Эмигранты. Поэзия русского зарубежья - Георгий Адамович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клинок
Между нами — клинок двуострыйПрисягнувши — и в мыслях класть..Но бывают — страстные сестры!Но бывает — братская страсть!
Но бывает такая примесьПрерий в ветре и бездны в губДуновении… Меч, храни насОт бессмертных душ наших двух!
Меч, терзай нас и, меч, пронзай нас,Меч, казни нас, но, меч, знай,Что бывает такая крайностьПравды, крыши такой край…
Двусторонний клинок — рознит?Он же сводит! Прорвав плащТак своди же нас, страж грозный,Рану в рану и хрящ в хрящ!
(Слушай! если звезда, срываясь…Не по воле дитя с ладьиВ море падает… Острова есть,Острова для любой любви…)
Двусторонний клинок, синимЛивший, красным пойдет… МечДвусторонний — в себя вдвинем.Это будет — лучшее лечь!
Это будет — братская рана!Так, под звездами, и ни в чемНе повинные… Точно два мыБрата, спаянные мечом!
18 августа 1923Отрывок
…Глазами казненных,Глазами сирот и вдов —Засады казенныхНемыслящихся домов.Натянутый проводВеревки, рубахи взлет.И тайная робость:А кто-нибудь здесь… живет?
28 августа 1923Крик станций
Крик станций: останься!Вокзалов: о жалость!И крик полустанков:Не Дантов ли Возглас:«Надежду оставь!»И крик паровозов.
Железом потрясИ громом волны океанской.В окошечках касс,Ты думал — торгуют пространством?Морями и сушей?Живейшим из мяс:Мы мясо — не души!Мы губы — не розы!От нас? Нет — по насКолеса любимых увозят!С такой и такою-то скоростью в час.
Окошечки касс.Костяшечки страсти игорной.Прав кто-то из нас,Сказавши: любовь — живодерня!«Жизнь — рельсы! Не плачь!»Полотна — полотна — полотна…(В глаза этих клячВладельцы глядят неохотно.)
«Без рва и без шваНет счастья. Ведь с тем покупала?»Та швейка права,На это смолчавши: «Есть шпалы».
24 сентября 1923Ночные места
Темнейшее из ночныхМест: мост. — Устами в уста!Неужели ж нам свой крестТащить в дурные места,
Туда: в веселящий газГлаз, газа… В платный Содом?На койку, где все́ до нас!На койку, где не́ вдвоемНикто… Никнет ночник.Авось — совесть уснет!(Вернейшее из ночныхМест—смерть!) Платных теснотНочных — блаже вода!Вода — глаже простынь!Любить — блажь и беда!Туда — в хладную синь!Когда б в веры векаНам встать! Руки смежив!(Река — телу легка,И спать — лучше, чем жить!)
Любовь: зноб до кости!Любовь: зной до бела!Вода — любит концы.Река — любит тела.
4 октября 1923«Брожу — не дом же плотничать…»
Брожу — не дом же плотничать,Расположись на росстани!Так, вопреки полотнищамПространств, треклятым простыням
Разлук, с минутным баловнемКрадясь ночными тайнами,Тебя под всеми ржавымиФонарными кронштейнами —
Краем плаща… За стойками —Краем стекла… (Хоть краешкомСтекла!) Мертвец настойчивый,В очах — зачем качаешься?
По набережным — клятв озноб,По загородам — рифм обвал.Сжимают ли — «я б жарче сгреб»,Внимают ли — «я б чище внял».
Всё ты один, во всех местах,Во всех мастях, на всех мостах.Моими вздохами — снастят!Моими клятвами — мостят!
Такая власть над сбивчивымЧислом у лиры любящей,Что на тебя, небывший мой,Оглядываюсь — в будущее!
16 октября 1923«Живу — не трогаю…»
Живу — не трогаю.Горы не срыть.Спроси безногого,Ответит: жить.
Не наша — боговаГора — Еговова!Котел да логово, —Живем без многого.
1 декабря 1924«Существования котловиною…»
Существования котловиноюСдавленная, в столбняке глушизн,Погребенная заживо под лавиноюДней — как каторгу избываю жизнь.
Гробовое, глухое мое зимовье.Смерти: инея на уста-красны —Никакого иного себе здоровьяНе желаю от Бога и от весны.
11 января 1925«Что, Муза моя? Жива ли еще?..»
Что, Муза моя? Жива ли еще?Так узник стучит к товарищуВ слух, в ямку, перстом продолбленную— Что Муза моя? Надолго ли ей?
Соседки, сердцами спутанные.Тюремное перестукиванье.
Что Муза моя? Жива ли еще?Глазами не знать желающими,Усмешкою правду кроющими,Соседскими, справа-коечными
— Что, братец? Часочек выиграли?Больничное перемигиванье.
Эх, дело мое! Эх, марлевое!Так небо боев над армиями,Зарницами вкось исчерканное,Ресничное пересвёркиванье.
В воронке дымка рассеянного —Солдатское пересмеиванье.
Ну, Муза моя! Хоть рифму еще!Щекой — Илионом вспыхнувшеюК щеке: «Не крушись! РасковываетСмерть — узы мои! До скорого ведь?»
Предсмертного ложа свадебного —Последнее перетрагиванье.
15 января 1925«В седину — висок…»
В седину — висок,В колею — солдат,— Небо! — морем в тебя окрашиваюсь.Как на каждый слог —Что на тайный взглядОборачиваюсь,Охорашиваюсь.
В перестрелку — скиф,В христопляску — хлыст,— Море! — небом в тебя отваживаюсь.Как на каждый стих —Что на тайный свистОстанавливаюсь,Настораживаюсь.
В каждой строчке: стой!В каждой точке — клад.— Око! — светом в тебе расслаиваюсь,Расхожусь. ТоскойНа гитарный ладПерестраиваюсь,Перекраиваюсь.
Не в пуху — в переЛебедином — брак!Браки розные есть, разные есть!Как на знак тире —Что на тайный знакБрови вздрагивают —Заподазриваешь?
Не в чаю спитомСлавы — дух мой креп.И казна моя — немалая есть!Под твоим перстомЧто Господень хлебПеремалываюсь,Переламываюсь.
22 января 1925«Променявши на стремя…»
Променявши на стремя —Поминайте коня ворона!Невозвратна как время,Но возвратна как вы, временаГода, с первым из встречных
Предающая дело родни,Равнодушна как вечность,Но пристрастна как первые дниВесен… собственным пеньем
Опьяняясь как ночь — соловьем,Невозвратна как племяВымирающее (о немГейне пел, — брак мой тайный:Слаще гостя и ближе, чем брат…)Невозвратна как РейнаСновиденный убийственный клад.Чиста-злата — нержавый,Чиста-серебра — Вагнер? — нырни!Невозвратна как славаНаша русская…
19 февраля 1925«Рас—стояние: версты, мили…»
