Догнать и перегнать 1978 - Максим Арх
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Говорите медленней. Я совсем мало говоритъ.
— Ё-моё!! Жена рожает! Хэлп!! Быстрей!! Атеншен!!
— Я не понимай тебя. Зову английский. Жди, — сказала она и отошла.
Делать было нечего, пришлось ждать бесконечно долгую минуту.
Наконец, оператор нашла того, кто говорит на инглише.
— Здравствуйте, что у вас случилось? — произнёс в трубку женский голос.
— У меня жена рожает. Нужна срочная помощь, — обрадовался я.
— Какой месяц? — задала вопрос оператор.
— Пятый или шестой, — сказал я, пытаясь посчитать вслух: — Дело было в конце декабря прошлого года. Сейчас начало июня — значит, пять с половиной месяцев где-то!
— И уже рожает? — удивились на том конце провода.
— Вроде бы, да, — засомневался я.
— Но так не бывает, — засомневалась и оператор.
— Ну, гм, вероятно, бывает, раз уже рожать начала!
— А вы в этом уверены? Я имею в виду — роды. Откуда вы знаете, что она сейчас рожает?
— Я не знаю. Э-э, она сказала.
— Но Вы в этом убедились?
— Как?!? Как я мог это сделать? Под юбку заглянуть? — взъярился я. — Мы в кинотеатре. Тут не видно ни фига. А фонаря с собой не захватил!
— Так рожает она или нет? — начала нервничать оператор.
— А я почём знаю⁈ Приезжайте и посмотрите! В конце концов, это ваша работа! Вы скорая помощь? Вот именно такая помощь нам сейчас и нужна! Помогите скорее!
— Хорошо, я сейчас направлю к вам экипаж. Но учтите, что за ложный вызов Вы будете привлечены к ответственности и оштрафованы.
— Я согласен заплатить сколько угодно, если окажется, что жена не рожает. Но сейчас направляйте экипаж.
— Имя и возраст.
— Мои?
— Нет, роженицы.
— Мотька Вебер. 18 лет.
— Где вы сейчас находитесь?
— В вестибюле какого-то кинотеатра. А она в зале.
— Какой адрес?
— Э-э, я не знаю, — попытался вспомнить я, куда мы приехали, но так и не смог этого сделать.
Попросил подождать и, уточнив у администратора адрес, продиктовал его оператору.
— Ждите. Бригада будет в течение пяти-семи минут. Тут рядом, — ответили мне.
— А побыстрее нельзя? — прокричал я.
— Нет!
Я ещё хотел спросить, что мне сейчас делать, но не успел. На том конце провода уже дали отбой.
— Ёлки-палки!! — прошипел вслух и побежал в зал.
А там происходил целый бедлам. В зале были распахнуты все двери. Люди кричали, обращаясь к киномеханику, чтобы тот прервал показ сериала. Другие люди возмущались и призывали консьержек включить свет. Третьи делали вывод, что киномеханик с консьержкой уединились и делают во время сеанса детей. А четвёртые принимали у лежащей на сцене Марты роды.
Да! Моя жена рожала прямо на сцене кинотеатра. Так сказать, в кругу семьи, друзей и зрителей. Не это ли мечта любого певца или певицы? Вот так, по-простецки, среди всего честного народа…
И когда я сделал шаг в зал, раздался детский плач.
— А-а! — прокричала актриса.
— А-а! — прокричал рождённый ребёнок на экране.
— А-а! — закричала Марта.
— А-а! — закричал рождённый ребёнок в зале.
— А-а! — поддержал их крики весь зал, а затем добавил: — О-о!!
Я пытался увидеть жену и младенца, но в темноте зала это было сделать крайне сложно.
Вокруг суетились люди, кто-то, представившись медиком, уже оказывал необходимую медицинскую помощь, а я всё смотрел и смотрел на Марту, которая держала в руках новорождённого.
— А-а, — заплакал малыш.
И, наконец, включили свет.
На дрожащих ногах я подошёл к месту родов и, растолкав людей, увидел лежащую Марту.
Пуповину уже начали перерезать, но не это меня удивило, а немного другое. И я не сразу смог понять, что именно.
Вроде бы всё было нормально: люди, суета, жена, новорождённый. Но что-то в этом всём было очень необычно и никак не вписывалось в привычную картину мира.
— Э-а, гм, — негромко крякнул подошедший сбоку Кравцов: — Поздравляю.
И тут я понял, что меня заботило. Ноги подкосились, и я чуть не упал.
— Саша, — устало произнесла синевласка, — у нас родился мальчик.
