Combat (СИ) - Владимир Колышкин

   Противник Хорнунга тоже был со щитом, яростно грыз его верхний угол, выплевывая щепки. "Берсёрка из себя корчишь?!" - прорычал капитан и врезал ему концом меча по кумполу. Шлем слетел с головы врага, и Вёльд узнал в нем Грима, младшего брата Хельги. Обуреваемый жаждой мести, он все-таки настиг Хорнунгов. А где же сам Хельги? и кто третий?

   Это вскоре прояснилось. Хельги вылез из под лошади, сильно хромая отошел в сторонку. А неизвестный бился с Элзором. Наверное, это был побратим бессовестных братьев. Хорнунгам повезло, побратимов могло быть до десятка.

   Между тем Грим наседал. Его удары становились все более опасными. Он и в самом деле себя раззадорил. Глаза налились кровью, на губах вскипела пена ярости. К тому же Грим - прирожденный воин, то есть с мечом родился и умер с мечом. А Хорнунг если когда-то и фехтовал, то в подростковом возрасте и почти все приемы позабыл.

   Враг торжествовал. Хельги вновь залез на лошадь и поспешил на помощь брату. Плечо к плечу, бок о бок, стремя в стремя они бились против Хорнунга. Элзор отбивался от их побратима. Однако мальчик, каким бы он ни был ловким, долго продержаться против мужчины не сможет. Капитан подумал: существует ли здесь ОКОНЧАТЕЛЬНАЯ смерть? Насколько она опасна для Элзора и для него самого? Те ли это люди, которым судьбой позволено разрубить его жизни Нить? Ведь тело Хорнунга находится в безопасном месте. Возможно ли так ранить душу, чтобы...

   Он не успел додумать, потому что сильно ранили Элзора. Мальчик едва удержался в седле. Хорнунга охватило бешенство, он еще раз опрокинул наземь одного из врагов и, воспользовавшись замешательством в их рядах, вскинул руку и крикнул:

   - Стойте! Слушайте меня, бешеные псы войны. Я говорю вам: ХВАТИТ! ДОВОЛЬНО!

   Все воззрились на него, опуская мечи и переводя дыхание.

   - Если у вас есть языки, если вы не животные, а люди, так объясните, что вам от нас надо?!

   - Месть!!! - хрипел Грим, исходя желтой пеной.

   - Месть!! - орал Хельги, наезжая на противника.

   - Честь! - подпевал их побратим.

   - За что же мне мстить? За то, что я у тебя выиграл в шахматы, а, Хельги?

   - Честь! - выл Грим.

   - Месть, - подвывал побратим.

   - Ладно, - махнул рукой Хельги, - чего уж там... Честно тебе скажу: отдай нам кольцо Улля, и мы оставим вас в покое.

   - Ты - пришлый чужак, - кипятился побратим, - Все равно уйдешь в свой мир, а нам здесь жить. С этим кольцом мы сами станем богами!

   - Это подарок Одина.

   - Один опрометчиво расщедрился, теперь жалеет... Почем тебе знать, чужеземец, может, Он сам нас и послал?..

   Всадники стали окружать Хорнунга.

   - Стая грязных ублюдков, - рассудительно сказал капитан "Орла". - Довожу до вашего сведения: Если вы не остановитесь, я сотворю с вами ужасно непристойную вещь... Вам известна сила кольца Улля. Я применю её, если вы не образумитесь! Клянусь, я отрублю вам головы и пришью их к вашим задницам!!! Вас, конечно, оживят, но не одна валькирия уж более не взглянет в вашу сторону. Вас не пригласят к застолью Одина, а если и позовут, то в качестве шутов, и если посадят, то за отдельным, крошечным столиком, в самом дальнем, позорном углу для чудовищ.

   Хорнунг перевел дыхание и закончил:

   - Итак, я спрашиваю: удовлетворена ли ваша честь?

   - Он блефует!.. - прохрипел Грим. - У него и иголки-то даже нет.

   Хорнунг полез в карман, достал кривую костяную иглу, с длинной, пропитанной тюленьим жиром, суровой ниткой, продетой в ушко. Такую иглу капитан видел в музее Исландской культуры. Страстное желание овеществило давнишний образ.

   - А-а-а! - Грим пал с лошади и стал биться в злобном припадке, похожем на эпилептический. Сильная, врожденная жажда мести боролась в нем с не менее сильным чувством - страхом быть изгоем.

   - Ладно, - сказали более благоразумные побратимы, - мы больше не в претензии к вам. Раз такое дело... Вставай, Грим.

   Но Грим не слушал их, царапал землю ногтями, скрежетал зубами, бился головой о камни. Побратимы скрутили его, связали, бросили поперек седла и уехали в Валгаллу.

   Кода Хорнунги вернулись к бивуаку, их ждал сюрприз. Возле костра сидел какой-то старец и жарил на вертеле огромного вепря. Старик был в синем потертом плаще и широкополой шляпе, поля которой пытались прикрыть отсутствие одного глаза. Кривой старик приветствовал героев, пригласил к застолью.

