Нон Лон Дон - Чайна Мьевиль

На несколько секунд повисло неловкое молчание.

— Мне кажется, вам это вполне по силам, — задумчиво сказал наконец Зонтоломайстер. — Сам факт, что вы не побоялись последовать за вашей подругой, говорит о многом. Несмотря на то что вам, наверное, было очень страшно. Это говорит прежде всего о том, что с вами стоит считаться. Хотелось бы знать, что мы тут можем сделать… — Он прищурился и оценивающим взглядом окинул ее маленькую фигурку. — Подождите минутку, — сказал он и поманил к себе Нетвердайбла.

Они наклонились друг к другу и зашептались, по очереди припадая один другому к уху. До слуха Дибы долетали только отдельные слова. Лектория подвинулась к ней поближе, как бы желая взять ее под свою защиту. Нетвердайбл и Зонтоломайстер, похоже, о чем-то спорили. «Мы бы могли…» — говорил один. «Абсолютно невозможно», — не соглашался другой. «Не получилось бы так…», «Пожалуй, стоит попробовать…», «Как бы нам не пришлось…» — шептались они, время от времени бросая косые взгляды на Дибу.

— Ну хорошо, — вдруг в полный голос произнес Нетвердайбл и пожал плечами.

— У меня появилась одна любопытная мысль, — обратился Зонтоломайстер к Дибе. — Мне кажется, я смог бы изгнать Смог из легких вашей подруги.

— Фокус довольно прост, — продолжал он. — Надо его припугнуть, да так припугнуть, чтобы он стянул в одно место все свои силы, все до последнего клочка. Он не привык встречать противника, который способен оказать ему достойное сопротивление. — И он горделиво указал на свои зонбики.

— Правда? — сказал Мортар. — Вы действительно полагаете, что Смог может испугаться? Ну, если у вас получится… ага… да-да… понимаю… — Выражение лица Мортара не оставляло сомнения в том, что если его зонтейшество добьется такого результата, то он завоюет его глубочайшее уважение и вечную преданность.

— А какое отношение это имеет к Шуази? — спросила Лектория. — Вы же собирались ей помочь.

— Я собираюсь вызвать огонь на себя, — продолжал его зонтейшество, пропустив ее слова мимо ушей. — Выберу удобное место, где-нибудь подальше отсюда, какой-нибудь пустырь, где он никому не принесет ни малейшего вреда. Подожгу парочку старых автомобильных покрышек и попробую взять Смога на живца.

— Вы нарочно собираетесь вызвать его?

— До сих пор не могу поверить, — вдруг раздался печальный голос Книги. — Сотни лет я пребывала в уверенности, что мне известны грядущие события. Причем во всех подробностях. А вот теперь Шуази серьезно ранена… и все, все пропало! Выходит, я ничегошеньки не знаю. Но, говоря официально, мне кажется, что вы, ваше зонтейшество, — неплохой стратег. Может быть, ваш план и сработает. Может быть, и без помощи Шуази у Нонлондона есть шанс на спасение.

— Господа предсказители, господа предсказители, — поднял руку Зонтоломайстер. — Мы сейчас обсуждаем не только проблемы нонгорода. Не забывайте о юной девочке, которая лежит сейчас там, на мосту, и борется за свою жизнь. Итак, если у меня все получится, как я задумал, — снова обратился он к Дибе, — то вы можете быть спокойны. Ваша подруга будет спасена. Пророчества… ну что ж, они не оправдаются, конечно, но это уже не столь важно, главное, у Нонлондона появятся новые возможности защитить себя от опасности. — Он крутанул в руке свой зонбик. — И Шуази не надо будет снова бежать сломя голову и спасать нас, а вам не будет нужды за нее беспокоиться.

— А мне-то что делать? — спросила Диба. — Я тоже хочу помочь. Она же моя подруга.

— Это опасно. Я никак не могу… — Он замолчал, словно ему в голову пришла какая-то мысль. — Впрочем, может быть, и для вас есть кое-что.

— Говорите скорее!

— В общем, вы отправляетесь домой вместе с ней, моя милая. Мне нужно время, чтобы все как следует подготовить, но главное, надо как можно скорее отправить ее подальше от Смога. В общем, то, что я вам поручу, вы сможете сделать, только находясь в Лондоне.

У Дибы на глазах выступили слезы радости.

— Ой, я так хочу домой, наконец-то! — воскликнула она. — Ведь мы пытаемся вернуться с той самой минуты, как сюда попали.

— Ну вот и отлично, — сказал его зонтейшество. — Сейчас я вам все расскажу, что надо делать.

30

Прощание

Когда они вышли из здания фабрики, никакого моста, конечно, рядом не было и в помине. Но Мортар с Лекторией уверенно свернули за угол, свернули за другой, и вот перед ними снова предстали знакомые фермы и тросы. И они снова ступили на его бетонированное покрытие и направились к канцелярии.

