отдыхают. Сейчас наблюдатель заметит его беспокойный взбудораженный вид. Надо расслабиться. К черту музей-могилу и "Исцеление без границ", хотя это почти одно и тоже, мысленно стереть их резинкой с листа. Смыть как грязь Энгельманна-Ферреро, хотя он, скорее всего, лично руководит обоими организациями и не последняя шишка в "Фармаланде". Мысленно раздавить и Кураева-бандюгу, брызнул и нет его. Все, объекты финализованы, им на смену приходит сон...

Через тридцать секунд Шрагин уже пребывал в стране сновидений, где командовал гвардейской аэрокавалерийской дивизией из семи тысяч грифонов, где во дворце из розового мрамора его ждала ясноглазая Элла.

2.

Пока поезд мчался в столицу едва заметного великого герцогства Люксембург, Шрагин решил вынуть почту из своего электронного "почтового ящика". Там лежало письмецо от Сарьяна, главного разработчика сверхязыка "Арарат". Сарьян вспоминал Сережины заслуги и звал в команду обратно, потому что спрос сейчас нешуточный, а в новом языке еще немало пластов неразработанных, к примеру пакет самовизуализации объектов. Команда теперь базировалась в Гамбурге, если точнее в Санкт-Паули, в двух шагах от знаменитого Рипербана, так что и хатку предлагалось снять тоже недалеко, чтобы не слишком расходоваться на бензин. Короче, если Шрагин не против, то виза будет моментом готова, и Сарьян сразу даст поручение, чтобы ему подыскали апартаменты...

Кстати, Сарьян когда-то настоял, чтобы проектируемый язык нарекся именем Арарат. Ну, Арарат так Арарат, ничем не хуже, чем Ява, и название прижилось. Тем более, что разработчики очень уважали одноименный коньяк, также предоставленный Сарьяном – по крайней мере не меньше, чем проектировщики языка Ява уважали одноименный сорт кофе... Почему же тогда Шрагин не поверил, что из этой затеи что-то выйдет? Потому что она была слишком смелая.

К миру объектов а-ля Платон со товарищи, который свойствен, скажем, языку Ява, были добавлены субъекты, этакие зародыши искусственного интеллекта, способные накапливать знания. Эти маленькие искусственные программисты должны были осмысленно определять свойства объектов и приписывать им поведение. Затем и объекты, познавая виртуальный мир вокруг и совершенствуя самих себя, должны были превратится в новые интеллектуальные субъекты.

Ну и в итоге, куча мала из слабопрорисованных прототипов эволюционизировала бы в стройную иерархию киберорганизмов...

Он не сумел "перепрыгнуть через перила", в отличие от Сарьяна, не нашел в себе веры. И поэтому проиграл...

Выйти бы сейчас из этого дурацкого поезда, торопящегося в карликовый Люксембург, хотя бы в Герольштайне, и к ночи он в Гамбурге.

Гамбург, выплывающий из холодной воды Северного моря, единственный немецкий город, который когда-то приглянулся ему.

Так хочется в Гамбург, но выйти сейчас... это все-таки струсить и снова проиграть...

Выйти не получается и он едет дальше в мирок прилизанных и жестоких гномов, в Люксембург. Потому что на этот раз он перепрыгнул через перила. Потому что ему надо опередить Руслана Кураева...

Сегодня утром Шрагин три часа провел в "Рэдисоне", возле Кураевского номера, благо неподалеку был холл, и зимний сад, где легко прятаться. "Подсесть" на разговоры братка было сложно, закодированная сотовая связь – это дело для мощных дешифрационных программ и приличных компьютеров, вроде тех, что работают на "Эшелон". Но Кураев производил звуки, сотрясал воздух и дверь, на которую Шрагин прилепил пьезоэлектронное "ухо", купленное когда-то по случаю около Крупы .

Кураев собирался в Люксембург, хотя и не сегодня, потому что ждал "босса". Скорее всего, Энгельманна. Босс должен был пожаловать завтра. Значит, этим днем можно воспользоваться...

От Люксембург-штадта Сергей взял такси. Герцогство оказалось страной контрастов. Жестокосердные и ограниченные гномы обитались в красивых краях: поросшие кленом и буком долины; озера, похожие на спокойные глаза вечности; высоты, как будто сгустившиеся в зелень облака.