Пациент скорее жив - Ирина Градова

– Старшая медсестра, что ли? Ну, с ней не забалуешь – так Наташка говорила. Строгая очень, прижимала, бывало, и часто несправедливо. Хотя, зная Наташку… может, и не так все было, как она рассказывала.

Катя прошлась по тесной комнатке и встала у окна, глядя во двор.

– Господи, что же мне теперь делать? – вздохнула девушка печально. – Жить с Наташкой, конечно, не сахар, но без нее придется съезжать. А где я найду что-то подходящее и дешевое?

– Можно попробовать снять комнату у какой-нибудь старушки, – предложила Вика. Она искренне сочувствовала Кате – похоже, та неплохая девчонка.

– Да мы это уже проходили. Как только старушка узнает, что я медсестра, у меня тут же образуется куча дополнительной работы: то давление измерить, то в аптеку сбегать, сделать укол и тому подобное. А цену, заметь, никто и не думает снижать. Так здорово иметь свое жилье, пусть и съемное, но когда сама себе хозяйка! А ты живешь с предками?

Как-то незаметно Катя перешла с гостьей на «ты», и Вика сочла это добрым знаком.

– Да, – кивнула она. – Тяжело тебе приходится, наверное, одной?

– С родителями классно, – согласилась Катя. – Мои предки – хорошие люди, но живут в Великих Луках, а мне нравится большой город. Я даже подумываю в Москву перебраться – какая разница, где за жилье платить? Правда, там, говорят, все намного дороже, но ведь и зарплаты другие. Наташка-то вообще планировала свинтить отсюда – насовсем.

– В Москву?

– Да нет, за границу.

– За границу? Замуж, что ли, выйти?

– Не-а, замуж Наташка не хотела: говорила, что не собирается всю жизнь зависеть от какого-то мужика. В больнице ей приходилось спать со всеми подряд – ради того, чтобы поменьше дежурить, чтобы делились деньгами и так далее. Но она собиралась все это бросить и жить в свое удовольствие.

– У нее были соответствующие перспективы? – спросила Вика заинтересованно.

– Точно сказать не могу, но в последнее время Наталья вела себя ну просто невыносимо загадочно!

– То есть?

– Ну, болтала что-то о собственном домике то ли в Турции, то ли в Болгарии, точно не помню. Честно говоря, я поначалу не вслушивалась в ее слова, так как считала, что Наташка совсем тронулась и просто мечтает о несбыточном. А потом нашла у нее… Вот, смотри! – И девушка, вытащив из ящика стола какую-то прозрачную папку, бросила ее на стол перед Викой.

– Что это? – спросила та.

– Паспорт. Заграничный. Между прочим, я и понятия не имела, что он у нее есть!

– Может, хотела съездить отдохнуть? – предположила Вика.

– Да, только отпуск у нее зимой, а в папке лежал билет до Доломана, вылет 20 августа. Кстати, билет в один конец!

– Да уж, – пробормотала Вика, – что-то не похоже, чтобы в данных обстоятельствах Наташа решила свести счеты с жизнью.

– Вот и я говорю! – поддержала ее Катя. – Зачем, если она хотела полностью изменить свою жизнь?

– А что еще Наташа рассказывала о своих планах?

– Ну, особо она не распространялась. Только я знаю, что деньжонки у нее водились. Наташка носила дорогие бирюльки. Я, конечно, не ювелир, но золото и бриллианты от бижутерии отличаю: у нее были очень небюджетные вещички!

– Странновато для медсестры с зарплатой в четыре-пять тысяч, да? – подстегнула собеседницу Вика.

– Во-во! – закивала Катерина. – Как-то раз я не выдержала и спросила, откуда такая роскошь, а она только отшутилась – мол, богатый любовник подарил.

– А что, был такой любовник?

– Не думаю, – покачала головой Катя. – Знаешь, рано или поздно я бы увидела его, даже если они и хорошо конспирировались.

– Значит, у Наташи не было парня?

– Она тут познакомилась с одним типом в ночном клубе, но он-то уж никак за богача не сошел бы. Просто парень, который там работает барменом. По-моему, они встречались, но как-то странно.

– Странно? Почему же странно?

– Он никогда не дарил подарков. И они никуда вместе не ходили. Наташка любила по клубам таскаться, но все время по разным, а с этим парнем ее, видимо, связывал только секс.

– А как его звали, не помнишь?

– Кажется, Сережа. А тебе-то зачем? – удивилась Катя.

– Может, его тоже надо предупредить, что Наташа… ну… того?

– А-а… Но я этого делать не собираюсь. Мне Серега никогда не нравился, да и в клубы я не ходок – дорогое и бессмысленное занятие, особенно когда утром вставать ни свет ни заря. Наташка-то бесплатно в «Сфинкс» заходила, ее там знали и пропускали без вопросов. Она всего один раз меня туда притащила, но мне не понравилось ни капельки: шум, гам, дым, ни черта не слышно из-за громкой музыки – в общем, удовольствие ниже среднего.

