Сирены - Джозеф Нокс

— Я бы снес тут все нафиг, — сказал Карвер. — До последнего кирпичика.

Мы остановились у массивного заброшенного склада. Карвер то ли знал это здание, то ли выбрал самое жуткое. Присмотревшись повнимательнее, я заметил на стенах облупившиеся, растресканные черные и белые пятна.

Сатти был прав.

Неизвестно, орудовали ли тут бернсайдеры. Свежих меток не было. Кто же вымазал черно-белым крыльцо Фэйрвью? Карвер заглушил мотор и расслабил пальцы, сжимавшие руль. Мы вышли из машины. Она выглядела нелепо, как редкий зверь, перенесенный из экзотических красот в тоскливый монохромный плен.

Откуда-то донесся дикий, утробный вой. Я замер, прислушался и понял, что выл человек. Складской корпус был собран из листового металла. Кое-где листы отвалились или их отодрали. В прорехи пробивался мерцающий свет костров, у которых грелись наркоманы. Здесь было намного холоднее. Ноябрь глубоко вонзил когти в этот район города.

На пороге сидели беззубая пьянчужка с дружком. Она гортанно, жалобно рыдала, а он смеялся над ней. Карвер прошел мимо них внутрь, я последовал за ним.

Склад был неимоверных размеров. Огромное помещение невозможно было представить заполненным. Короткий коридор вел из подсобки в колоссальный зал.

Темноту прорезало тусклое пламя трех костров. У каждого сидели или лежали какие-то изможденные, костлявые типы. На нас не обратили внимания. Мы с Карвером подошли к ближайшей группке. Он наклонился к спящему у костра и перевернул его на спину. Смайлер. Шрамы по обеим сторонам рта. Карвер поднес его руку к свету, ища признаки пропавшей дури.

— Эй, — вяло промычал торчок и без дальнейшего сопротивления отдал Карверу смятый комочек фольги.

Карвер развернул конвертик, глянул внутрь и брезгливо отбросил.

Он не знал, как быть. И я тоже. У второго костра обнаружились только черняга и бессвязные бормотания. Мы подошли к третьему костру, как вдруг с улицы донесся какой-то шум. Кто-то заговорил с беззубой пьянчужкой у входа.

— Наконец-то, — сказал Карвер.

Он бросил свое занятие и уверенно зашагал к выходу. В дверном проеме нарисовались три фигуры. Впереди стоял лысый и жилистый тип. Светлокожий, но такой грязный, что выглядел черномазым. Во рту поблескивали золотые зубы, на лице красовались татуировки. В нескольких шагах за ним замерли два молодчика с унылыми рожами. Лысый приблизился к нам.

— Зейн Карвер собственной персоной, — сказал он. — Чем обязаны?

— Я тебя знаю?

Смех лысого напоминал хриплый свист надорванных мехов аккордеона.

— Не-а, приятель, — сказал он. — Точно не знаешь. Считай меня ночным сторожем.

— Да я про тебя забуду, как только выйду за порог.

— Ну, тогда перейдем к делу. Ты чего здесь ищешь?

— Вы уже несколько недель пытаетесь привлечь мое внимание, — сказал Карвер.

— Чем же?

— Черно-белыми метками в Фэйрвью.

— И что?

— А то, что десять лет назад пропала Джоанна Гринлоу.

Лысый улыбнулся:

— О, дела сердечные…

— Хрен ты меня заденешь. Я пришел спросить кое о чем, и разойдемся по домам.

— А тебе можно домой-то?

— В смысле?

— Говорят, ты теперь знаменитость. Прямо как Майкл Джексон в своем долбаном «Неверленде». Полиция и пресса околачиваются у тебя во дворе. Так ведь, Билли?

— Ага, знаменитость, — подтвердил кряжистый молодчик. — Про него в газетах пишут.

— В газетах пишут, — повторил лысый.

— Не верь всему, что слышишь.