Но я не ответил. Стоял и, открыв рот, смотрел на Марту.
— Саша, малыш.
— А-га… — еле-еле смог из себя выдавить я.
— Ты расстроился, что у нас не двойня? Ты же так хотел, чтобы я родила тебе мальчика и девочку.
— П-пусть… б-б-б-удет… п-пока о-о-один…
— Сашенька, я назвала его Васей — в честь тебя, — сухими губами сказала она.
— Б-большое с-с-с-спасибо, — сглотнул я и перевёл взгляд на младенца.
Тот шевелил ручками, ножками, плакал. В общем на вид ничего — нормальный здоровый темнокожий ребёнок. Думаю, именно такой цвет кожи, как у него, присущ большинству жителей южной Африки. Вероятно, его настоящий папа был именно из тех мест.
Оторвав взгляд, посмотрел на растерянно улыбающуюся своей нежной и красивой улыбкой жену и вновь сглотнул.
— Саша, Сашенька…
Внутри всё упало. Грудь защемило. Воздуха резко стало не хватать. Голова закружилась, а силуэты людей, стен и кресел начали расплываться.
Повернулся и, посмотрев на открывшего рот телохранителя, прохрипел:
— Товарищ Кравцов, у тебя там этого, гм… как его, гм… случаем, нету?
Тот отмер и покачал головой:
— Пистолет не дам! Ты что удумал?!? Да и не брал я его за границу. Не разрешили бы мне тут при себе иметь табельное оружие. Это же другое государство!
— Я не об этом. Я про другое, — отмахнулся я и покосился на роженицу. — У тебя сигареты есть?
— А, это да — есть, — он достал пачку и спички.
Протянул мне. Забрал их, развернулся на сто восемьдесят градусов и, больше никому ничего не говоря, пошёл на выход.
По жизни я не курил, но спирт просить у медиков, что только что подъехали и суетились вокруг, посчитал за моветон. Хотя, к слову сказать, литр-другой я бы сейчас, наверное, выпил и даже и не заметил. Нервы требовалось успокоить.
Стоя посреди улицы под раскатами грома и проливным дождём трясущимися руками попробовал зажечь спичку. Но это мне не удалось. Один раз. Другой. Третий. Ничего не выходило. Очевидно, что сам Прометей сегодня был тоже против меня. Видимо, я ему не приглянулся, и тот решил именно у меня и именно сегодня изъять свой Дар.
«Ну и хрен с ним», — решил я.
Выкинул чёртову сигарету в чёртову урну и, отправив туда же всю чёртову пачку, засунул руки в карманы и посмотрел в небеса.
Они плакали. Плакали так, как плакал и я.
Поднял воротник, поёжился и под звуки завывающего ветра пошел, куда глаза глядят.
Мне нужно было найти себя и свой путь, который в одночасье был навсегда потерян.
Я шёл, а в голове звучали слова когда-то слышанной мной песни:
'Ведь больше нет никого
Ничего-ничего
Смерть подставит плечо
Жизнь выставит счет
И за дверь
Собирайся
Вроде бы и не жил…'
© Улица Восток — Запомню
https://www.youtube.com/watch?v=FVB3G7KQi1E BadComedian — Думер
* * *
Глава 21. Лето
— Хорошо. Лето. Солнце. Море. А из-за того, что я в панаме и очках, меня никто не узнаёт. В душе фактически тишина и покой. Что ещё надо для жизни человеку? — вздохнул я, потягиваясь на шезлонге.
— Полностью с тобой согласен, Сашок. Нормальному человеку этого вполне достаточно, — подтвердил мои философские размышления мой друг Федя Федин, удобней устраиваясь на деревянном лежаке.
Мы загорали. Сюда — на летнюю фазенду, расположенную в предместьях Алушты, я пригласил деревенского друга, ещё до поездки на Кубу. Дал ему ключи и разрешил пожить. И ему, и его молодой невесте, на которой он собирался жениться.
Вот он уже тут и гостил уже более месяца всего один раз отлучаясь ко мне на свадьбу. А вчера вечером сюда приехали и мы: я, моя мамой и бабушка.
Сразу же по прилёту из Германии, откуда мы ретировались на следующий день после феерического просмотра в кинотеатре, я сразу же захотел в отпуск. Мама очень переживала за меня и сказала, что одного меня никуда не отпустит.
«Бедный мой мальчик. Ну, ничего-ничего. Мало ли в жизни твоей ещё таких вертихвосток будет. Так что выкинь её из головы и забудь.
