Физиология брака - Оноре Бальзак

Дабы наши утверждения не показались голословными, прибавим еще несколько доказательств. Жизнь пастушеская породила распутство. Нравы ткачих вызывали у греков громкое осуждение. Похотливость хромых женщин засвидетельствована итальянской пословицей. Испанцы, отличающиеся африканской пылкостью, запечатлели свою мудрость в поговорке, гласящей: Muger y gallina pierna quebrantada — не забудь сломать ногу женщине и курице. Восток, где наука сладострастия получила беспримерное развитие, породила калифа Хакима[209], основателя секты друзов, который под страхом смерти запретил своим подданным изготовлять какую бы то ни было женскую обувь. Итак, во всем мире сердечные бури разражаются лишь тогда, когда пребывают в покое ноги!»

Какая хитроумная метода: позволить женщине танцевать с утра до ночи, а кормить ее при этом исключительно белым мясом!.. Не подумайте, что эти умозаключения, столь же истинные, сколь и остроумные, противоречат системе, описанной выше; в обоих случаях вы достигаете одной цели: жена ваша приходит в состояние расслабленности, а это состояние — залог вашего спокойствия. Первая система отворяет врагу ворота и указывает ему путь к отступлению; вторая его убивает.

Люди робкие и ограниченные, чего доброго, увидят в наших гигиенических мерах оскорбление нравственности и чувствительности.

Разве у женщины нет души? — скажут они. — Разве она не одарена теми же чувствами, что и мы? По какому праву вы презираете ее страдания, мысли, нужды, по какому праву обращаетесь с ней, как с подлым металлом, из которого рабочий может изготовить подсвечник, а может — и гасильник для свечей? Неужели только потому, что эти бедные создания слабы и несчастны от природы, грубый деспот получает право приносить их в жертву своим более или менее разумным теориям? А если ваша расслабляющая или возбуждающая система, которая треплет, истязает, мучит женские нервы, станет причиной страшных недугов, а если вы сведете возлюбленную супругу в могилу, и проч., и проч.?

Вот наш ответ:

Приходилось ли вам подсчитывать, сколько раз Пьеро и Арлекин меняют форму своей белой шляпы? Они так ловко мнут ее и выворачивают наизнанку, что она превращается в волчок, кораблик, стакан, полумесяц, берет, корзинку, рыбу, кнут, кинжал, ребенка, человеческую голову и проч.

Так же самовластно можете вы распоряжаться вашей женой и переделывать ее облик и характер по вашему усмотрению.

Жена — имущество, во владение которым вы вступаете согласно контракту; имущество это — движимое, ибо других бумаг, удостоверяющих право собственности, его владельцу не требуется; наконец, женщина вообще представляет собой не что иное, как приложение к мужчине: так что, как бы вы ни резали и ни кромсали ее, она все равно безраздельно принадлежит вам. Не обращайте ни малейшего внимания на ее роптанья, крики и слезы: природа создала ее нам на потребу, дабы она рожала, горевала и покорялась тяжелой мужской руке.

Не обвиняйте нас в чрезмерной жестокости. В своде законов любой так называемой цивилизованной нации раздел, посвященный женщинам, открывается кровавым эпиграфом: Vae victis! — Горе слабым![210]

Наконец, примите во внимание последний и, пожалуй, решающий довод: если ваша жена, этот слабый и прелестный тростник, не покорится вашей воле, воле супруга, ее ожидает иго куда более страшное — иго прихотливого и самовластного холостяка, так что вместо одного деспота ею будут править двое. Итак, взглянув на вещи здраво, вы согласитесь, что обязаны следовать нашим гигиеническим предписаниям хотя бы из человеколюбия.

Размышление XIII

Личные средства обороны

Пожалуй, в предшествующих Размышлениях мы скорее обрисовали общую стратегию поведения мужа, нежели указали на конкретные способы выставлять силу против силы. Мы описали теорию приготовления лекарственных средств, но не практическое их применение. Меж тем средства эти у вас наверняка имеются. Провидение всемогуще: если оно даровало адриатической каракатице способность выпускать черное облако, скрывающее ее от врага, можете не сомневаться, что оно не оставило совершенно безоружным и мужа. Итак, настал час обнажить ваше оружие.

