И на вражьей земле... - Олег Шушаков

Потом Кравченко подробно рассказал о способах атаки наземных целей, о тактических приемах, повышающих эффективность огня. Ответил на множество вопросов. Говорил он неторопливо, словно размышляя вслух. Приводил яркие, запоминающиеся примеры, активно жестикулируя и показывая ладонями положение самолетов в различных ситуациях.

Владимир слушал комполка и вдруг поймал себя на мысли, насколько все-таки велика дистанция между тем опытом, которым владеет Кравченко, и тем, что успел усвоить он сам. А ведь тот был старше его всего-то на пять с чем-то лет! Но каких…

Ночью четвертого июля комкор Смушкевич отправил телеграмму наркому обороны Маршалу Советского Союза Ворошилову: «Истребительный полк, командир которого Герой Советского Союза Кравченко, провел третьего июля два налета на передовые аэродромы противника и два воздушных боя: один над фронтом, второй при налете у себя над аэродромом. Уничтожено тридцать два неприятельских истребителя. Потерян один наш летчик, о чем считаю нужным Вам доложить».

Контрудар советско-монгольских частей увенчался успехом. На третьи сутки сражения противник отступил, оставив на поле боя под Баян-Цаганом почти тысячу убитых солдат и офицеров.

Вскоре пятьдесят седьмой особый корпус был переименован в первую армейскую группу войск, которая спешно пополнялась личным составом и боевой техникой. Из Советского Союза в Монголию были переброшены и вошли в состав первой армейской группы пятьдесят седьмая стрелковая дивизия (три стрелковых полка, артполк и танковый батальон), шестая танковая бригада (двести тридцать три танка БТ-7, двенадцать БТ-7А, девять Т-26 и двадцать пять бронеавтомобилей), двести двенадцатая авиадесантная бригада, пятьдесят шестой скоростной бомбардировочный авиаполк и другие части…

Но поток воинских эшелонов, прибывающих в Читу из центра страны, не иссякал. Учитывая напряженную международную обстановку, в целях предотвращения эскалации вооруженного конфликта, на базе Забайкальского военного округа был сформирован Забайкальский фронт. Командующим был назначен комкор Всеволод Федорович Яковлев, сослуживец Жукова еще по Белорусскому военному округу.

Яковлев был ровесником Жукова. Тоже прошел Германскую. Имел Георгия. Как и Жуков, служил унтером. Правда, в отличие от него впоследствии окончил военно-учебное заведение – Петергофскую школу прапорщиков. В Гражданскую он командовал стрелковым полком. За бои под Екатеринодаром был награжден орденом Красного Знамени. В конце двадцатых годов так же, как и Жуков, окончил курсы «Выстрел». А потом, опять же в отличие от него, окончил Военную академию имени Фрунзе. И дослужился до командующего войсками Забайкальского военного округа. Очень неплохая карьера в мирное время.

Комкор Жуков, а ему наконец-то кинули третий ромб на петлицы (доперли все-таки в Москве, что не с руки комдиву комкорами командовать!) отчетливо понимал, что претендовать на фронт ему сейчас рановато, сначала надо с генерал-лейтенантом Комацубарой разобраться… А потом посмотрим! Тогда и до комкора Яковлева очередь дойдет! А пока пускай полезным делом позанимается, организует обеспечение первой армейской группы всем необходимым!

«Специалисты», которых ему подсуропили в Генштабе, посидели с арифмометрами и подсчитали, сколько всего нужно, чтобы гарантированно свернуть шею Комацубаре.

По грунтовым дорогам на полуторках надо было завезти на Халхин-Гол несколько десятков тысяч тонн различных грузов, в том числе двадцать пять тысяч тонн различных боеприпасов, такое же количество топлива и горюче-смазочных материалов, четыре тысячи тонн продовольствия и еще четыре тысячи тонн прочих грузов.

Для подвоза всего этого добра к началу операции требовалось более пяти тысяч автомобилей. В ход пошли даже строевые машины, включая артиллерийские тягачи, что было довольно рискованно… Но после Баян-Цагана самураи сидели смирно и не рыпались, так что можно было и рискнуть.

От ближайшей станции железной дороги имени товарища Молотова район боев отделяло шестьсот пятьдесят километров. На одну ходку туда-сюда у шоферов уходило до пяти дней… Так или иначе к концу второй декады июля основной объем перевозок был выполнен. Однако поток грузов и войск только нарастал. И Жуков начал понимать, что одной операцией тут не обойдется. Очень похоже, что готовится еще кое-что…

Жукова Москва пока в известность о своих стратегических планах не ставила.

Это ничего. В нужный момент его введут в курс дела, никуда не денутся! А пока ему и своих хлопот хватало.

