Первый судья Лабиринта - Алексей Кирсанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Бедная девушка», — подумалось Андрею.
Шеф чуть подался вперед:
— Начинай ты, Денис. Потом результат зафиксируешь, и сравним с натуральным.
— Ок.
Денис навис над Леной, с помощью специальных липучек цепляя ей датчики на лоб, с боков на шею, на живот. Потом задумался.
— Прямо на белье лепим?
Он вопросительно посмотрел на Андрея.
— Да, — коротко ответил тот.
Денис быстро прикрепил электроды Лене на грудь и низ живота и уселся за клавиатуру.
Мужчины, не отрываясь, следили за монитором.
Сначала экран был темным. Но вот в середине вспыхнула пурпурная точка, выросла размером с горошину, завертелась. Достигнув размеров некрупного яблока, заклубилась спиралью и расширилась огромной окружностью к границам экрана. Из центра выстрелил пучок белых одинаковых лучей, напоминающих раскрывающийся зонтик. «Зонтик» крутанулся четыре раза по часовой стрелке, затем застыл. С периферии сгустилась светло-сиреневая дымка, наползла облаком на лучи, распределилась между ними, вытягиваясь в нити. В местах переплетения с лучами кое-где образовывались узелки, на глазах собирающиеся в группки.
«Петли, — машинально отметил Андрей. — Как много петель… Но как здорово, действительно здорово! Все видно! Ай да мы»…
— Ну, хватит? — спросил Денис, оторвавшись от клавиатуры и взглянув на экран.
— Андрей, как вы считаете, информации достаточно? — пробасил шеф.
— Да, вполне. Фиксируем, и потом — я.
Денис сохранил картинку и принялся отцеплять датчики. Лена шумно вздохнула, пошевелила руками.
— Еще не все! — буркнул Денис. Она испуганно замерла.
Шеф смотрел на Андрея, ожидая продолжения действия.
Эссенциалист внутренне напрягся. Неровно застучало сердце. «Экстрасистола. У меня? — с удивлением подумал Андрей, — так нельзя. Надо успокоиться. Это важно сейчас…»
Он взглянул на Лену.
— Не волнуйтесь. Все будет хорошо.
Андрей улыбнулся, девушка улыбнулась в ответ.
Он повернулся лицом к монитору и сложил руки, как перед чайной церемонией.
«Пламя костра рассыпается тысячей нитей… Много миров, едина их главная сущность…
Много миров…
Черт. Так вот, что это значит…»
Ему хотелось обернуться, посмотреть в глаза Денису, Лебедеву, спросить: как же так? Почему он здесь? За что?
Но надо работать.
Андрей положил правую руку на чувствительную панель, а левую — Лене на живот.
В центре экрана вспухла пурпурная точка.
Андрей переместил руку на лоб, на шею, грудь и низ живота девушки. Точка на экране вырастала в клубок, закручивалась спиралью, расходилась окружностью, вот брызнули лучи, завертелся зонтик, сгустилась дымка…
Наступил момент, когда паутина на ЭМ в точности повторила график на экране преобразователя. Шеф и Денис радостно загалдели.
— Получилось! Сергей Васильевич, получилось!
— Молодец! Молодцы вы оба, ребятушки!
Но Андрей на этом не остановился. Он продолжал сканировать сущность. И вот по экрану побежали вектора…
— А это что? — с подозрением спросил Лебедев.
— Это нужно для лечения. Точки и пути воздействия.
— А! Ну, лечением же вы еще не занимались? Достаточно! Сохраняй.
Андрей не стал спорить и зафиксировал паутину.
«Я нарушаю Стандарт… Неприкосновенность личности и врачебная тайна. Вполне хватит для Трибунала… Однако я сделал это! У меня получилось!»…
Шеф с Денисом прилипли к экранам, оживленно обсуждая результат.
— Ну вот. Найдите десять отличий, — хохотнул программист.
Лена потянулась за блузкой, жалобно посмотрев на Андрея.
— Спасибо вам, Лена. Это исследование очень, очень важно для нас всех.
«И почему я это говорю? Важно, да. Потому что противозаконно».
Лена одевалась, молча кивая.
Однако корректор в душе Андрея брал свое.
— Если позволите, я… вам дам совет.
Девушка с надеждой взглянула на эссенциалиста.
— Вам нужно заняться экстремальным спортом. Прыгать с парашютом. Серфинг. Хотя бы ролики. Идеально подошли бы автогонки. Или подводное плавание.
Лена недоверчиво взглянула на Андрея: не шутит ли? Но он был серьезен.
— Спасибо… я попробую. Сергей Васильевич, я могу идти?
— Да, — не оборачиваясь, махнул рукой шеф.
Лена еще раз улыбнулась Андрею и тихо удалилась.