   - Я воспользовался вашим огнем, - сказал он, - за это вы можете разделить со мной скромный ужин.

   - Благодарю тебя, неизвестный странник, - отвечал Хорнунг-старший, - но прежде надо перевязать раны моему сыну.

   Капитан усадил на землю Элзора, истекавшего кровью. Юноша был бледен, но не стонал, молча сносил боль. Хорнунг-страший разорвал рубаху сына, обнажил его торс. С правой стороны меж ребер виднелась ужасная кровавая рана.

   - Пустяки, бывает хуже, - сказал старик. - Потерпи, малый, сейчас прилетят девы, перевязочку сделают. Они всегда прилетают, едва смолкнет шум битвы.

   И взаправду, на поляну спланировали две валькирии. Из принесенной с собой походной фляжки окропили рану Элзора живой водой, туго перевязали ему грудь снежно-белыми бинтами.

   - Пусть поспит, - посоветовал старик, когда санитарки улетели. - К утру будет как огурус... А с тобой, Вёльд, мы выпьем и немного поедим. Вепрь, наверное, уже поспел...

   Один (а это, конечно же, был Он) концом своего копья попробовал, размякло ли мясо, и, видя, что оно готово, стал ножом срезать сочные куски и раскладывать их на широких листьях лопуха. Мясо сочилось жиром, курилось ароматным паром. У Хорнунга потекли слюнки. Первый кусок он съел вместе с лопухом. Затем, стукнувшись рогами, путники выпили отменного вина.

   Утром старика и след простыл. Хорнунг схватил себя за палец, кольцо было на месте. Капитан устыдился, что худое подумал про бога. Все-таки, как бы там ни было, слово "честь" в этом мире было не пустым звуком.

   Элзор поднялся с подстилки бодрым и здоровым. Повязка уже была не нужна. Когда её сняли, на месте раны виднелся лишь шрам - зарубцевавшаяся розовая полоска.

   Они позавтракали остатками вепря, и все благодаря тому, что вчерашний одноглазый путник слишком мало ел, можно сказать почти не ел или создавал видимость. И этим себя выдал. Хорнунг знал, что отец богов Один никогда не ест, только пьет (верный признак алкоголизма.

   И вот уж они ехали лошадиным шагом по цветущей степи. От медового запаха кружилась голова. Прозрачным голубым воздухом сладко дышалось. А в ослепительном зените заливались жаворонки.

   - Отец, расскажи мне про свой мир, - обратился Элзор к Вёльду. - Какой он?

   Хорнунг-старший подумал и ответил:

   - Он огромен и прекрасен...

   - Как эта степь? Мне больше нравится лес.

   - Он многообразно прекрасен. Конечно, у нас много проблем, но именно потому так интересно жить.

   - А что значит - "жить"?

   - Жить - значит быть актуальным.

   - А я актуальный?

   - Это зависит от твоего взгляда на жизнь. Видишь ли, Элзор, это слишком философский вопрос, боюсь, что я не очень-то сильный теоретик. Я, сынок, практик. Работаю, люблю жену... Хм... Ну... вот тебя люблю... и больше мне, по сути, ничего не надо.

   - А как же мама...

   - Вот это и есть те проблемы, ради разрешения которых мы и живем. Обещаю тебе, что через год ты станешь более чем актуальным и мы будем жить все вместе и никогда не расстанемся.

   - И мама?

   - Конечно.

   Окрыленный перспективами Элзор запел какую-то варварскую песню. Пребывая в отличном настроении, они ехали через широкие, словно море, поля Гнитахейд. Незаметно пропали цветы. Высокие зеленые и желтые травы присели на корточки, а потом и вовсе поползли по-пластунски сначала изумрудными, потом серебристыми мхами. Воздух заметно охладел. Чувствовалось приближение чего-то исполинского. И это открылось.

   6

   Путники вышли к берегу Великого Океана. Седые валы бесконечной чредой катились от туманного горизонта и разбивались о грудь ледяных скал, теснившихся по урезу воды. Безбрежный простор завораживал, пробуждал смелые мысли о дальних странствиях. Но студеный ветер, бивший в грудь, трепавший волосы, несколько охлаждал дерзкий пыл. Завернутые в плащи Вёльд и Элзор стояли среди сверкающих торосов, вытирали соленые брызги с лиц и думали, что же делать дальше. Интуиция подсказывала капитану, что нужно пересечь этот океан, но как? и на чем?

   Берег был суров, неприветлив, даже костра развести было не из чего.

   Посиневшие губы Элзора, беззвучно просили поторопиться, иначе двумя ледышками будет больше на этом неприветливом берегу.

   Наблюдая одинокий полет чайки, Вёльду Хорнунгу пришла в голову мысль - перелететь Великий Океан по воздуху. Странно, что он раньше до этого не додумался. Конечно, что может быть проще, как использовать здешние физико-магические свойства материи.