Оржицкие «фермопилы» Костенка - Виктор Григорьевич Стовба
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но в Белоусовке в это же время вели бои не только кавалеристы.
Вот свидетельство Поздяева Ивана Ивановича – служившего в 14-м особом железнодорожном батальоне, которым командовал бравый капитан Сушко: «Пробивались они с боями по территории, уже занятой врагом, в направлении города Полтавы. Под селом Белоусовка (в районе г. Лубны Полтавской области) остатки их батальона были разбиты. Командир роты оказался малодушным человеком: убежал от них ночью и попал к немцам. Весь день 20-го сентября они в окружении отражали атаки немцев. Руководил ими политрук роты по фамилии Рычаг. Они с ним держались до последнего патрона. На закате дня приказали всем мелкими группами выходить из окружения и идти в Полтаву».
Кончилось тем, что их в разных местах и в разное время переловили, согнали в кучу, окружив танкетками и кавалеристами, и погнали назад, в киевском направлении. Кто не выдерживал пути, падал на дорогу, того пристреливали. Прошел И. И. Поздяев полевые лагеря военнопленных под Пирятином, Яготином, под Киевом (в Дарнице). Политрук Рычаг умер от истощения. Выжили только молодые. Затем, после Дарницы, И. И. Поздяев побывал в нескольких лагерях в пределах города Киева. Сделал три неудачных побега из плена. После третьего побега его в группе офицеров-военнопленных перевели в лагерь Бабий Яр, затем на северную окраину Киева через Подольский район в Куренёвку, откуда ему удалось бежать в Бобровицкий район, в партизанский отряд «За Родину!». Помогла ему и бывалому разведчику Григорию Маклакову убежать киевская подпольщица Нина Ковшунова, передав им за колючую проволоку план маршрута побега.
Вот цитата из дневника Поздяева:
«Двадцатисемилетний старшина Дударь был командиром взвода в кузнечной роте 14-го Особого железнодорожного батальона. У него всегда был бравый подтянутый вид, безупречная строевая выправка; он всегда излучал спокойствие, уверенность и оптимизм; был очень толковым военным, про каких говорят: военная косточка. Когда остатки нашего батальона оказались в болоте около села Белоусовка и были пленены (а мы с командиром отделения Волковым на тот раз сумели выбраться), то в числе других попали в плен и Дударь, и политрук Рычаг. После мне рассказали, что произошло с ними. Немцы всех пленных выстроили в один ряд и вначале потребовали выдать политруков. Пригрозили, в случае отказа сообщить, расстрелять каждого пятого, затем начали отсчитывать и выводить намеченные жертвы. Никто не признавался, все угрюмо молчали. Тогда немцы ужесточили условия и начали выводить для расстрела каждого третьего. И тут Дударь сказал пожилому политруку Рычагу: „У тебя дети, тебе нужно выжить ради них, а я – неженатый, мне не о ком беспокоиться, кроме этих несчастных: я выйду вместо тебя!“. Вышел старшина из строя и сказал: „Я – политрук!“. Фашисты тут же убили Дударя на глазах у всех. Затем погнали колонну в лагерь. После в лагере в Дарнице – где пленных морили голодом – спасенный от расстрела старшиной Дударем ценой своей жизни немолодой уже политрук Рычаг заболел дизентерией и умер».
Ночь на 21 сентября приближалась. Красноармейцы в Оржице давно исчерпали ближние колодцы. Все надеялись, что скоро начнется переправа.
Верховное командование сухопутных войск вермахта временно запрещает использовать трофейное имущество и технику в 48-м танковом корпусе и посылает полковника Леттова (Lettow), начальника артиллерийского отдела штаба 3, для надзора над тамошним имуществом.
В 5.00 в штабы соединений XI корпуса поступил приказ на наступление. Проведенная ранним утром воздушная разведка позволила скорректировать представление о местах сосредоточения основных сил 26-й армии и уточнить задачи дивизиям.
Части 79-й пехотной дивизии заняли г. Золотоноша, тогда как остальные силы 6-й полевой армии вышли на линию с. Безбородовка – Драбов – Белоусовка.
Перед 257-й и 239-й дивизиями находятся сравнительно слабые силы, а основные сосредоточены перед фронтом 125-й.
