Сага об Эгиле - Исландские саги

– Я предлагаю другой закон, а именно – биться на поединке здесь, на тинге, и пусть тот получит добро, кто победит.

Предложение Эгиля было законным и обычным в прежние времена. Каждый имел тогда право вызвать другого на поединок, будь то ответчик или истец.

Атли сказал, что он согласен на поединок с Эгилем.

– Ты предложил лишь то, что я сам хотел предложить, потому что у меня есть за что мстить тебе. Ты загубил обоих моих братьев, и я, конечно, скорее, чем отдать тебе вопреки закону мое добро, буду биться с тобой, как ты предлагаешь.

Они пожали друг другу руки и договорились, что будут биться на поединке и что тот, кто победит, получит земли, из-за которых шел спор. После этого они приготовились к поединку. У Эгиля на голове был шлем, а в руке – копье. Перед собой он держал щит, а меч Драгвандиль висел у него на правой руке. Чтобы во время поединка не надо было обнажать меч, было принято вешать его уже обнаженным на руку, так, чтоб его было легко достать, когда он понадобится. Атли был вооружен так же, как Эгиль. Он был человек привычный к поединкам, сильный и смелый.

Привели большого старого быка. Его называли жертвенным животным. Тот, кто победит, должен был зарезать его. Иногда бывал всего один жертвенный бык, иногда же каждый из тех, кто выходил на поединок, приводил по быку.

Когда бойцы приготовились к поединку, они побежали друг другу навстречу. Сначала они метнули свои копья, но ни одно из них не вонзилось в щит – оба упали на землю. Тогда оба взялись за мечи, сошлись и стали рубиться. Атли не отступал. Мощные удары сыпались так часто, что щиты скоро были изрублены и стали непригодны. Когда Атли увидел это, он отбросил свой щит, взял меч в обе руки и стал рубить что было силы. Эгиль навес ему удар в плечо, но меч не вонзился.[77] Тогда он ударил его второй раз и третий. Ему легко было выбирать место для своих ударов, так как Атли не был защищен. Эгиль замахивался мечом изо всей силы, но меч не вонзался, куда ни попадал.

Видя, что ничего так не выйдет, ибо и его щит тоже пришел в негодность, Эгиль бросил меч и щит, кинулся на Атли и обхватил его. Здесь сказалось неравенство сил, и Атли упал на спину, а Эгиль наклонился над ним и перекусил ему горло. Так Атли расстался с жизнью, а Эгиль быстро вскочил и побежал туда, где стоял жертвенный бык. Он схватил его одной рукой за морду, другой за рог, перевернул вверх ногами и сломал ему шею. Потом он пошел туда, где стояли его люди. Он сказал:

Меч мой закаленныйОт щита отпрянул, —Атли Короткий сделалСталь клинка тупою.Воина болтливогоСокрушил я все же,И не жаль зубов мнеДля такой победы.

Теперь Эгиль получил все владения, которых добивался и которые, как он говорил, его жена Асгерд получила в наследство от своего отца. Больше об этом тинге ничего не рассказывается.

Эгиль поехал сначала в Согн и вступил во владение теми землями, которые он получил в собственность. Он долго жил там в эту весну, а потом уехал со своими людьми на восток – в Вик. Он отправился к Торстейну и жил некоторое время у него.

LXVI

Летом Эгиль снарядил свой корабль и, когда собрался, отплыл. Он направился в Исландию. Плавание было спокойным. Он вошел в Боргарфьорд и пристал к берегу недалеко от своего двора. Грузы он велел перенести домой, а корабль втащить на берег. Эту зиму Эгиль провел у себя дома.

Эгиль добыл на чужбине много добра. Он стал очень богатым человеком. У него было обширное хозяйство. Он не любил вмешиваться в чужие дела и, пока жил здесь в стране, никому не сделал ничего плохого. И люди тоже не трогали того, что принадлежало ему. Так Эгиль жил у себя дома немало зим.

Детей Эгиля и Асгерд звали так: старшего сына – Бадвар, второго – Гуннар, дочерей – Торгерд и Бера, самого младшего – Торстейн. Все дети Эгиля были очень понятливы и подавали большие надежды. Старшею из детей была Торгерд. Второй была Бера.

LXVII

С востока из-за моря дошли до Эгиля вести о том, что Эйрик Кровавая Секира погиб в викингском походе на запад,[78] а Гуннхильд и ее сыновья поехали на юг – в Данию. Покинула Англию и вся дружина, которая последовала за Эйриком туда. Аринбьярн вернулся тогда в Норвегию. Он получил свои прежние доходы и владения и был в большой дружбе с конунгами.

Эгилю захотелось тогда поехать в Норвегию. Он получил также известие о том, что конунг Адальстейн умер. Англией в то время правил его брат Ятмунд.[79] Эгиль снарядил свой корабль и набрал гребцов. Ведал сборами Анунд Сьони, сын Ани из Анабрекки. Анунд был высок и силен, сильнее всех в дружине. Многие говорили, что он оборотень. Он много раз плавал в чужие страны. Анунд был немного старше Эгиля. Они были давно друзьями.