– А Сережа в тот день работал?

– Да ну его! Поставил нам две бутылки дешевого пива и отвалил к другим клиентам.

– И Наташу это не обидело?

– Ничуть! Она всю ночь с разными парнями танцевала.

– Действительно, должна с тобой согласиться: выглядит странно, – проговорила Вика задумчиво.

– Хочешь на Наташкино богатство взглянуть? – заговорщицки подмигнув ей, спросила Катя. И, не дожидаясь ответа, направилась к большому платяному шкафу и театрально распахнула створки. – Та-там! – пропела она, поворачиваясь к Вике и блестя карими газами. – Ну, как тебе?

Вика не стала бороться с искушением поглядеть, как живут простые российские медсестры. А увидев содержимое шкафа, выкатила глаза.

– Ого!

– А что я говорила? – гордо вопросила Катя. – Ты глянь, какие лейблы!

Действительно, девушка оказалась права: гардероб Наташи прямо-таки ломился от дорогих вещей. На некоторых из них все еще болтались ценники, но Вике не было необходимости смотреть на них – она и так видела, что платья сшиты из дорогих материалов и явно в модных домах Европы. Одна накидка из белого песца стоила, наверное, целое состояние.

– А драгоценности Наташка дома не хранила, – нарушила молчание Катя, решив, что гостья вдоволь налюбовалась красотами, обнаруженными в шкафу ее соседки. – Наверное, мне не доверяла. Хотя я в жизни чужого не брала! Ну, пару раз попросила Наташку дать поносить какую-нибудь вещичку, но она отказала, сказав, что мне до пенсии не расплатиться, если потеряю. Так что она ходила в них по клубам, потом снимала и клала на ночь на свой прикроватный столик, поближе к себе. А утром я их уже не видела: видимо, уносила прятать.

– Может, у Сергея как раз и хранила? – предположила Вика.

– Не думаю. Она что-то о сейфе говорила, в каком-то банке – там, мол, сохраннее будет.

– А ты рассказала обо всем этом следователю? – поинтересовалась Вика. – О деньгах, о Сергее, о билете на самолет…

Катя внезапно подобралась.

– А ты откуда про следователя знаешь? – спросила она подозрительно. – Кто тебе сказал?

Вике, разумеется, сообщил Андрей Эдуардович, но она не собиралась выкладывать карты на стол, а потому поспешила успокоить Катю:

– Да никто мне ничего не говорил, бог с тобой! Просто следователи приходили в больницу, обо всем расспрашивали, интересовались Наташиной личной жизнью, вот я и подумала, что они наверняка наведаются к тебе, чтобы выяснить, почему она могла так поступить.

Очевидно, Катя успокоилась.

– Следователю я старалась лишнего не болтать, – сказала девушка со вздохом. – Во-первых, он в основном интересовался ее парнями и коллегами. Про коллег я ничего не сказала, так как мы с Наташкой работали в разных больницах, а потому я вовсе не обязана знать, как у нее дела на рабочем месте. Что касается парней… Да, про Серегу я ему рассказала, но он, кажется, не слишком заинтересовался. По-моему, милиция уже все решила: Наташка покончила с собой, а причины могли быть какие угодно, и особо разбираться никому неохота. А мне, сама понимаешь, с милицией связываться не с руки, ведь регистрация моя…

Тут Катерина внезапно осеклась и устремила испуганный взгляд на Вику, сообразив, что сболтнула лишнее, и теперь не знала, как бы это исправить.

– Да ты не волнуйся! – улыбнулась Вика. – У большинства иногородних сестричек регистрация липовая. А у администрации выхода нет: почти никто из местных не желает работать за такие деньги. Я вот, если б не предки, давно нашла бы себе местечко потеплее. И обязательно так сделаю, но пока посижу еще, осмотрюсь. Да ты ведь сама знаешь, как трудно сразу после колледжа попасть в хорошее место.

– Это точно! – согласилась Катя, расслабившись. – Значит, ты представляешь, как я себя чувствовала, когда следователь притащился? Да я слово лишнее боялась сказать, думала, он станет регистрацию проверять! Я за нее целых десять тысяч отвалила, но меня предупредили: если копать станут, быстренько выяснят, что она липовая. В общем, я только рада была, что мужик попался не дотошный. А в Наташкино самоубийство я не верю, хоть ты режь меня! А ты? Думаешь, сама она? Или, может, скинули ее, а?

– А за что ее убивать-то? – развела руками Вика. – Богатого и женатого любовника, как ты говоришь, у Наташи не было, значит, обманутая жена в качестве убийцы отпадает. Так?