Кто не спрятался, я не виноват…(СИ) - "Изменяя_реальность"

— Всего-лишь факт… Я предпочитаю факты… С ними проще — никаких недомолвок.

— Не поспоришь… Тогда можно задать Вам прямой вопрос?

— Безусловно…

— Вы… В тот вечер, у Вас дома… Я Вам не нравлюсь?

Роберт почувствовал себя неловко. Вопрос застал его врасплох.

— Нравитесь, — отступать было некуда.

— Что было не так? — под действием вина Натали осмелела, ощущая себя надежно упрятанной в ватный кокон. Осознание того, что детектив максимально честен и открыт добавляло ей уверенности.

— Всё так… Натали, Вы очень привлекательны, — под её взглядом он несколько смутился, опустив глаза в стол, и ища на него полированной поверхности изъяны, продолжил, — но я не мешаю работу и личное. Стараюсь, знаете ли.

— Вот как?

— Да. — прямо взглянув ей в глаза, он словно перестал дышать. Сердце Натали куда-то исчезло, прекратив биться в груди. Его взгляд был одновременно и тяжелым, и мягким, и изучающим ее, и благодарящим за что-то.

— И все? Больше никаких причин?

— Абсолютно.

— Но ведь сейчас мы с Вами не на работе.

— Именно. Работа моя окончена еще неделю назад… И я этому очень рад, — усмехнулся Роберт, не сводя пристального взгляда с девушки. Она не уступила ему в этой дуэли. — Вы не против, если я выйду покурить?

— Нет, ни сколько… Можно, я с Вами? Не люблю сидеть одна за столиком, чувствую себя крайне неуютно.

Роберт, поднимаясь из-за стола, кивнул. Подхватив куртку, неторопливо вышел на маленькое крылечко летней террасы. Стеллажи с бесконечным количеством растущей в деревянных ящиках зелени источали тонкие ароматы спелых трав. В прохладном ночном воздухе можно было различить пряные ноты базилика, розмарина и чабреца. Особенно чабрец выбивался из этой ароматной симфонии, напоминая Натали Родину. Ночная улица Лондона вдруг показалась ей пустынной просёлочной дорогой, окруженной живой изгородью из аккуратно остриженных кустов. Справа светилась мягким желтым светом окон многоэтажка, соревнуясь своей высотой с Собором Девы Мари. Сам Собор возвышался мрачной вертикальной громадой прямо перед ними, слегка освещенный светом уличных прожекторов. Натали поежилась. Влажный декабрьский воздух прополз под одежду, беззастенчиво трогая ее тело. Она тайком наблюдала за тем, как вкусно Роберт прикурил сигарету, и выпустил из мягкого разреза губ первую струйку дыма… Мужчина стоял, широко расставив ноги, расправив плечи, и взглядом блуждал от одного шпиля Собора к другому, словно что-то изучая. Небритый подбородок то и дело задирался в небо, стоило ему выпустить сизый табачный дым из легких. Они молча стояли, глядя в разрывы облаков: сквозь клочья были видны умытые сверкающие звезды. Натали вздрогнула, озябнув. Всё-таки декабрьская сырость пробралась под одежду. Роберт заметил это, и одним широким движением накинул ей на плечи тяжелую и еще теплую куртку, настойчиво прижав девушку к себе. Натали уткнулась носом в широкую горячую грудь. Ощущать крепкие руки на своих плечах было приятно. От Роберта пахло тонким, почти выветрившимся парфюмом, и тем невообразимым ароматом итальянской кухни, оживившим их вечер. Смесь запахов легко проникла в сознание, цепляясь за момент. Девушка дрожала. Сам Таннер, с удовольствием докурив сигарету, метким щелчком отправил окурок в урну, все еще прижимая Натали к себе. Она вскинула голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Вот и правда — великан... Чтобы его поцеловать, наверное, придется вставать на цыпочки. Натали замерла, ловя взгляд его смеющихся ироничных глаз. Роберт одним движением, словно ребенка, играючи поставил ее на ступеньку выше себя. Теперь они почти смотрели друг другу в глаза. Мужчина снова чему-то улыбнулся, не сводя с неё мягкого проникновенного взгляда, и чуть наклонившись вперед, шепнул прямо в губы.

