Секретный рейд адмирала Брэда - Богдан Сушинский

— Им в самом деле хорошо известно, что произошло в Хиросиме и Нагасаки, — поддержал его командующий эскадрой. — Возможно, после этой ядерной атаки Высший Космический Разум перестал понимать наши стратегические цивилизационные намерения. Или же, наоборот, очень четко представил себе, с кем имеет теперь дело. Выводы его, судя по всему, не в пользу нашего дальнейшего существования.

Не поднимаясь с кресла, доктор Брэд по очереди взглянул на каждого из офицеров, ожидая их реакции, однако никто из них не стал ни поддерживать, ни оспаривать его версию.

— А если бы командир дисколета не поверил вам, сэр? — вдруг спросил доселе молчавший вахтенный офицер и тотчас же извинился, справедливо решив, что непростительно нарушает субординацию. Адмирал узнал его: это был тот же лейтенант-коммандер Остин, который нес вахту и в день выхода авианосца из Порт-Стенли — приземистый крепыш со смугловатым, худощаво-суровым лицом вождя индейского племени.

— В своих расчетах, — объяснил он, — мы всегда должны принимать во внимание, что, защищенный от наших снарядов, этот чертов дисколет за каких-нибудь пять минут способен уничтожить всю нашу эскадру.

— Поневоле задумаешься, чего стоит вся эта Непобедимая Американская Армада, и вообще, вся наша армейская мощь — перед лицом космических пришельцев, — прокомментировал его предостережение Остин.

— Но-но, — полушутя осадил его кэптен, — так скептически оценивать мощь самой сильной армии мира, да еще в присутствии полковника разведки!..

— …который подумал о том же, и почти теми же словами, проворчал Ричмонд.

— И что теперь? — спросил кэптен.

— Теперь я, пожалуй, пойду и прилягу, никогда не чувствовал себя настолько уставшим и опустошенным.

— После того, как вы отдохнете, сэр, очевидно, следует собрать здесь, на борту «Флориды», командиров всех судов, командиров обоих авиационных отрядов и командира роты морской пехоты, — молвил полковник разведки.

— Лучше позаботьтесь» полковник, чтобы ни один журналист не сообщил в свою редакцию о необъявленном визите дисколета.

— Слушаюсь, сэр.

— Сделайте это во имя спокойствия землян.

Полковник тотчас же связался с лейтенант-коммандером Отто Шведтом, отвечающим за связи с прессой, и отдал необходимые распоряжения, суть которых сводилась к тому, что ни одно сообщение о визите дисколета уйти на Большую Землю с борта авианосца не должно. До особого разрешения. Переговоры с командиром дисколета объявлены государственной тайной, и запрет на публикацию о них будет действовать до возвращения эскадры в США.

— Однако я Все же вынужден буду информировать о ваших, господин контр-адмирал, переговорах с командиром дисколета генерала Доновэна, — зарезервировал за собой «право первой информации» сам полковник. — В перечне моих обязанностей информирование о любых контактах с неизвестной нам цивилизацией стоит на первом месте.

— И что вы ему сообщите? Что над эскадрой появился летающий диск?

— Вам подобное сообщение кажется несущественным, сэр?

— Сотрудники особого, «космического», отдела разведки чуть ли не каждый день получают подобные сообщения со всех концов американского материка и Европы. Их этим не удивишь.

Полковник непонимающе взглянул на адмирала, затем на кэптена, и вновь на адмирала.

— Простите, сэр, но полагаю, что мы стали свидетелями исключительного случая: командир дисколета инопланетян вступил в прямые переговоры с командующим американской Полярной эскадрой, то есть с официальным лицом, представляющим интересы США в этой части земного шара. Не исключено, что подобное происходит впервые в истории человеческой цивилизации.

— Не исключено, — согласился адмирал. А затем, немного поразмыслив, добавил: — Впрочем, если такая информация вашего шефа устроит — отправляйте.

— Понятно, что после моего сообщения об этих переговорах генерал Доновэн и командование Военно-морским флотом потребуют самого подробного изложения сути этих переговоров, которые, конечно же, будут получены от вас, сэр.

— Будут. Но только после того, как я лично встречусь с генералом Доновэном.

— О чем я тоже уведомлю генерала, и будем считать это решение компромиссным.

— Хотя бы в этом мы должны проявлять благоразумие, — согласился с ним Брэд. — Полковник нравился командующему эскадрой уже хотя бы тем, что, несмотря на свой чин и причастность к секретным службам, никогда не прибегал к нервозной подозрительности и не. пытался самоутверждаться в статусе офицера на особом положении, — а с такими случаями Брэду уже приходилось сталкиваться во время войны. — Замечу, что после переговоров с командиром дисколета мы можем быть уверены, что на стороне антарктических германцев инопланетяне выступать не будут.