Высоко в небе сиял кошачий глаз луньи-шалуньи. Овал ее казался немного круглей, чем в предыдущую ночь, — то есть она вступила в фазу полнолуния.

Предсказители ждали их, собравшись вокруг все еще неподвижно лежащей Занны. Кисляй резво запрыгал им навстречу.

— Да не суетись ты, глупая картонка! Не мешай! — прикрикнула Диба. Потом наклонилась к подруге и осторожно погладила Занну по голове, прислушиваясь к ее хриплому дыханию. Затем подняла голову и вскрикнула от радости: по мосту поднимались, направляясь к ней, три знакомые фигуры.

— Обадэй! Кондуктор Джонс! Скул! — закричала она. Она радостно подбежала к друзьям и обняла каждого по очереди, даже Скула, который с трудом согнул свой торс, закованный в скафандр, и ласково похлопал ее по спине огромными неуклюжими ручищами в водолазных перчатках.

— Диба! — радостно приветствовал ее Обадэй.

— Как поживаешь, девочка моя? — улыбался Джонс.

— Вы все-таки добрались! — смеялась она. — Как вам удалось? С вами ничего страшного не случилось?

— Ну, поначалу, конечно, страшновато было, — ответил за всех Джонс. — Мы потом сразу направились к южному берегу. Розе пришлось поработать баранкой, видела бы ты, какие чудеса она выделывала… Скажи, Скул?

Скул с готовностью кивнул и весьма выразительно показал руками, как Роза это делала.

— От одного гроссбута мы удрали, но двое других взяли-таки нас на абордаж. Пришлось выпустить в них весь ток, еле отвязались.

Слушая лаконичный рассказ Джонса, сопровождаемый восторженным лепетом Обадэя, и глядя на то, как Скул энергично машет руками, ярко иллюстрируя рассказ, Диба узнала, что автобус в конце концов приземлился и был настоящий бой.

— Да так, ничего особенного, сцепились маленько, — небрежно заметил Джонс.

— О, какое это было сражение, ужасно, просто ужасно! — задыхаясь, прокомментировал Обадэй. — Сначала целое полчище вонькоманов… потом эти смомби, целая сотня, не меньше… и другие всякие, просто жуть, такие страшные, что…

— Мы держались, сколько смогли, — сказал Джонс. — Они взяли автобус штурмом, схватили нашего пленника — ну, этого идиота в простыне — и отступили.

— Ну да, наверное, увидели, что Шуази с вами нет, — сказала Диба.

— Бедняжка, — вздохнул Обадэй, глядя на Занну. Скул поднес свою лапищу к ее голове и сделал вид, что нежно ее гладит.

— С ней все будет хорошо, — быстро сказала Диба. — Мы знаем, как ей помочь.

— Я глазам своим не поверил, когда увидел ее в таком виде, — сказал Обадэй. — Кто бы мог подумать!

— И что же теперь будет? — печально простонала Книга из рук Лектории.

— Если не ей суждено спасти Нонлондон, то кому же еще?! — воскликнул Обадэй.

— Понимаете, — сказала Лектория, — возможен и другой вариант развития событий. Мы разработали план действий. Нечто такое… экстраординарное, исключительное, необычайное! Этот план взялся осуществить один человек, которого мы, возможно, больше никогда не увидим. — Она бросила быстрый взгляд на Книгу и тихо добавила: — Этот план нигде не зафиксирован.

Книга только громко вздохнула в ответ.

— Хорошо помните, что надо делать? — спросил Зонтоломайстер.

Диба кивнула.

В небе светила лунья-шалунья. Предсказители, а вместе с ними Зонтоломайстер вышли попрощаться с Дибой. Тут же был выстроен почетный караул в составе нескольких бакдзя. Занна тихо лежала в одноколесной тачке, куда ее осторожно уложили предсказители. Глаза ее были закрыты. Диба подумала, что не очень-то прилично перевозить близкую подругу в таком убогом экипаже, но выбора у нее не было.

— Уже совсем скоро, — сказал его зонтейшество. — Я все подготовлю как следует. В шесть утра. Будьте готовы, хорошо?

Диба снова кивнула и посмотрела на остальных своих товарищей.

Она безумно хотела вернуться наконец домой, так долго ждала этого момента, она и сейчас страстно желала этого, с ума сходила по своей семье, но в данную минуту ей было грустно расставаться со своими нонлондонскими друзьями. И по лицам их было видно без слов, что они чувствуют то же самое.

— А ты крепкий орешек, Диба Нешуази, — сказал на прощание кондуктор Джонс. — Ты… в общем, желаю тебе всего самого хорошего, слышишь?

— Я, может, еще вернусь, — ответила она.