Сокровище для ректора, или Русалочка в боевой академии (СИ) - Вин Милена

— Правда?

О Кхела, что я несу? Почему это так обрадовало меня, что я едва сдержала улыбку? Вот права была тетушка: я просто глупая рыбина…

— Вы… эм… пропустили занятие? — попыталась как-то перевести тему.

Хотя для начала было бы неплохо, если бы он слез с меня. Но он даже не шевелился. Только наблюдал, нависая надо мной и все больше вгоняя в краску. Ткань мужских штанов касалась обнаженной кожи ног, отчего в груди поднимался горячий трепет, потом утихал и снова поднимался.

— Смею заметить, вы тоже, — усмехнулся ректор.

— Значит, мы оба будем наказаны?

— Это вряд ли. — В его глазах блеснуло, казалось бы, несвойственное ему озорство. — Эти правила писаны для адептов, для поддержания порядка с их стороны.

— Какая несправедливость…

Обиженно поджала губы, что внезапно вызвало у магистра смех. Краткий, еле слышный и совершенно беспечный. Но, заметив мой недоумевающий взгляд, он быстро посерьезнел. И только глаза остались смеющимися и вновь пробежались по опаленному румянцем лицу, замерли на губах.

Сглотнула, пропустив через себя волну дрожи, чем сделала только хуже: мужчина скользнул взглядом ниже, к ключицам, где горела спрятанная за воротом вязь, но почему-то не остановился. Прежде чем он успел бы что-то разглядеть внизу, где едва прикрывал частичную наготу плед, обхватила его лицо ладонями, испуганно выдохнула:

— Не смотрите!

Наши глаза встретились, и я затаила дыхание, сраженная, как рыболовной сетью, тем, как он посмотрел на меня. Так, словно не ожидал, что я осмелюсь коснуться его, и так, словно… испугался этого прикосновения.

— Что вы делаете, Грант? — глухо сказал он и задышал глубоко и шумно. — Вернее… как вы это делаете?..

— Что делаю?

Пальцы мои, дрожа, заскользили по жестким скулам, касаясь невесомо, легко. Хотела отпустить — медленно и осторожно — но магистр вдруг сжал одной рукой мою ладонь, прижал обратно к горячей щеке, наклоняясь ближе.

Воздух стал сухим, горячим. Сердце билось сильно и, казалось, замирало всякий раз, когда я задерживала дыхание. Грудь нервно вздымалась, едва касаясь твердой мужской груди. Между нами словно бы появилась тонкая, но неописуемо прочная нить, сжимающаяся, тянущая друг к другу.

— Я пожалею об этом…

Горячее дыхание обожгло и без того обожженную кожу. Магистр приблизился, губы почти встретились…

— Что вы делаете? — глупо повторила я его вопрос, но уже обращенный к нему, к его действиям, пугающим и волнующим, его взгляду — требовательному и затуманенному.

— Вы оставляете меня без выбора, — торопливый хриплый шепот. — Думаю, вы это прекрасно понимаете. Понимаете, что я не могу…

Он замер, вынудив оцепенеть и меня.

Понимала. Да, я понимала, что ему было сложно противиться чарам русалки, которые я совершенно не контролировала. Я не могла ими управлять по своему желанию. Как-то это происходило само собой…

Но это совсем не то, чего я хотела. Наверное…

Нет. Нет, это совсем-совсем не то! Я хотела сблизиться, а не совращать его с помощью чар.

Трепетное волнение было резко придавлено страхом — страхом перед намерениями мужчины.

— Магистр… — выдохнула чуть слышно и поджала губы, так и не сказав, что мне страшно.

Но этого и не понадобилось: от меня мгновенно отстранились. Мужчина поднялся столь быстро, будто я влепила ему хлесткую пощечину, и даже не взглянул, только отвернулся, устало проводя ладонью по лицу.

Спешно встала на подрагивающие ноги, поправила импровизированную юбку, затянув узелок потуже. Хотела было подойти к мужчине, как-то, хоть и не зная как, развеять ужасно гнетущую атмосферу, но он вдруг выставил руку, заставляя замереть.

— Боже, Грант, не подходите, — выдавил хрипло и с неохотой обернулся. Лицо его стало каменным, сосредоточенным, но щека нервно дрогнула, будто бы выдавая замешательство и тревогу. — Что вы сделали со штанами? Почему вы босая?

Казалось, эти вопросы были заданы, только чтобы прервать тишину. Магистр не ждал ответов, хотя я видела, что ему хотелось понять случившееся. Сбитый с толку, и явно по моей вине, из-за сил, что я не контролирую, он смотрел на меня как-то отрешенно, словно находился не здесь и не сейчас.