Поэтому генералу Коху теперь казалось правильным изменить направление движения левофланговых соединений в северо-восточном направлении. Главной осью должна стать железнодорожная ветка Вознесенск – Золотоноша. Ориентируясь на нее, 257-й и 239-й дивизиям следовало наступать до тех пор, пока они не сомкнутся с немецкими соединениями, атакующими с севера и северо-запада.
С рассветом полки 125-й пехотной дивизии продолжили движение в глубь котла.
В 9.15 солдаты 421-го полка заняли лес севернее с. Большая Буромка и провели его зачистку. Его передовые части выдвинулись на гряду холмов западнее с. Новый Махнач. Отходившие советские войска оказывали незначительное сопротивление. Тем не менее командир полка решил потратить два часа времени, чтобы подтянуть пехоту и артиллерию для штурма. В атаку он определил усиленный 2-й батальон.
Боевая группа майора Р. Шмидта в 11.30 доложила о занятии с. Марьяновка. Ей удалось взять в плен 30 красноармейцев и многочисленные обозы. Все свидетельствовало о том, что под удар попали тыловые части.
Почти без боя усиленный 2-й батальон 421-го полка занял северную часть с. Новый Махнач и продвинулся вплоть до моста через реку. Здесь солдатам пришлось остановиться, так как переправа оказалась разрушенной. Первая же попытка чуть не привела к потерям: все подступы к мосту оказались заминированы. От боевой группы майора Р. Шмидта пообещали направить взвод саперов. До его прибытия солдаты 421-го полка оставались в бездействии.
Перед прибывшими в 12.30 саперами командир 421-го полка поставил задачу: разминировать подходы к мосту, оценить степень его повреждений и приступить к ремонту.
В 13.20 командир 125-й дивизии получил новый приказ от штаба XI корпуса. Перед соединением стояла задача продолжать наступление в общем направлении на северо-восток, одновременно уничтожая войска противника в районе к западу от р. Сула. В качестве усиления придавался 466-й полк, ранее находившийся в с. Чернобай. В соответствии с полученными задачами командир 125-й дивизии определил новую цель для своих полков: выход к руслу р. Оржица.
Тем временем 419-й полк был атакован советскими войсками численностью до батальона. Бой продолжался до 13.30 и завершился не в пользу советских подразделений. Немецкое наступление им удалось несколько приостановить, однако вскоре немецкие солдаты возобновили движение.
Уже через четверть часа боевая группа майора Р. Шмидта заняла с. Чигринов и достигла р. Старый Иржавец, выставив охранение фронтом на юго-восток. В нескольких километрах впереди был виден хвост уходившей автоколонны. Немецкие орудия открыли по ней огонь, уничтожив за несколько минут 15–20 грузовиков.
В связи с изменившейся обстановкой командир 125-й дивизии потребовал от 421-го полка ускорить движение в северном направлении. Одному из батальонов поручался захват с. Чутовка, другому – с. Новоселица. В занятых населенных пунктах следовало организовать прочную оборону, чтобы не допустить прорыва советских войск на юг.
К 14.30 завершилась переброска батарей 4-го дивизиона 125-го артиллерийского полка, которые заняли огневые позиции у с. Крестителево. Вскоре орудия 3-го дивизиона открыли огонь по скоплению советской пехоты в районе с. Чутовка. По данным наблюдателей, там находилось около двух стрелковых полков.
Во второй половине дня 420-й полк вышел на северную окраину с. Ивановка, по приказу командира дивизии туда же стал перебрасываться 466-й полк.
На этом марш частей 125-й дивизии в основном завершился. Части стали закрепляться на достигнутых рубежах. Отдел 1-ц доложил, что за сутки в плен захвачено 7600 пленных.
Новые разграничительные линии, определенные штабом XI корпуса для 239-й дивизии, требовали задействования всех трех пехотных полков в одной линии.
Построение их оказалось следующим: справа – 444-й, в центре – 372-й и слева – 327-й полки. Восточнее русла р. Крапивна действовали 444-й и 372-й полки, тогда как 327-й наступал в некотором отрыве от основных сил дивизии и с открытыми флангами.
Передовой отряд перебросили на высоты у с. Савищина, поставив перед ним задачу препятствовать попыткам прорыва
