Финт покойной тети - Юлия Павлова

Мама опять открыла рот, слушая лейтенанта. Ладочников помог маме одеться и говорил, говорил… Они ушли, каждый довольный другим. Ладочников не мог без слушателя, а мама обожает веселые байки, она их потом подругам на «девичниках» рассказывает.

Без них квартира стала мертвой. Если б не собаки, можно было начинать думать о пенсии и тоскливых одиноких вечерах. Андрей уселся перед телевизором, смотрел вокруг сычом. Я ухромала в спальню для гостей и закрыла дверь. Через час Андрей стоял в дверях.

— Мне неприятно говорить, но в твоей квартире необходимо произвести обыск.

— Алексея, что ли, ищешь?

— И его тоже. Ты можешь поприсутствовать.

— На фиг надо. Обыскивай. Если найдешь что интересное, скажи мне.

Телевизор пришлось сделать погромче — крысиная возня в гостиной меня очень раздражала. Минут через десять Андрей опять открыл дверь.

— В стене сейф под картиной.

— Догадываюсь. Там мои драгоценности. Но откроешь ты его, дорогой и любимый братец, только с санкции прокурора и в присутствии понятых, не меньше пяти. Знаем мы вашу контору «с горячим сердцем и чистыми руками», после посещения которой дети сиротами оставались, а старики без гроша денег.

— Идиотка! Никого не интересуют твои побрякушки, разговор идет о совсем другом уровне цифр.

— Ты на меня голос не повышай, Андрюшенька. Ты точно уверен, что разговор не «пишут»? Уверен? Так что погоди с угрозами.

— Давай ключ.

Я не поленилась, перебралась с кряхтеньем на кресло, доехала до гостиной и улеглась на кровать с плавающим матрасом. Андрей не помогал, ждал с брезгливой миной.

Картина с сейфа была снята, а мне не понравилось темное окно.

— Надо говорить «пожалуйста». Шторы плотнее занавесь и выкладывай содержимое медленно, при мне, мало ли что.

Открыв дверцу прикроватной тумбочки, я постаралась, чтобы Андрей не заметил, как смещается планка в боковой стенке ящика, и из углубления достала ключ, как будто он свободно валялся в ящике. Береженого бог бережет, не самый сложный тайник, но хоть такой пусть останется тайным.

Андрей открыл сейф, повыкидывал на стол футляры, сгреб доллары.

— Мне их надо на экспертизу отослать.

— Обломаешься. Возьми стольник, остальное кинь сюда, они мне тоже пригодятся, я сейф сама открыть не могу.

Так, деньги для передачи Алексею у меня есть, теперь самым острым желанием было увидеть его самого.

Андрей раскрыл один футляр с кольцом.

— Ё! Это что же, настоящий?

— Настоящий. Положи все на место и объясни, что ты ищешь.

— Платы. Бумагу. Краски.

Мне надоело переговариваться с Андреем из алькова, и я пересела в инвалидное кресло. По-хорошему надо было начинать пробовать наступать на левую ногу, но мне не хотелось показывать Андрею, насколько я стала здоровее, пусть думает, что его сестра-идиотка беззащитна и беспомощна.

Андрей, как и Алексей несколько дней назад, открыл все коробки и рассматривал их со зверским лицом. Андрей блондин, прямые волосы, аккуратная стрижка, но сейчас был похож на дьявола. Алексей не настолько смазлив, насколько мой братец, но тогда, в бликах драгоценностей, казался ангелом.

— Твоя тетка работала в банде фальшивомонетчиков.

Н-да, интересное замечание. В каком же отделе Андрей работает действительно? Или он, как пионер, готов для любого дела?

— Зачем Кате криминал? У нее были деньги.

— Это другие деньги. Миллионы.

— Ты думаешь, эти доллары фальшивые?

— Уверен.

— У меня их брали в Сбербанке и валютных обменниках.

— О-о!.. Здесь такой уровень полиграфии, что только спецэкспертиза может обнаружить подделку.

— Так вот почему меня обложили со всех сторон? Вы думаете, она их в квартире спрятала?

— Нет. Я, и только я думаю, что она их здесь печатала или где-то рядом. Вернее, они.

Ноги, не прикрытые пледом, замерзли, а может, начинался нервный озноб. От подобных известий можно впасть или в тихую депрессию, или в буйную радостную истерику.

— Дай мне плед с кровати, пожалуйста… А то, на чем печатают фальшивые доллары, оно какое по объему?

— Понятия не имею. В бригаде твоей тети такие кулибины старались, что не удивлюсь, если они деньги в миксере шлепали. Но скорее всего это стандартный компьютеризованный станок. Или несколько станков.

— Куда же она могла их засунуть здесь? Может, в гараже? Подай мне, пожалуйста, плед.