Вступая в брак, вы должны были потребовать от жены, чтобы она сама вскармливала детей: обременив ее заботами, связанными с вынашиванием ребенка и его кормлением, вы на год-два отдалите опасность. Женщине, производящей на свет младенца и кормящей его грудью, воистину и помыслить некогда о любовнике; вдобавок, накануне родов и сразу после них она дурно выглядит и не может выезжать. Разве даже самая дерзкая из тех изысканных дам, о которых идет речь в нашей книге, рискнет, забывши стыд, показаться в обществе брюхатой и посвятить весь свет в свою страшную, позорную тайну? Где ты, лорд Байрон, не желавший видеть женщину за едой!..

Женщина обретает прежнюю красоту и свободу не прежде, чем через полгода после рождения ребенка.

Если ваша жена не кормила своего первенца, вы, конечно, не преминете внушить ей непреодолимое желание наверстать упущенное. Вы познакомите ее с Жан-Жаковым «Эмилем», вы распалите ее воображение рассказами о материнском долге, вы воззовете к ее нравственному чувству и проч.; говоря короче, вы либо умный человек, либо глупец: в первом случае вы и сами догадаетесь, как поступить, а во втором — быть вам минотавризированным, что бы вы ни делали.

С описанного только что средства удобно начать. Таким образом вы выиграете время, потребное для того, чтобы прибегнуть к средствам другого рода.

С тех пор как Алкивиад[211], желая услужить Периклу, обремененному, к огорчению всех афинян, чем-то вроде нашей испанской войны и Увраровых поставок[212], отрубил своей собаке уши и хвост, всякому министру рано или поздно приходится отрубать какой-нибудь собаке либо уши, либо хвост.

Сходным образом врачи, если у больного начинается сильное воспаление в одном месте, нередко подвергают другое место прижиганиям, насечкам, иглоукалыванию и проч.

Следственно, ваша задача — устроить жене легкое прижигание или так сильно уколоть ее воображение, чтобы она и думать забыла о посторонних мужчинах.

Один остроумный человек ухитрился растянуть свой медовый месяц на целых четыре года, но всему приходит конец: он начал подмечать роковые симптомы. Жена его находилась как раз в том состоянии, в каком случается оказаться всякой порядочной женщине и которое мы описали в конце первой части нашей книги: она увлеклась одним негодяем — плюгавым, уродливым, но — не мужем. Сей последний, осознав свое положение, прибегнул к методе, которую мы назвали отрубанием ушей у собаки, и это позволило ему еще несколько лет успешно управлять утлым семейным кораблем. Жена держалась так умно, что мужу было весьма затруднительно отказать от дома любовнику, который в довершение всего приходился этой даме дальним родственником. С каждым днем опасность возрастала. Минотавр стоял за порогом. Однажды вечером муж принял вид мрачный, угрюмый, печальный. Жена с некоторых пор одаряла его дружеским расположением, какого он не замечал даже в первые дни после свадьбы; она засыпала его вопросами. Он хранил молчание. Новые расспросы: молчаливый супруг изволит обронить несколько намеков, предвещающих великое несчастье! Это японское прижигание оказалось горячее костров, на которых сжигали еретиков в 1600 году. Вначале жена пустила в ход тысячу уловок, пытаясь узнать, не связана ли печаль с новоиспеченным любовником; уже одна эта интрига отняла у нее массу сил. Воображение красавицы разыгралось... О любовнике она забыла и думать. Гораздо важнее было проникнуть в тайну мужа! Как-то вечером муж наконец решился доверить нежной женушке причину своего горя: он разорен. Придется отказаться от экипажа, от ложи в Итальянской опере[213], от балов, празднеств и даже от жизни в Париже; если удалиться на год-два в деревню, дела, быть может, наладятся! Обращаясь к воображению жены и ее сердцу, он сочувствует ей: ведь она связала свою судьбу с человеком, который, спору нет, безумно любит ее, но не может обеспечить ей достойное существование; он рвет на себе волосы, и жене поневоле приходится его пожалеть; добродетель торжествует и, воспользовавшись этим приступом супружеской горячки, наш супруг увозит свою благоверную в деревню. Там он продолжает ту же тактику: насечки следуют за насечками, горчичники за горчичниками, еще несколько собак лишаются хвостов: господин помещик пристраивает к дому готический флигель; госпожа помещица раз десять перекраивает парк и заводит там водоемы, озера, аллеи и проч.; а между тем супруг не забывает о своих собственных интересах: он привозит жене любопытные книги, окружает ее заботой и проч. Заметьте, что он остерегается раскрывать жене истинное положение вещей: дела налаживаются исключительно вследствие пристройки флигеля и траты огромных сумм на заведение в парке водоемов; жена свято верит, что спасение пришло благодаря озеру, на котором был устроен водопад, приводящий в движение водяную мельницу, и проч.