«И парень тебе нужен другой. Не этот старый козел», — прибавил про себя эссенс.
* * *Шеф собрал их в кабинете и хвалил. Долго хвалил, искренне.
«Не к добру гусь загоготал, — думал Денис, переминаясь с ноги на ногу, — зуб даю, до вечера гадость какая-нибудь произойдет»…
Андрея раздирали противоречивые чувства.
Надо бежать отсюда, возвращаться в Лабиринт.
Но с другой стороны…
Они почти сделали прибор, остались мелочи. Он будет работать. Он поможет людям.
Противозаконно? Да. Но что же получается: противозаконно помогать страждущим?
Абсурд.
Эта Лена с патологической неуверенностью в себе, сильной близорукостью и спазмами в желудке.
Денис с больным позвоночником. Он не жалуется, но Андрей же не слепой.
Лебедев… это вообще конгломерат проблем.
А ведь людей в этом мире тысячи. Может быть, даже — миллионы…
Почему нужно скрывать от них благо?
Непонятно.
И все-таки: что они сделали с его сущностью? Почему не рассказали все, как есть?
Сколько загадок…
Они получили премию и «добро» на дальнейшую работу, а еще шеф обещал закатить корпоратив по окончании проекта.
Несмотря на радужные перспективы, Щемелинский вышел из кабинета, морщась и хватаясь за спину.
Андрей не выдержал и окликнул его.
— Простите, Андрей Николаевич, — отозвался Денис. — Я буквально на пару минут, дойду до гаража. За аптечкой.
— А в аптечке есть что-то, способное вылечить боли в спине? — невинно поинтересовался Андрей.
— Нет, конечно. Две таблетки анальгина выпью.
— Тебе это не поможет. Пойдем в кабинет, я посмотрю.
Денис заколебался. На лице его отразилась внутренняя борьба.
— Мы что же, — внятно произнес Андрей, — делаем уникальные приборы для других, а сами страдаем?
Он открыто взглянул в глаза Денису. Тот не опустил взгляда, но Андрей почувствовал, что это дается ему нелегко.
«Что ты за человек»? — подумал Андрей и повторил:
— Пошли! Иначе я все брошу и уйду.
Дениса передернуло, как от удара током. Он поспешно опустил голову, но Андрей успел заметить выражение ужаса на его лице. Затем он выпрямился и поплелся за эссенциалистом.
* * *Денис вышел из офиса, чувствуя себя раскуроченным механизмом, который только что привели в условно рабочее состояние.
Спина болела меньше. Нет, боль не прошла до конца, до полного счастья было еще очень далеко. «За один раз не вылечить», — сказал Андрей. Но Денис в кои-то веки почувствовал, что внутри у него человеческий позвоночник, а не отрезок искрящего оголенного кабеля. Этот кабель будто обернули изолятором — боль осталась, но притуплённая. С ней уже можно было жить…
Денис завел машину и поехал на встречу с Ксаной.
«У вас в паутине затемнение. А вам ведь лет тридцать пять, не больше?.. Что вы делаете с собой?»
Что он понимает, эссенс! Ламер с искусственным наполнителем, который жив только благодаря Денису. Летал бы сейчас в космосе, развеянный на атомы…
Однако облегчение принес, этого не отнять.
По дороге программист притормозил у палатки с цветами, выбрал три желтые хризантемы, попросив тщательно упаковать в пленку.
Бутылка «Чинзано» и коробка «Ферреро роше», которые так любит Ксана, купленные еще утром, лежали на заднем сиденье.
Ссориться с Ксаной точно не стоит.
К гостинице он подъехал, уже почти не ощущая боли и оттого в приподнятом настроении.
Сейчас ему, пожалуй, хотелось увидеть Ксану. Ведь все-таки сегодняшняя победа — и ее заслуга.
Выходя из машины, Денис увидел свою бывшую помощницу, поднимавшуюся на крыльцо гостиницы.
Статная, как королева.
Денис даже подумал: а не зря ли он отпустил эту женщину?
Он догнал ее в дверях.
— Здравствуй, дорогая!
Ксана обернулась, в волосах переливались разноцветные блестки. Денис уже успел забыть, каким лаком она пользуется…
Он вручил букет.
— Ой, привет! Спасибо… Желтые, мои любимые… Как тебе костюм этот идет!
— Для тебя старался!
Он чмокнул ее в щечку.
— Пойдем?
— Пошли, — вздохнула Ксана.
— Почему самая красивая на свете женщина вздыхает?
— Да так…
Они прошли в холл, заказали номер, поднялись на второй этаж.
Стандартный полулюкс: столик, телевизор, кресла, широкая кровать…
— Такой же номер, как у нас был, — с легкой ностальгией в голосе произнесла эссенциалистка.