Дикая сердцем - Кэти А. Такер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Даже не смей, Калла. Это слишком большая накрутка, – предупреждает Джона, и его глаза вспыхивают мрачным весельем, пока он смотрит на меня сверху вниз.
Часть меня хочет продлить эту словесную прелюдию еще немного. Нас разделяют только его хлопковые трусы-боксеры, и я чувствую, как сильно он хочет прижаться ко мне. Кроме того, такие игры всегда приводят нас к пылкому сексу, а это именно то, на что я настроена.
Мои бедра двигаются по собственной воле, искушая его сделать следующий шаг.
И он подчиняется с многозначительной ухмылкой, одной рукой стягивает трусы и входит в меня безо всяких предисловий, его губы врезаются в мои.
И я кричу в холодной темной ночи раз за разом, мои неровные ногти царапают его спину с каждым его мощным толчком, кулаки сжимают его волосы, а ноги обвиваются вокруг его бедер.
Я пользуюсь тем, что никто не сможет нас услышать.
Глава 13
Двигатель снегохода работает громко и надрывно, пока я мчусь по дороге к самолету, надеясь, что он не заглохнет и что Джона заметит мое приближение до того, как взлетит.
Когда дверь самолета распахивается и Джона выскакивает наружу, я вздыхаю с облегчением.
Останавливаюсь на краю полосы и жду, пока он дойдет до меня – длинными и целеустремленными шагами, хмуря брови.
– Что-то случилось?
Я глушу двигатель.
– Ты не попрощался со мной.
Он ушел еще до того, как я проснулась этим утром, оставив после себя лишь запах сваренного кофе и слабое воспоминание о поцелуе на моем виске.
– Да, наверное. Ты еще спала.
– Тогда это не считается.
Он протягивает ко мне руки, чтобы натянуть края зимней шапки мне на уши. Согласно данным местной радиостанции, температура для этого времени года выше средней на несколько градусов, однако в воздухе витает ветреная прохлада.
– Я нашла твой маршрутный лист. Он заполнен и лежит на столе.
– Отлично. Спасибо.
Агнес учила меня, чтобы Джона никогда не улетал, не заполнив маршрутного листа. В нем указываются пункт назначения и план полета. Только так я буду знать, куда направить помощь, если он вдруг не вернется.
– Во сколько ты будешь дома?
– Где-то к пяти. Это далеко, и мне потребовалось время, чтобы завести эту дурацкую штуковину, чтобы я смог расчистить снег. – Он кивает подбородком в сторону трактора, на вишнево-красном плуге которого есть несколько вмятин.
Еще один двигатель, который нуждается в починке.
– Я позвоню тебе по спутниковому телефону, когда доберусь до Уналаклита.
– Сразу по прибытии? – Я одариваю его мрачным взглядом.
Еще Агнес предупреждала, что одним из немногих недостатков Джоны как пилота является его неспособность быстро и достоверно регистрироваться. Для такого парня, как он, который так гордится своими коммуникативными навыками, это странная и весьма нехарактерная черта.
– Да-да. – Он ухмыляется и наклоняется, чтобы украсть быстрый поцелуй, явно торопясь оказаться в небе.
Я хватаюсь за его шею, прежде чем он успевает отстраниться, и прижимаюсь к нему, продлевая ощущение его губ на моих.
Джона с любопытством хмурится, когда я его отпускаю.
– Неужели такое прощание будет каждый раз, когда куда-то улетаю?
– Да, – отвечаю я с большей серьезностью, чем мне хотелось бы. – Никогда не улетай, не попрощавшись со мной. Пожалуйста.
Он долго изучает мое лицо.
– Я не разобьюсь, Калла. Я обещаю. – Его голос звучит мягко и успокаивающе.
– Ты не можешь этого обещать.
Хотя мне отчаянно хочется ему верить.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня еще раз, и на этот раз более сильно.
– Ладно. Но я всегда найду путь вернуться к тебе, – шепчет он мне в губы. – Люблю тебя. Увидимся через несколько часов.
– Я тоже тебя люблю.
Мое сердце поет, когда я смотрю, как он направляется к самолету; в походке Джоны ощущается то оживление, которое я и привыкла видеть в нем, когда он собирается подняться в небо – веселый, энергичный, но в то же время расслабленный, словно погружающийся во что-то уютное для него. Сегодня он выглядит более заряженным, чем обычно. Возможно, потому что со дня нашего приезда сюда, почти две недели назад, он еще ни разу не поднимался в небо. Это самый долгий промежуток времени, когда он не летал, пока живет на Аляске, как рассказал он мне вчера вечером, пока мы лежали голые и запыхавшиеся в блаженстве.
Внезапно он разворачивается ко мне и идет назад.
– Кстати, что это за штука в холодильнике? В той банке.
– Пудинг с семенами чиа. Я сделала его на завтрак. Тебе понравилось?
– Нет. – Он корчит гримасу. – И близко нет.
Я пожимаю плечами.
– Это полезно.
Джона отмахивается от моих слов и поворачивается ко мне спиной.
– Тебе нужно убегать! – кричит он через плечо. – Ты, наверное, уже заболела!
– Ага! Деревянной лихорадкой, благодаря тебе!
Хотя пробежка – неплохая идея.
Джона забирается обратно в самолет. Мгновение спустя двигатель начинает громко урчать, и затем Вероника взлетает.
Я кутаюсь в куртку и снимаю на «Кэнон» первый официальный полет Джоны с нашего аэродрома. Крылья Вероники подрагивают и покачиваются влево и вправо, пока она поднимается в небо до тех пор, пока самолет не становится просто пятнышком, и я остаюсь одна в окружении снега, деревьев и жутко безмолвной тишины.
Двигатель снегохода несколько раз протестующе пыхтит и кашляет, прежде чем наконец снова ожить. Я возвращаюсь к нашему пустому дому, и моим спутником всю дорогу остается только панорамный вид горного хребта на фоне сверкающего голубого неба.
* * *
Я замедляю шаг до прогулочного. От моего горячего дыхания вырываются клубы туманных облачков, тающих в ледяном воздухе. Мое тело в достаточной степени укрыто от мороза тремя слоями одежды, но легкие – горят от холода.
Шесть километров.
Именно такое расстояние мне пришлось пробежать мимо заколоченных подъездных путей и домов, из труб которых не шел дым, чтобы заметить признаки других живых существ.
Я делаю паузу, чтобы отпить маленький глоток воды из своей термофляги, и читаю кучку гофрированных вывесок впереди. Они прибиты к полумертвой ели справа от дороги, ведущей в гостиницу Трапперс Кроссинг, и обещают всевозможные блага: полностью оборудованные двух- и четырехместные домики, просторные палатки в аренду, отличную рыбалку, катание на собачьих упряжках, бесплатный Wi-Fi, горячий завтрак, а также ремонт малолитражных двигателей.
Фил хвастал рыбалкой в реках поблизости. Полагаю, это сезонное явление. Сейчас же деревянные домики с красными жестяными крышами и задернутыми занавесками безучастно
