Акция устрашения - Александр Тамоников

— Да!

Голос бандита потух. Этот русский офицер с безжалостными глазами действительно мог сделать с ним все, что захочет.

— Хорошо, что ты это понимаешь! И я пристрелю тебя, если потеряю интерес к твоей паскудной персоне, который пока еще существует. И заключается этот интерес в следующем. Я хочу знать, кто выводил ваш отряд на Ойты?

Бандит с готовностью ответил:

— Беслан Кадаев.

Полковник кивнул головой:

— Допустим! Он находился в банде все время, когда готовилась акция?

— Нет! Готовили отряд мы, командиры групп, под началом Хусейна Учигова. Кстати, я могу сказать, где базируется отряд.

— Об этом позже. Когда же появился на базе Кадаев?

— Ночью накануне нападения. Он прибыл на базу после полуночи и сразу же собрал нас, командиров подразделений. Закурить разрешите?

Калинин, подумав, протянул узнику зажженную сигарету. Лема, жадно затягиваясь, втянул в себя дым.

Допрос продолжился.

— Кадаев поставил задачу и повел отряд к аулу, так?

— Да, так оно и было. Мы заходили с четырех сторон…

— Это мне известно, как известно и то, что вы сделали в селении, что добили своих раненых, и то, каким маршрутом уходили.

Агаев опустил голову.

Полковник спросил:

— Когда Кадаев покинул лагерь?

— Вчера.

— И куда направился?

— Не знаю, клянусь, не знаю! Если бы он не уехал, я не смог бы поехать в Шатан. Беслан не отпустил бы!

Полковник поднялся. Агаев, уронив окурок на бетонный пол, вжался в стену.

Калинин усмехнулся:

— Живи пока! Да, совсем забыл: что тебе известно о Велийском блокпосте?

— Ничего! Нет, знаю, конечно, что такой существует, но не более того.

— Учти, ложь и пуля в лоб — для тебя понятия идентичные! Понимаешь, о чем я говорю?

— Понимаю!

— Значит, конкретно о российском Велийском блокпосте тебе ничего не известно?

— Нет, господин офицер, не известно.

Развернувшись, полковник вышел из камеры.

Дверь закрылась, а Агаев, вытерев обильно выступивший пот, бессильно опустился на матрац, задрав голову к потолку, готовый завыть раненым шакалом.

Калинин же прошел в штаб полка, где ему выделили отдельный кабинет. По своей связи вызвал старшего лейтенанта Волкова:

— Сережа?

— Я, отец!

— Ты вот что, навести свою Марьям и с ней зайди ко мне.

— Что-нибудь случилось?

— Я не могу пригласить сына с невесткой?

— Ты в своем репертуаре!

— Иным уже не стану! Давай, Сережа, поторопись.

Ждать Волкова с чеченской девушкой долго не пришлось. Семью разместили в отдельном отсеке офицерского модуля, рядом с бараком, где находились боевые группы отряда спецназа.

В кабинет заглянул Волков:

— Разрешите, товарищ полковник?

— Если с девушкой, то разрешаю!

Сергей пропустил Марьям вперед.

Калинин предложил молодой паре присесть за стол совещаний. Обратился к девушке:

— Как родители и брат, Марьям?

— Нормально! Привыкаем потихоньку.

— Никто не обижает?

— Наоборот, повышенное внимание уделяют, а из столовой двойные порции доставляют. Из санчасти телевизор принесли, настроили, Москву показывает. Даже неловко как-то. А брата десантники утром брали на вождение. Вернулся счастливым. Рассказывал, как сам боевую машину водил. Так что нормально все! Чужими себя не чувствуем.

— Вот и хорошо!

— Одно неприятно!

— Что именно?

— То, что сообщили в утренних новостях, а позже показали по телевидению. Дом жалко. Мы же его всей семьей по кирпичику из руин поднимали.

Калинин вздохнул:

— Иначе поступить мы не могли, Марьям! Поимкой Агаева наша работа не закончилась. А дом мы еще построим! Большой, просторный, красивый дом!

Девушка улыбнулась.

Полковник поднялся. Прошелся по кабинету, вновь обратился к чеченке:

— Я понимаю, Марьям, тебе тяжело вспоминать ужас бойни в Ойты и встречу с Агаевым, но надо бы кое-что вспомнить.

Марьям же ответила:

— Скажите, что надо вспомнить, возможно, и вспомню.

— Вспомнить желательно, не видела ли ты случайно в ауле главаря банды?

Зная, что девушка во время налета бандитов находилась в стороне от площади, откуда и руководил резней Кадаев, и в саду, что спасло ей жизнь, отчего шансов на положительный ответ почти не было, полковник, следуя какому-то шестому чувству разведчика, все же задал этот вопрос.