— Какой гараж? У нее был гараж?

— И был, и есть. Она его на себя не оформляла, не успела, он здесь недалеко. Капитальный, кирпичный.

— Адрес.

Андрей накинул на меня плед и достал из портфеля записную книжку. Косо, волнуясь, написал: «Не говори, пиши».

Я взяла ручку: «Сначала убери драгоценности в сейф». Андрей чертыхнулся и покидал в сейф футляры, ключ отдал мне. Пришлось написать адрес гаража, хотя я точно знала, что там ничего нет: папа с самого начала облазил его вдоль и поперек, выискивая запчасти к своему драндулету марки «забитый «жигуль».

В пять минут Андрей собрался, набросал мне инструкцию в своем блокноте, что я должна и что не должна делать, после чего смылся, осторожно прикрыв за собой обе бронированные двери. Я глупо и наивно улыбалась ему вслед и тут же поднесла трубку сотового к уху.

— Алло, Сергей Дмитриевич? Вы извините, что беспокою вас дома. Это Анастасия, у которой нога…

— Я понял, Настя, что случилось?

Голос у следователя был усталый. Еще бы, как-никак законный выходной, а он, по-моему, еще и после дежурства. Но у него работа такая, а мне необходимо вытащить любимого человека из говна, при этом остаться живой и по возможности не нищей.

— Я по поводу гаража Кати, моей тети. Не знаю, заинтересует ли вас это, но Андрея, который меня охраняет не то на родственных, не то на общественных началах, это очень взволновало, он записал адрес и отправился туда.

— Куда?

— Вы запишите.

— Подожди, он что, тебя одну оставил?

— Сергей Дмитриевич, я с большим, можно сказать, уважением отношусь к профессионализму наших органов, но позвольте узнать, от кого вы меня намерены охранять? От Алексея? Не имеет смысла, вряд ли он соберется меня убить, мог сделать это раньше. От нечистой силы мама квартиру освятила, сами видели. А от кого еще?

— Настя, Настя, поверь мне на слово, в охране ты нуждаешься.

— Сергей Дмитриевич, я понимаю, что вы можете не ответить на вопрос, но просто как человек скажите мне, пожалуйста, что около меня делает Андрей? Он единственный, кого я боюсь.

Сергей Дмитриевич вздохнул, было слышно, как он нервно постучал пальцами по столу.

— В общем, я только догадываюсь. Мне сказали, что он вправе самостоятельно разрабатывать операцию.

— Так он у вас или в ФСБ работает?

— Во-первых, такие вопросы по телефону не обсуждают. Во-вторых, он числится у нас. А в-третьих, организация, о которой ты только что упоминала, разрешает и рекомендует своим сотрудникам работать в любой должности и любой профессии, предусмотренной трудовым законодательством страны… Ладно, я сейчас опять Ладочникова вызову.

— Да пускай человек отдыхает. Спасибо за консультацию, Сергей Дмитриевич.

— Нет, Настя, сиди, жди его. И давай адрес гаража, я записываю.

Можно подумать, что я буду Ладочникова не сидя ждать, а бегом.

Но первым появился не лейтенант, а Татьяна Степановна. Она внесла свое мощное тело в коридор, зычно гаркнула: «Зорька, Стерва! Крошки, за мной!» И, перед тем как выйти, сунула мне в руки книгу «О вкусной и полезной пище».

В книге, помимо кучи полезных и бесполезных рецептов, лежал тетрадный листок в линейку с желтыми пятнами и текстом, написанным мужским почерком:

«Настенька, прости за то, что произошло. Доверяй Татьяне Степановне. Долго объяснять, но она на моей стороне полностью». Записка без подписи и числа, но ручка шариковая, значит, написано послание после шестидесятого года этого столетия. Мне не с чем было сличить почерк… В руки перетекла энергия писавшего, и я поверила — она от Алексея.

Через минуту в дверь позвонил Ладочников.

— Привет, меня вытащили из ванной, так что домываться буду у тебя. Комплект постельного белья приготовила?

— Сейчас Татьяна Степановна приготовит. Чай будешь?

— Все буду, хозяйка, ничем не побрезгую.

Еще несколько минут спокойной жизни заняли приготовление чая и инструкция по расположению в ванной шампуня и полотенец.

Татьяна Степановна пришла через полчаса. Лейтенант бултыхался в ванне и пел в голос про молодых кузнецов, старающихся одеть Дуняшу во что-то непотребное. Я отдала домоправительнице тысячу долларов и попросила постелить Ладочникову.

— Ко мне приставили охрану. Вы его видели вчера за столом — Ладочников, он все время что-нибудь рассказывает.

— А сейчас он в ванне плавает?

— Плавает. Беспардонный товарищ, но хороший. Он такой, и ничего не сделаешь.