— А целуюсь я, между прочим, не плохо… Натали покраснела, понимая, что он прочитал ее, как открытую книгу еще в машине. — Ничего не могу сказать по этому поводу… — не сразу нашлась, что ответить она, ощущая его дыхание на своих губах, и крепкую руку на талии. Внутри все замерло, предвкушая поцелуй. Роберт нервно рассмеялся, делая шаг назад и переводя сбившееся дыхание. Его сердце взволнованно ускорило бег: он уже и забыл каково это — целовать не просто случайную женщину на одну ночь, а ту, к которой непреодолимо тянет. И всё же внутри что-то боролось, не позволяя нарушить тонкую грань флирта и сорваться в пропасть собственных желаний. В конце концов это могло только напугать Натали, оттолкнуть ее от него, и в последний момент он передумал. Окинув ее взглядом, произнес: — Идемте внутрь, Вы дрожите… — Роберт… — замялась Натали, удивленная внезапным отступлением мужчины. Он, что, дразнит ее? — Да? — Секундочку, пожалуйста… — не пропуская его в помещение, остановила она. Мужчина замер, выжидательно разглядывая девушку с высоты своего роста. Он поймал себя на мысли, что в последний момент отказался от поцелуя лишь из-за самого себя. Не ее он побоялся напугать, сложнее всего ему было бы справиться с собой. — Почему Вы позвонили мне? — Извините, не понял… — Вы выполнили задание, загладили свою вину. Работу и личное Вы не мешаете, и тем не менее, мы с Вами снова встретились. — А Вас в этом что-то смущает? Говорите прямо. Я крайне не люблю все эти недосказанности, недомолвки и недоделки… — Мне кажется, что Вы сами не знаете, чего хотите. Только не обижайтесь. — От части Вы правы. Но не в этом случае. — Тогда скажите уже… — Натали любопытно заглянула ему в глаза, пытаясь выискать в них фальшь. Увидеть то, чего там нет, было сложно. Вместо этого в серо-зеленых глазах явственно читалась растущая тревога. Кажется, она случайно нащупала какую-то его болевую точку. — Натали… — Роберт замолчал, подбирая слова. Она заметила, как быстро он скользнул языком по внешнему краю зубов, раздумывая над ответом, — мне трудно найти ответ. Трудно сосредоточиться, когда Вы так близко… Внутри бушевало пламя: Натали пыталась разобраться в своих ощущениях. Запах парфюма, еле уловимо окутывающий его, будоражил воображение. — Вы сказали, что не любите недоделки, но всё же оставили кое-что недоделанным. И недосказанным… — раздосадовано произнесла она, намереваясь вернуться в ресторанчик прежде, чем диалог окончательно запутается и заставит их обоих краснеть за сказанное. Роберт боролся с собой из последних сил: близость ее тепла и еле уловимый аромат ставших уже знакомыми духов кружили голову. Он, шумно вздохнув, прижал Натали лопатками к стене ресторанчика, прямо к надписи «Lume» на побелке. Натали чуть было не оступилась, но крепкая рука ловко подхватила её, блокируя. В груди восторженно затрепетало. Высокий, пугающе настойчивый, он склонился к ней, и вонзился губами в губы, безжалостно терзая взволнованное сердце. Натали отозвалась на поцелуй, исследуя скользнула кончиком языка по краю зубов, вталкиваясь внутрь его рта. Мягкие дразнящие движения вдруг сменились на уверенные, сильные. Роберт был непреклонен — избежать этой близости было невозможно. Мягкость оказалась обманчива, скрывая под собой взрывоопасный, растущий напор. Натали прикрыла глаза, запуская пальцы в густые, жесткие волосы на затылке мужчины, шумно выдыхая в раскрытые, кажущиеся мягкими губы и отдавая свой разум в штормящее море ощущений. Одной рукой Роберт уперся в стену, не позволяя девушке неловко упасть со ступеньки, вторую запустил в разметавшиеся по плечам волосы, жадно прижимая к себе. У Натали закружилась голова. Она тихонько охнула, когда с жирным влажным звуком он оторвался от ее губ, запрокидывая голову вверх и шумно втягивая холодный воздух трепещущими ноздрями. — Кажется, я выпила лишний бокал вина… — шепнула Натали, ловя его руку, чтобы опереться. На миг стало трудно дышать, словно грудь сковало стальными обручами. Сердце пыталось сменить безумный галоп на тихий шаг, мир медленно наполнился внешними звуками, возвращаясь к реальности. Кто-то прошёл мимо, стараясь ненароком не встретиться взглядами. Роберт стоял всего в нескольких сантиметрах, не отпуская ее, но и не приближаясь, словно дразня. Он заключил Натали в надёжной клетке рук, все еще удерживая одной от падения со ступеньки, а другой подпирая беленую стену чуть выше ее головы. Он боролся с опасным желанием сгрести девушку в охапку, и увезти в темноту прокуренной квартиры, чтобы там медленно и со вкусом насладиться не только её нежными и желанными губами. Натали не могла понять, что только что с ними произошло, и осторожно тронула его, прижав пальцы к широкой груди. Роберт раскрыл глаза и улыбнувшись, подмигнул ей. — Вы замерзли и дрожите… Идем внутрь? — Я, пожалуй, все-таки выпью кофе, — медленно протянула она, наблюдая за мужчиной. Нет, он не был очаровательным, романтичным и волнительно пленяющим, как Уильямс. Он скорее был подобен ревущему шторму, приходящему на побережье внезапно, сметая на своем пути всё, сгребая в охапку, бросая в эпицентр рвущихся ветров, разрушая до основания и создавая вновь. Роберт был тем, за чьим плечом было спокойно и надежно, тем, кто просто ставил точку на её прошлом, заполняя собой всё настоящее. И не ставя под сомнение будущее. Натали испугалась… Он был невероятно силён внутренне, и это ее сломило. Заказав кофе, они оба долго молчали. Натали пыталась понять, зачем он ее поцеловал, но еще больше пыталась понять себя — почему ей это так понравилось. Роберт же думал, стоит ли извиниться за поступок, глядя на ее растерянный внешний вид. Это теперь показалось ему ребячеством. Разговор зашел в тупик, оставляя каждому из них время для размышлений. В небольшом ресторанчике по прежнему было тихо и малолюдно. Натали, сидя за столиком напротив Роберта, мысленно перебирала дальнейшие возможные варианты развития своей жизни, понимая, что оставаться в Лондоне она больше не сможет. И виной всему снова была она сама. Детектив внимательно наблюдал за ней, нарочито медленно потягивая эспрессо из крошечной чашечки. Тем еще нелепее выглядела посуда в его руке, напоминая девушке кукольный кухонный набор.