И все же его взгляд, скользящий по ничем неприкрытым ногам ниже колен, обжигал, и я, вконец смущенная таким вниманием, взялась за подол, потянула его вниз в отчаянной попытке скрыть обнаженную кожу.

Он вздохнул — тяжело, судорожно — точно злясь на что-то и пытаясь эту злость отпустить. Разомкнул губы, кажется, вновь намереваясь ввести меня в ступор вопросами, на которые я не отвечу, но не смог: с улицы донеслись тихие голоса.

Мы оба метнули взгляды на дальнюю амбарную дверь, откуда слышались приближающиеся шаги, затем одновременно посмотрели друг на друга. На лице магистра отразилось недоумение, в то время как на моем — страх. И я бросилась ко второй чуть раскрытой двери с намерением избежать встречи с адептами, или кого там принесло...

Но даже добежать не успела: мужчина перехватил меня за талию, так, что аж воздух из легких выбило, приподнял, сомкнув в кольце рук, и быстро затащил в денник.

Скрип больших дверей раздался в тот самый миг, когда магистр закрыл дверцу стойла и рухнул со мной в сено. Он отодвинулся к перегородке, подтянув меня к себе, и в один миг я оказалась абсолютно обездвижена: прижатой спиной к большой груди и зажатой с обеих сторон сильными ногами.

— Бери Руно, — донесся до нас приглушенный мужской голос.

Я узнала его сразу же. Кайл.

— Это же… — начала было, но рука магистра нагло накрыла мой рот.

— Т-ш-ш…

Он прошипел это прямо в ухо, обхватив за живот и притянув еще ближе. Хотя ближе было просто некуда!

— Откуда ты узнал, что старика Керра здесь не будет? — послышался еще один мужской голос. Он был мне незнаком, но я почему-то предположила, что это брат Кайла.

— Видел, как он уезжал в деревню. Обычно он задерживается там до утра.

— Это точно, — усмехнулся еще один, но женский голос. — Бедный Керр не может устоять перед соблазном заглянуть в бордель, прежде чем вернуться под купол строгости.

Конюшню наполнил смех, перемежаясь с фырканьем лошадей, а я вдруг почувствовала, как магистр напрягся.

— Чертовы Ридели, — шепнул он, прижавшись щекой к моим волосам, чем вынудил напрячься еще больше.

Я почти не дышала, слушая тихое сопение мужчины, чувствуя жар его рук, прижатых к животу. Вся эта ситуация казалась до безобразия абсурдной, и я посмеялась бы, если бы не была так напряжена.

Побери Кайла морской черт! Я когда-нибудь выберусь из этой конюшни?! Конечно, я желала провести время с истинным, но не при таких же обстоятельствах!

— Ви, с кем поедешь? — заговорил вдруг Кайл, да еще и где-то рядом с нами.

Пальцы магистра впились в бок, и я зажала себе рукой рот, то ли чтобы не вскричать от неожиданности, то ли чтобы Кайл и остальные даже дыхания моего не услышали.

— Одна, разумеется, — фыркнула в ответ девушка. — Сами вместе садитесь.

— О, нет, я возьму Изабель. Она быстра как ветер.

— Спятил? — возмутилась адептка. — Это лошадь директора. Не смей.

— Но его же здесь нет. Он ни о чем не узнает…

О, как же они ошибаются! Мне их даже немного жаль…

— Поторопитесь, а? — буркнул второй адепт. — Опоздаем же.

Разговоры поутихли, вместо них началось какое-то копошение. Кажется, дерзкие принцы и принцесса, если это она, начали выводить из стойл и снаряжать лошадей.

— Убью, — прошипел магистр еле слышно, но каким-то пугающе веселым и в то же время злобным голосом. — До лета стойла драить будут...

Против моей воли на губы наползла улыбка, и я с трудом подавила смех. Убрала руку от лица, положила на прижатую к животу ладонь мужчины. Он вздрогнул, но не поспешил ни попросить убрать, ни отпрянуть, ни убрать самостоятельно.

Мы сидели так, казалось, целую вечность. Напряженные, с натянутыми нервами, ожидая, когда же смельчаки покинут конюшню. От ударяющего по затылку дыхания по телу снова и снова бежали жуткие мурашки, но пошевелиться ни он, ни я не осмеливались. Может, потому, что боялись лишний раз поднять шум, а может, из-за нежелания лишаться мучающего нас обоих жара...