— Что немаловажно.

— А теперь извините, джентльмены, мне пора отдохнуть. Боевой тревоге — отбой. Ведите эскадру дальше, кэптен Вордан. Курс прежний: Антарктида, мыс Норвегия, берег Принцессы Марты.

19

Декабрь 1946 года. Антарктида.

Полярная эскадра адмирала Брэда.

Борт разведывательного самолета.

Облетев на низкой высоте базовый лагерь, Брэд остался доволен им. «Адмирал-Форт» располагался в более или менее защищенной от полярных ветров горной чаше, представлявшей собой некий климатический оазис, температура в котором, как сообщили командующему, постоянно была на два-три градуса выше, чем за пределами обрамлявшей этот огромный кратер скалистой короны.

Вспомогательный «отряд эскимосов», в составе девяти этнических эскимосов и двенадцати морских пехотинцев, чьи детство и юность проходили в северных районах Аляски, дело свое знал. Он составил строительный костяк гарнизона форта, а также его самое стойкое к холодам и приспособленное к обитанию в ледяной пустыне подразделение.

Внутренняя часть базы, состоящая из расставленных по небольшому кругу вокруг скалы двух больших металлических контейнеров, трех деревянных домиков, складского помещения, нескольких тягачей с прицепами и шатроподобных эскимосских иглу — напоминала то ли цыганский табор, то ли лагерь какой-то разбитой, а посему сильно поредевшей, повстанческой армии. Тем не менее у солдат она создавала ощущение некоей оборонной замкнутости, а значит, и защищенности.

К тому же двухметровой высоты обводная стена, сооруженная из ледяных блоков — с бойницами у ворот и несколькими пулеметными гнездами в виде башенок, превращала этот антарктический форт в настоящую крепость.

— Осталось вооружить наш «Адмирал-Форт» двумя башенными зенитными орудиями, которые можно снять с судов, да несколькими пулеметами, и форт готов к отражению любого десанта, — прокричал на ухо адмиралу командир батальона морских пехотинцев и вспомогательного подразделения майор Растон.

Он явно был удовлетворен строительными талантами своего гарнизона, насчитывавшего теперь около двухсот человек, и относился к созданному под его командованием форту с той же гордостью, с какой первопоселенцы Дикого Запада относились к заложенным ими городкам золотоискателей. Во всяком случае» теперь этот лагерь он уже воспринимал как неотъемлемый факт своей офицерской биографии.

— Выглядит внушительно, — сдержанно признал командующий эскадрой.

— К тому же оборона будет усилена двумя небольшими пушченками и пулеметами, оснащенными, бронетягачами, выступающими здесь и в роли танков, и в роли десантных машин морской пехоты. Как видите, они и сейчас расположены у ворот, представляя собой передвижные огневые точки.

— Логично, — проворчал Брэд, и майор так и не смог определить для себя: нравится ему лагерь или нет. В оценках своей или чьей-либо работы он предпочитал полную ясность.

— И посадочная полоса расположена так, что, входя сюда через пролом в кратере, самолет останавливается как раз у ворот.

— Вижу, майор, вижу Лагерь заложен продуманно. Признаюсь, мне еще никогда не приходилось закладывать где-либо столь большие и основательные лагеря. — Брэду хотелось добавить, что он предпочитал бы видеть в Антарктиде лагеря, вооруженные не зенитками и пулеметами, а научной аппаратурой, однако понимал, что с майором-фортификатором подобные разговоры не имеют смысла.

— Кстати, в случае опасности самолет можно заводить вон в тот, «привратный», ледовый ангар, где он может быть поражен только прямым попаданием снаряда или бомбы.

— Оказывается, у вас, Растон, особый талант — фортификатора.

— Скорее, фортостроителя.

— Кто бы мог предположить?! Почему до сих пор скрывали?

И майор вновь уловил в интонациях командующего эскадрой какое-то слегка замаскированное безразличие ко всему, что здесь происходит. О его, Растона, таланте фортификатора адмирал тоже заговорил как-то по инерции, лишь бы поддержать разговор. А ведь там, в бухте неподалеку от Нового Орлеана, где они впервые встретились, адмирал держался совершенно по-иному. Он рвался в этот антарктический рейд, отстаивал его, верил в его целесообразность, он буквально предвкушал величие и успех этой экспедиции, заражая всех вокруг своим азартом путешественника. В звезду и удачу такого командира хотелось верить, за ним хотелось идти даже в этот ледовый ад.