Марьям покачала головой.

— Нет! Да я и не знаю, кто у них был главарем. Но еще одну знакомую физиономию, кроме рожи Агаева, видела.

— Кого же?

— Беслана Кадаева!

Полковник не удержался от удивленного возгласа:

— Кого?!!

Марьям посмотрела сначала на полковника, потом на Сергея, в чьих глазах тоже прочитала крайнее изумление.

— А что?

Полковник приложил ладонь ко лбу:

— Подожди, Марьям, подожди. Я не ослышался, ты назвала имя Беслана Кадаева?

— Ну да!

Волков спросил:

— Откуда ты его знаешь?

Марьям повернулась к старшему лейтенанту:

— Да все просто, Сережа. Этот Кадаев, как и Агаев, до войны жил в Грозном. Насколько помню, он был каким-то начальником по канализации в нашем районе. Часто обходил квартиры, у него еще всегда с собой портфель был.

Полковник, сев в кресло, протянул:

— Та-а-ак! Но как тебе удалось увидеть его, ведь ты находилась в саду?

— Да, это так! Но когда я, убежав от Лемы, юркнула в сарай, то обернулась посмотреть, нет ли сзади Агаева, и увидела Кадаева.

— Он что, тоже находился во дворе убитого милиционера?

— Нет! Кадаев стоял на улице. А увидела я его потому, что от двери сарая Шалдаева по палисаднику прорублена полоса, видимо, Саид хотел проложить дорожку или выкопать траншею, не знаю. Так что часть улицы была видна. И видна еще и потому, что там стоит столб освещения. Вот как раз под ним, в компании еще двух бандитов, и стоял Беслан Кадаев. И он, оказывается, подался в боевики. А почему вы акцентировали внимание именно на нем?

Полковник вновь поднялся:

— Дорогая Марьям, ты представить себе не можешь, как помогла нам. Это же такая удача. Ты золотце, Марьям!

— Но я ничего не понимаю.

Калинин кивнул сыну:

— Сережа, объясни!

Волков положил руку на ладонь девушки:

— Дело в том, Марьям, что бывший специалист по канализации Беслан Кадаев и является командиром отряда, устроившего бойню в Ойты!

Большие глаза чеченки еще более расширились:

— Кадаев руководил бандой?

— Да! И продолжает руководить! Но, думаю, недолго ему гулять по белу свету.

Полковник присел напротив молодых:

— Так, родные вы мои! Главное установлено: Марьям знает в лицо Кадаева, что тому, в свою очередь, неизвестно. Как думаешь, Марьям, встреть тебя сейчас Кадаев, он узнает тебя?

Девушка пожала плечами, но ответила отрицательно:

— Вряд ли. Думаю, не узнает. Когда он бродил с портфелем по квартирам, я была еще совсем девочкой.

— Отлично. А теперь, Марьям, следующий вопрос: ты могла бы со мной и Сергеем совершить путешествие в одно место за пределы Чечни?

Предвосхищая ее вопрос, Калинин завершил:

— С твоими родителями я договорюсь.

Марьям вновь пожала плечами:

— Ну, если так, то почему бы и не попутешествовать? Я за пределы Чечни никогда не выезжала.

— Вот и договорились.

Полковник повернулся к Волкову:

— Давай, Сергей, к пилотам! Пусть срочно готовят «вертушку» к взлету. А мы с Марьям посетим ее родителей. Затем сборы, и через два часа все у меня, здесь же!

Сергей вышел из кабинета, направился к вертолетным площадкам полка ВДВ, где стояли и «вертушки» спецназа. Калинин, переговорив с родителями девушки и получив их согласие на «командировку» Марьям, вернулся в кабинет. Связался с заместителем, который ждал вызова командира отряда.

— Виктор? Александр!

— Да, Александр Иванович!

— Готовься к встрече, я вылетаю в Союзную!

Подполковник Данилов удивился:

— Могу я узнать причину такого решения?

— При встрече узнаешь все. А до этого свяжись-ка с начальником ФСБ района. Желательно увидеться непосредственно по прилете.

— Хорошо! Сделаю!

— У меня все! Примерно в полшестого буду на базе!

— Жду!

Полковник вновь закурил. Постепенно в голове вырисовывался план дальнейших действий. Если все срастется, то задача отловить Кровавого Али станет не такой уж и невыполнимой, несмотря на все препоны, которые ставятся при начале любой операции по Асханову. Но… поживем — увидим.

Волков с Марьям появились вместе.

Старший лейтенант доложил:

— Вертолет борт 047 к вылету готов.

Полковник перевел взгляд на чеченку:

— Ты, Марьям?

— Первый раз полечу на вертолете. Да я и на самолете-то не летала. Интересно.

Калинин добавил:

— И боязно, наверное?