— Да уж понятно. — После каждой фразы лысый загибал палец, будто подсчитывал, сколько предложений остается в его ограниченном запасе. — Шелдон как услышит, точно не поверит.

— Это почему еще? — Карвер шагнул вперед и с вызовом посмотрел на лысого.

— Ты не звонишь. Не пишешь… — Лысый облизал губы. — С тех самых пор, как у твоей девчонки ухо разболелось.

Одним резким движением Карвер схватил лысого за плечи и ударил его головой в нос. Раздался чавкающий хруст, брызнула кровь, на миг зависла в воздухе алой дымкой. Голова лысого так резко запрокинулась, будто ему сломали шею. Карвер повалил его на пол и начал душить. Я бросился к ним.

— Зейн, — окликнул я, не спуская глаз с молодчиков.

Они не двинулись с места. Билли — тот, что постарше, — не обращал внимания на происходящее. Второй со скучающим видом смотрел, как душат босса. Побелевшие большие пальцы Карвера впились в шею лысого.

— Зейн, — сказал я. — Хватит.

Он неохотно разжал пальцы и оттолкнул лысого. Громила протяжно, хрипло застонал. Нос его был расплющен, лицо залито кровью.

— Уходим, — бросил Карвер, вытирая руки о штаны.

Он поднялся с пола и направился к молодчикам. Подошел вплотную к Билли и сказал, глядя ему в глаза:

— Слыхал про девчонку? Изабель Росситер?

Билли кивнул.

— Грязный товар до сих пор не нашли.

— Чужого не держим, — заявил Билли.

Карвер хмыкнул и двинулся к выходу, бросив напоследок:

— Привет Шелдону!

На лысого смотреть не хотелось. Он сопел, с каждым вдохом втягивая раскрошенные кости поломанного носа. Бернсайдеры выскользнули со склада. Я во второй раз за два дня набрал телефон службы спасения и вызвал «скорую». Продиктовал адрес, повернул лысого на бок и пошел вслед за Карвером.

— Мы что, приехали сюда показать свою крутизну?

— Ты о чем?

— Я думал, мы ищем «восьмерку».

— А то. — Он вытер кровь со лба и сел за руль. — У тебя есть другие соображения?

Я уселся в машину.

— Только одно. Держи себя в руках. И не ломай чужих носов.

Карвер завел мотор и поставил ногу на педаль газа.

— Он сам напросился.

Он крепко сжал руль. Я посмотрел на часы. Мы выехали из Фэйрвью больше часа назад и покидали Бернсайд ни с чем.

Поразмыслив, я сказал:

— Если бернсайдеры заполучили грязную «восьмерку», то не станут сбывать ее на своей территории.

— А начнут торговать на моей, — согласился Карвер, взял мобильник и набрал номер.

В динамике раздался голос Зажима:

— Ну что?

— В Бернсайде его нет, — ответил Карвер. — Проверь все бары, начиная с «Рубика». Если нас хотят подставить, товар попытаются сбыть в городе, а не здесь.

— Никто ничего не знает. Или не говорит. Кстати, возникла еще одна проблема.

— Какая?

— Я на громкой связи?

Карвер приложил мобильник к уху.

— Удрал? — переспросил он.

Они наверняка говорили о бармене из «Рубика». Партия товара уплыла в канализацию. Судя по всему, бармен пустился в бега. И как теперь узнать, что именно связывало его с Изабель?

Карвер говорил тихо.

— Опроси всех. Ищи повсюду. Пообещай награду. Отыщи грязный брикет. — Он отключился.

Несколько минут мы ехали в тишине.

Я вдохнул поглубже.

— Клоп.

На этот раз Карвер ничего не сказал.

— Товар готовят и сбывают каждый день, — продолжил я. — «Восьмерку» рвут с руками на черном рынке.

Он по-прежнему молчал.

— Если бы кто-то предлагал целый брикет, Клоп бы знал.

— Он псих обдолбанный.