Дороже всех сокровищ - Сьюзен Виггз

— Я так и думал, что это вас заинтересует, — Скалия низко наклонился к королеве и почти зашептал: — Ваше Величество, если бы мы нашли этого ребенка и привезли в Англию…

Взгляд Елизаветы стал колючим, что свидетельствовало о том, что она поняла задуманную идею:

— Тайно, разумеется.

— Безусловно.

— Тогда я могла бы сделать из него моего преемника. Конечно, при условии, что это не какая-то дикая выдумка Кэбота. Есть у вас план, как найти моего юного родственника?

Андрэ перевел взгляд на ларец с испанским золотом и серебром, о котором из-за приступа кашля королевы все забыли.

— Понятно, — Елизавета проследила за его взглядом. — Ясно, опять Дрейк.

— Именно так, Ваше Величество. Если нужно отыскать наследника, то кто, как не Дрейк, сумеет справиться с этим?

Энни сняла шнуровку негнущегося корсажа и поправила платье на груди.

— Господи, — пробормотала она, когда ее верхняя губа покрылась капельками пота. — Это пытка какая-то, — она повернулась, чтобы взять с комода мантилью и смахнула нечаянно колоколообразными фижмами юбки коробку с гребнями для волос. — А, черт! — сквозь зубы процедила она, — я совсем разучилась носить платья.

К моменту, когда процесс одевания был закончен, она уже еле переводила дух. Девушка подбежала к зеркалу. Нужно торопиться, так как она не хотела, чтобы ее застали за примеркой платья Валерии.

Энни чувствовала себя идиоткой, но сегодня ее охватило неодолимое желание стать женщиной. Она знала, что пробудило в ней это желание.

Валерия. С тех пор как она вошла в дом Родриго, в нем произошли явные перемены. Энни не помнила, когда заметила это впервые, но каждый вечер Родриго стал переодеваться в свежую рубашку и чистить сапоги. На его мизинце засверкало красивое золотое кольцо.

Его речь стала почти изысканной. Родриго не высказывал своего восторга открыто, но за него говорили его глаза, сопровождающие каждое движение Валерии. На Энни он совсем перестал обращать внимание.

Валерия вошла в их жизнь тихо и незаметно, однако Энни уже не представляла себе дом Бискайно без нее.

И все же присутствие женщины пробудило в девушке томление — ей захотелось сбросить маску и стать самой собой. Кто она? Мальчишка в рубахе, который умеет ругаться, как морской волк. Или девушка, которая не сегодня-завтра превратится в женщину? И вот сегодня, когда Валерия ушла на рынок, а Родриго — в доки, Энни прокралась в комнату Валерии.

Она хотела только посмотреть, из какой ткани сделаны два платья — подарки Родриго, хотела потрогать перламутровые гребни и понюхать бутылочку с розовой водой. Но красивые женские принадлежности затронули что-то в ее душе, и девушка не смогла удержаться от того, чтобы не спрыснуть себя чудно пахнущей жидкостью, не накинуть на голову замысловатой вязи мантилью и не приколоть ее высоким гребнем. Платье приятной тяжестью ощущалось на теле, шелк цвета вина был гладким на ощупь.

Чувствуя себя другой, Энни прошлась по комнате и присела в реверансе перед воображаемыми гостями. Снова и снова она смотрелась в узкое зеркало в золотой раме, вертелась во все стороны, чтобы получше разглядеть себя.

Как замечательно она выглядит: коротко подстриженные волосы спрятаны под мантильей, модное платье делает фигуру более женственной. В этом наряде Энни совершенно не похожа на того худого, нескладного мальчишку, каким была все это время. Она подошла к высокому узкому окну и через прорези ставен посмотрела наружу. Улица внизу была покрыта пудрой серой пыли. По ней сновали рабочие и моряки. Несколько бродячих собак рылись в куче отбросов, возвышавшейся у дома напротив. На рыночную площадь спешил какой-то торговец, неся в руках бамбуковую клеть с цыплятами.

Энни чувствовала себя странным образом отчужденной от всего населения Номбре-де-Диоса. До недавнего времени ее вполне устраивала роль мальчишки-писаря у Родриго. Теперь она поймала себя на мысли о том, что все чаще чувствует томление, о котором истинная леди не должна и думать.

Родриго предупреждал ее, что такие изменения могут прийти. Запинаясь в поисках подходящих слов, он пытался объяснить, что с ней происходит, когда у нее начались ежемесячные проблемы, и она едва не обезумела от страха. Тогда он помог ей. Сможет ли помочь сейчас? И как он сумеет это сделать, если она не в состоянии объяснить, что ощущает.

— Ага!

Сильные руки схватили ее сзади за талию. Потеряв дар речи, она ощутила, как мягкие теплые губы коснулись шеи и горячий шепот обжег ухо.

— Так быстро вернулась, милая?

Энни стремительно отскочила в сторону и повернулась лицом к Родриго.

— Ради всего святого, Родриго, что с вами?

— Энни? — его лицо побледнело, и он так отшатнулся от нее, словно она была раскаленным куском угля. — Какого черта ты здесь делаешь?

Тут девушку охватило какое-то неосознанное чувство. Она прижалась спиной к стене. Лицо горело, ноги дрожали, ей было неловко. Тело от прикосновения Родриго словно онемело. Шея в том месте, где касались его губы, горела.

— Я… Я просто примеряла платье Валерии, — пролепетала она, вынимая из волос гребни и снимая мантилью.

Испуг Родриго прошел и уступил место радости. Он забрал у нее мантилью. Без нее она выглядела такой дорогой его сердцу и в то же время нелепой. Плохо подстриженные волосы делали шею и плечи непропорционально худыми. В широко распахнутых глазах светился стыд и испуг. Их выражение тронуло Родриго.

— Все в порядке, мучача. Ты не сделала ничего плохого. Это мне не следовало подкрадываться к тебе.

— Вы думали, что я — Валерия?

— Ты стояла ко мне спиной, в ее комнате и в ее одежде. Что еще я мог подумать? Прости, Энни, мне очень жаль.

Жаль? Когда он держал ее в объятиях, у него возникло какое-то странное чувство, которое не прошло даже сейчас. Господи, помоги!

— Вы любовники, да? — спросила Энни. — Вы с Валерией — любовники?

«Пока нет», — подумал Родриго. И не из-за недостатка желания с его стороны. Просто, когда дело касалось этой женщины, у него возникало какое-то дурацкое, никому не нужное чувство чести.

— Ты не должна так говорить, — строго сказал он. — Молодым знатным дамам не подобает так вести себя.

Энни горько засмеялась:

— Это я-то молодая знатная дама? Придумайте другую шутку, Родриго, потому что в этой я не нахожу ничего смешного.

Успокоившись, он кончиком пальца приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Но ведь весь этот маскарад был твоей идеей, и только твоей. Ты просто заставила меня подыгрывать тебе. К моему немалому удивлению, это сработало. Но, что бы ты ни носила, ты все равно остаешься принцессой королевской крови.