Когда Эгиль снарядился в путь, он вышел в море. Плавание было спокойным. Они подошли к середине Норвегии. Когда они увидели берег, то направились в Фирдир. Они получили вести с берега, им сообщали, что Аринбьярн дома, в своей вотчине. Тогда Эгиль направил свой корабль в бухту недалеко от его двора. Потом он поехал к Аринбьярну, и их встреча была очень радостной. Аринбьярн просил Эгиля погостить у него е теми из спутников, кого он хотел бы оставить с собой. Эгиль согласился и велел втащить корабль на берег, а гребцы нашли себе пристанище. Сам он поехал к Аринбьярну, и с ним одиннадцать человек. Еще раньше он велел изготовить великолепный корабельный парус. Он поднес Аринбьярну этот парус и еще много других подарков. Эгиль прожил здесь зиму, окруженный почетом.

Этой же зимой Эгиль поехал на юг, в Согн, за податью со своих земель. Там он пробыл долго, а потом поехал на север, в Фирдир.

У Аринбьярна праздновали йоль.[80] Аринбьярн созвал на него своих друзей и окрестных бондов. Там собралось очень много народа, и было богатое угощение. Аринбьярн подарил Эгилю по случаю йоля длинное одеяние, сшитое из шелка, с золотой каймой и золотыми пуговицами спереди до самого низа. Аринбьярн велел сделать это одеяние по росту Эгиля. Еще он подарил ему полный наряд, сшитый на йоль. Он был скроен из пестрой английской ткани. Аринбьярн оделил всевозможными дружескими подарками своих гостей, так как он был очень щедрым и достойным человеком.

Тогда Эгиль сочинил вису:

Муж достойный отдалСвой наряд богатый.Никогда не встречуПреданнее друга.Дорогим подаркомНаделил меня он.Не найду того я,Кто бы с ним сравнился.

LXVIII

Эгиль был очень не в духе после йоля, настолько что не говорил ни слова. И когда Аринбьярн увидел это он заговорил с Эгилем и спросил его, отчего им овладела такая печаль.

– Я хочу, – сказал он, – чтобы ты поведал мне болен ли ты или что другое случилось с тобой. Мы тогда найдем средство помочь тебе.

Эгиль отвечает:

– Не болезнь меня мучит, но забота о том, как получить добро, которое я добыл себе, убив Льота Бледного на севере, в Мёри. Мне сказали, что управители конунга забрали все это добро и передали его в собственность конунга. Теперь мне была бы нужна твоя помощь, чтобы получить это добро.

Аринбьярн сказал:

– Я думаю, что это не против законов, чтобы ты получил это добро, но мне кажется, что оно попало в крепкие руки. К конунгу во двор широкий вход, но выход оттуда узкий. Было у нас уже много трудных тяжб о возврате добра с людьми, более могущественными, чем мы. И тогда конунг больше доверял мне, чем теперь, потому что теперь моя дружба с конунгом Хаконом невелика, хотя мне и приходится поступать так, как говорит древняя пословица: надо беречь тот дуб, под которым строишь жилье.

– Я думаю, – говорит Эгиль, – что если закон на нашей стороне, то надо попытаться. Возможно, что конунг поддержит нас, так как мне говорили, что он человек справедливый и строго соблюдает законы, которые вводит в стране. Я полагаю, что мне надо поехать к конунгу и попытаться уладить с ним это дело.

Аринбьярн отвечает, что ему это не по душе. – Мне кажется, Эгиль, – говорит он, – что трудно будет твой пыл и твою смелость привести в согласие с характером конунга и его могуществом. Я думаю, что он тебе не друг и что у него есть на то причины. Я хотел бы, чтоб мы лучше оставили это дело и больше не брались за него. Но если ты, Эгиль, настаиваешь на своем, то уж лучше я сам поеду к конунгу с этим делом. Эгиль отвечает, что он очень благодарен и что он очень хотел бы этого.

Хакон жил тогда в Рогаланде, а иногда в Хардаланде. Встретиться с ним было нетрудно. Вскоре после того разговора Аринбьярн собрался в дорогу. Он объявил своим людям, что отправляется к конунгу, и посадил своих людей на двадцативесельное судно, которое у него было. Эгиль должен был остаться дома. Аринбьярн не хотел, чтобы он ехал.

Снарядившись в путь, Аринбьярн вышел в море. Плавание было спокойным. Он явился к конунгу Хакону и встретил хороший прием. Прожив там некоторое время, он изложил конунгу свое дело и сказал, что Эгиль, сын Скаллагрима, приехал в страну и думает, что должен получить все то добро, которым ранее владел Льот Бледный.