Решающим фактором успеха предстоящей операции комкор считал оперативно-тактическую внезапность, которая поставит противника в такое положение, что он не сможет предпринять контрманевр. При этом особый расчет он делал на то, что японская сторона, не имея танковых соединений и мотомехвойск, не сможет быстро перебросить свои части с второстепенных участков и из глубины против ударных группировок первой армейской группы, охватывающих фланги противника с целью его окружения.

Для сохранения в строжайшей тайне всех необходимых мероприятий Военным советом армейской группы одновременно с планом предстоящей операции был разработан план оперативно-тактического обмана противника.

Ключевыми словами плана были «скрытность» и «дезинформация». Скрытность передвижения и сосредоточения войск, прибывающих для усиления первой армейской группы из СССР. Чтобы не спугнуть самураев количеством этих соединений. Скрытность разведывательных действий. Чтобы, не дай бог, не намекнуть на направление ударов. Развитие долговременных оборонительных сооружений и укреплений в целях дезинформации противника. Пусть думают, что русские собираются зимовать в своих окопах.

Все передвижения, сосредоточения и перегруппировки производились только ночью, когда действия авиаразведки противника и визуальное наблюдение были до предела ограничены. Командный состав, проводивший рекогносцировки на местности, выезжал в красноармейской форме и только на грузовых машинах.

Поскольку радиоразведка и прослушивание телефонных линий у самураев была на высоте, в целях дезинформации была разработана целая программа радио– и телефонных переговоров. Они велись только о строительстве оборонительных сооружений и подготовке к осенне-зимней кампании. Радиообман строился главным образом на коде, легко поддающемся расшифровке.

Было издано много тысяч листовок и памяток бойцу в обороне. Эти листовки и памятки были подброшены противнику, с тем, чтобы было видно, в каком направлении идет политическая подготовка советско-монгольских войск.

Командующий японскими войсками на Халхин-Голе генерал-лейтенант Мичитаро Комацубара считался экспертом по СССР, так как долгое время служил военным атташе в Москве, прекрасно говорил по-русски и долгое время возглавлял отдел военной разведки, занимающийся Советским Союзом. Чтобы провести этого старого хитрого лиса, требовалась безукоризненная достоверность дезинформационных мероприятий. И она была достигнута.

В начале двадцатых чисел большая часть работы близилась к завершению. В один из дней Жукова пригласили к телефону. На проводе была Москва.

– Товарищ Жуков? – услышал комкор глуховатый голос с сильным грузинским акцентом. Он сразу догадался, кто это, хотя лично еще ни разу с этим человеком не встречался. Но его голос был ему хорошо знаком. Как, впрочем, был он родным и хорошо знакомым для каждого советского человека.

– Слушаю, товарищ Сталин! – вытянулся Жуков по стойке «смирно».

– Как у вас продвигается подготовка к разгрому японской группировки?

– Все идет, как запланировано, товарищ Сталин. Судя по докладам разведки, противник ни о чем не подозревает. А мы завершаем сосредоточение ударных группировок у него на флангах.

– Это хорошо, что противник не подозревает. Скажите, товарищ Жуков, имеется ли у вас возможность ускорить проведение операции? Скажем, перенести ее начало на неделю-другую?

– На неделю сможем, товарищ Сталин! А вот на другую, надо обдумать.

– Обдумайте, товарищ Жуков. Посоветуйтесь со своим штабом. Я вас не буду торопить с ответом… До утра вам хватит времени, чтобы подготовить свои соображения по поводу переноса сроков наступательной операции?

– Так точно, товарищ Сталин, хватит!

– До свидания, товарищ Жуков.

Комкор аккуратно положил трубку, расстегнул ворот на гимнастерке и вытер пот со лба. Жаркий июль выдался в Монголии.

Выход фланговых ударных группировок в исходные районы для наступления был предусмотрен в ночь на десятое августа. Ускорить на две недели?…

– Михаил Алексеевич, – повернулся он к начальнику штаба комбригу Богданову. – Поступила вводная. Сроки начала операции передвигаются на две недели. Давай-ка прикинем наши возможности…

Они просидели над картой до рассвета… В принципе они могли сократить сроки подготовки наступательной операции за счет ряда второстепенных мероприятий и ускорения сосредоточения войск. Существовал риск, что в этом случае, столь тщательно осуществляемый план дезинформации полностью реализовать не удастся. С другой стороны, как только начнется артподготовка и бомбардировка самурайских позиций, этот план потеряет всякую актуальность. Кроме того, сокращение сроков поддержания режима скрытности на целых две недели также имеет свои преимущества. Сохранение в тайне таких крупных перегруппировок вообще весьма проблематично. И то, что это им до сих пор удается, еще не значит, что завтра какой-нибудь неисполнительный или, что вероятнее, сверхисполнительный идиот не провалит все дело. Решено!