Афган, снова Афган... - Александр Иванович Андогский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полковник Федор Степанович Быстряков вел у нас программы по стрелковой подготовке и изучению различных систем оружия. Умнейший и очень образованный в своем деле человек. Мы часами засиживались в его кабинете, ковыряясь в различных системах пистолетов, револьверов, автоматов и пулеметов, а потом палили из них по мишеням. Жаль только, что патронов к иностранному оружию было ограниченное количество.
А какой Федор Степанович собеседник! Его, право слово, стоит послушать. У Федора Степановича был четко отработанный имидж прямолинейного, грубоватого, много повидавшего вояки, нечто вроде: «Слуга царю, отец солдату». Он повидал многое в годы Отечественной войны, руководя подразделениями специального назначения. А сколько юмора было в его рассказах и байках! Слушать Федора Степановича сбегался весь курс…
Начальник нашего объекта полковник Бояринов по праву считался одним из лучших знатоков истории действий групп специального назначения. У него было несколько научных работ по этой тематике. С его слов мы узнали, что со времени войны архивные материалы по группам специального назначения вообще никто не трогал, так все и лежит. После войны большая часть учебных центров подготовки и оставшиеся группы были расформированы. Поэтому практически все приходилось делать заново…
Только потом я осознал, какую титаническую работу проделал Григорий Иванович для того, чтобы подобрать хороший преподавательский состав, чтобы создать для курсантов атмосферу доброжелательности, здоровый морально-психологический микроклимат. Нас воспитывали незаметно, ненавязчиво, но настойчиво и кропотливо, прививая вместе с тактическими, физическими и техническими навыками гордость за причастность к подразделению специального назначения. Боец спецназа при выполнении задания, как правило, находится постоянно в экстремальной ситуации. Поэтому ему необходимы такие качества, как смелость, решительность, настойчивость, терпение, постоянная готовность к действиям, умение в короткий срок сориентироваться и принять единственно правильное решение. Ну и что немаловажно: он должен иметь кураж, некое чувство собственной исключительности и превосходства, без него в нашем деле никак нельзя. И этот самый кураж всячески культивировался и незаметно подогревался. Поэтому отцы-наставники сквозь пальцы смотрели на некоторые наши выходки и вольности, связанные с незначительными мордобоями на стороне и всяческими похождениями при выходах в город…
Глава 4. Нас стали готовить к парашютным прыжкам…
Нас стали готовить к парашютным прыжкам, начали с малого: прыжки на землю с табуретки. Затем прыгали с площадок разной высоты: метр, полтора, два, два с половиной, три… Причем такие упражнения необходимо было проделывать не только в ходе занятий, но и в свободное время по нескольку раз в день.
Продолжили парашютно-десантную подготовку мы на базе Тульской дивизии ВДВ. Мы были на ней под легендой «партизан-переподготовщиков»: якобы мы гражданские, после институтов с военными кафедрами, и нас призвали на месячные военные сборы. Местные офицеры и солдаты легенду <заглотили» и нас особо не стеснялись.
Запомнился крепкий мороз, обилие снега, холод в казарме и нескончаемая укладка парашютов закоченевшими пальцами (в перчатках нельзя!) на свежем воздухе.
— А может быть, мы их будем укладывать где-нибудь в ангарах, там, где потеплее? — ворчали мы.
Оказалось, что нельзя. Инструктор нам тут же все очень доходчиво разъяснил:
— А прыгать с парашютом вы будете тоже в ангаре?
— Нет…
— Ага! Тогда запомните: парашют надо укладывать в тех условиях, при которых придется им пользоваться. Если при такой погоде вы его уложите в теплом месте, то на морозе он моментально замерзнет и при прыжке вам вообще не понадобится!
— Как это?
— А так! Смерзшееся полотно просто не раскроется.
— А-а-а…
— Вот тебе и а-а-а… так что не нойте. Все делается для вашей же пользы.
Прыгать со смерзшимся парашютом никому не хотелось, поэтому скрепя сердце мы вынуждены были смириться с такой постановкой вопроса.
А распорядок дня у нас был такой.
Рано утром в спящую казарму врывался бодрый и энергично-агрессивный Долматов. Зычным голосом он орал:
— Подъем! Выходи на улицу строиться!
Грубый Долматов, в шерстяной шапочке, свитере и унтах, громко топая, ходил меж рядами двухъярусных коек, сбрасывал одеяла с мирно спавших диверсантов, пинал по ножкам коек.
— Давай, давай, пошевеливайся! Подъем! На дворе прекрасная погода, метель, минус двадцать — самое время для утренней пробежки и разминки!
Е-мое! Слова-то какие противные: подъем… пробежка… разминка…
Деваться некуда, приходится вставать. В казарме холодно, поэтому многие спали не раздеваясь. Быстро натягиваю на себя серо-коричневый вязаный свитер и такие же штаны — штатная одежда (гардероб диверсантов и моряков-подводников), сверху — комбинезон. Шапка, унты…
И вот мы уже в гулком коридоре.
— Давай двигайся! Живее! После сна рекомендую выпить пару глотков воды, это полезно! Не дай бог, если кто-то надумает курить, строго накажу!
Железная кружка тонкой цепочкой приторочена к баку, пара глотков воды — и мы на свежем воздухе, черт бы его побрал!
— Гр-р-руппами и в одиночку… к туалету… короткими перебежками… марш! Всем помочиться, дабы лишняя жидкость не булькала на бегу! Куда вильнул?! Я сказал — к туалету! Так… Все оправились? Построились по группам… За мной… бег-о-ом… марш!
Глаза слезятся от ветра, но слезы тут же замерзают на лице, на усах…
Раз, два (вдох носом), три, четыре (выдох ртом), раз, два (вдох носом), три, четыре (выдох ргом)…
Сначала бежим по накатанной узкой дороге, потом сворачиваем в лес, бежим по снежной целине. Господи, когда же это кончится?
Наконец выбегаем на поляну. Звучит команда:
— Стой! Направо!
Ага. Прибыли. Вот теперь и начинается разминка.
Вслед за Долматовым делаем упражнения. Сначала разминаем шею, потом плечевой пояс, поясницу, потом идут приседания, упражнения на растяжку, прыжки на месте, отжимания.
Затем мы отрабатываем боевую стойку и удары рукой, ногой…
— Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре! — командует Долматов. — Дыхание ровнее! Раз, два, три, четыре!
Становимся по парам. Отрабатываем со спарринг-партнером удары рукой, ногой, защиту, броски через спину, броски через плечо, подсечки…
Вся поляна уже вытоптана, хотя в самом начале здесь снег был по… ну, скажем, чуть ниже пояса. Напоследок снова падаем, отжимаемся на кулаках.
Потом тем же путем бегом в казарму. После «прогулки по свежему воздуху» нам уже кажется, что в казарме не только тепло, но и вроде бы даже душновато…
Омовение до пояса, бритье покрасневшей и явно помолодевшей на морозе физиономии (глаза блестят, на щеках румянец), переодевание в полевую форму, поход в офицерскую столовую.
Я думаю, что все выпускники КУОСа середины семидесятых — начала восьмидесятых годов помнят местную тульскую знаменитость — официантку офицерской столовой по
