Под прицелом - Элмор Леонард

В "Эстелле" Джек заказал яйца всмятку, колбасу и стакан молока, потом выпил кофе, просматривая спортивную страницу "Фри пресс". "Тигры" играют сегодня вечером в Вашингтоне, а завтра вечером в Бостоне, открывая серию из пяти игр. В этом году он не видел еще ни одной игры. А по телевизору всего несколько иннингов[18].

Может быть, они вместе посмотрят игру сегодня вечером, если ее будут показывать. Он не представлял себе, чтобы Нэнси могла заинтересовать игра, но, может, она не станет возражать против того, чтобы он посмотрел?

План на сегодня таков: поехать к охотничьему домику Рея, осмотреть его, а вечером забраться и подготовить все к ночи пятницы. Осмотр много времени не займет. Можно будет провести у нее целый день. Принести пива, ее любимого вина, пару стейков и почти целый день развлекаться в доме. Сейчас ехать к ней слишком рано. Она наверняка долго спит.

Вернувшись после завтрака в "Бей-Виста", Райан не знал, чем заняться. Не хотелось слоняться вокруг и, возможно, нарваться на мистера Маджестика; не хотелось сидеть в комнате и читать. Почему-то он вспомнил про телку из коттеджа номер пять, у которой якобы заедало окно.

Вирджиния Мюррей не шевелилась. Она хотела сдвинуться с места. Хотела отпрянуть от двери или схватить махровое платье, накинуть его, не касаясь дверей. А вдруг наделает много шума? Надо сказать что-то прямо сейчас. "Минуточку". Или: "Кто там?" Потом можно будет броситься куда угодно. Только уже слишком поздно.

Снова постучали, громко, пугающе. Вирджиния увидела, как затряслась дверь. Потом наступила тишина. И пока она длилась, Вирджиния начала успокаиваться. Как глупо. Надо просто дождаться, пока стучавший – кто бы он ни был – не отойдет. Не будет же он там вечно стоять. Но, увидев, как дверная ручка поворачивается, она завизжала, подпрыгнула и услышала собственный голос, даже не сообразив, что кричит:

– Что вам нужно?

За дверью секунду поколебались, потом ответили:

– Я пришел починить вам окно. Надо что-то сказать.

– Нельзя зайти попозже?

– У меня сегодня выходной. Выдалось только немного времени.

– Минуточку, будьте добры.

Вирджиния надела махровое платье, торопясь, но стараясь не шуметь и сохранять спокойствие. Завязала поясок, глянула в зеркало, запахнула плотнее отвороты, а когда отняла руку, они разошлись. Метнулась в спальню, сбросила платье, тут же пожалела об этом, чувствуя себя голой и воображая, как он ждет там за дверью. Если чересчур долго мешкать, догадается, что она была в ванной совсем раздетая. Надо спешить. Надо подумать. (Матерь Божия, помоги мне!) Надо что-то надеть. Что-нибудь. Вирджиния полезла в шкаф, сдернула с вешалки платье, светло-голубое. Господи, слишком прозрачное. Но его надо надеть, потому что оно уже в руках, потому что молния расстегнута. И она влезла в платье, застегнула молнию почти доверху, разгладила на бедрах, взглянула в зеркало – и изумилась. Отлично выглядит, даже спокойно.

Только открыв дверь, Вирджиния сообразила, что стоит босиком.

– Вы говорили, окно заедает?

– Да, входите, пожалуйста. – Она на миг замерла в нерешительности. – Это в спальне.

Райан нес металлический ящик с инструментами. Закрыв за собой дверь, заметил голубой купальник, валяющийся на полу. Заметил, что она без туфель, но в платье; начал думать об этом, шагая за Вирджинией в спальню. Заметил, как она быстро наклонилась к кровати, подхватила что-то; заметил, что платье плотно, но мягко обтянуло ее спину и под ним не обрисовалась застежка лифчика. Когда Вирджиния поднимала жалюзи, стоя против утреннего солнечного света, Райан отлично понял, черт побери, что под платьем на ней ничего нет.

Он поставил ящик с инструментами на пол.

– Дайте посмотреть.

Вирджиния попыталась поднять створку окна, демонстрируя, что оно не открывается. Райан тоже потянулся к окну. Она отдернула руку, ушиблась о подоконник, и белый комок, зажатый в кулаке, упал на пол. Райан глянул вниз на трусики, накрывшие носок его правого башмака.

И посмотрел ей в лицо. Не так плохо. Хорошая кожа. Глаза зеленоватые. Запах приятный – какой-то лосьон. Очень чистенькая с виду телка. И какое-то странное выражение глаз, будто она действительно завелась и готова на все; телка, которая провела тут сама по себе почти две недели; лет двадцати семи; быть может, замужняя. С виду не самая лучшая в мире, но настоящая, живая; к тому же попавшая в очень трудное положение.

Райан взял ее за плечи, начал поворачивать от окна. Она по-прежнему смотрела на него со странным выражением в широко открытых глазах. Он придвинулся ближе, ладони скользнули от плеч до локтей, обнял ее за талию, притянул и, когда все оказалось в полнейшем порядке, прижался губами к ее губам. Оба рухнули на кровать.

Сперва Джек не понял, что она сопротивляется. Считал, просто возится, затевает игру, но потом, еще прижимаясь к ней, увидел ее глаза, точно один гигантский глаз, устремленный на него, всевидящий, заглядывающий внутрь него и... полный ужаса.

Нет, не то. Взгляд был яростный, высокомерный, потусторонний.

Он опять к ней прижался, легонько поцеловал в губы, в щеку, демонстрируя фирменные приемы старины Джека Райана, провел рукой вверх от бедра, сунул ладонь под ее плечо.

И сказал очень тихо, почти не отрывая губы от ее губ:

– Закрой глаза.

Чмокнул в щеку. Ее глаза закрывались и открывались и опять закрывались. Он принялся целовать веки, нос, уголок рта, нижнюю губу, полез левой рукой под мышку, дотянулся подушечкой большого пальца, только начал дотрагиваться, как она дернулась, сморщилась и открыла глаза.

По-прежнему мягко, тихо, прижавшись, держа ее, Райан спросил:

– В чем дело?

– Мне больно немножко, – пробормотала Вирджиния. Голос ее звучал сонно, протяжно.

– Больно?

– Рубец натерла купальником.

– Ой, прости. – Он вытащил руку, просунул за ее спину, осторожно нащупав пальцами застежку молнии на платье. Начал тянуть молнию вниз, ощущая ладонью обнаженную кожу. Казалось, она не сознавала, что он делает, пока платье не расстегнулось до пояса. Рука двинулась дальше к бедрам, и тут ее глаза в дюйме от его глаз разом открылись.

– Нет.

– Чего – нет?

Она промолчала. Не шевельнулась. Продолжала смотреть на него.

– Я опять тебе больно сделал?

– Не надо, пожалуйста.

– Чего не надо?

Она все смотрела.

– Просто скажи почему? – шепнул Райан мягко и терпеливо.

И она ответила очень тихо, но четко:

– Потому что это грех.

– Что ты хочешь сказать – грех?

– Это грех.

– Грех... А что мы такого делаем?

– Ты знаешь, что мы делаем, – отозвалась Вирджиния.

– Да ведь это естественно. Я имею в виду, мы ведь...

– Если ты женат, – произнесла она.

– Мы ведь просто дурачимся, – улыбнулся Райан.

– Для меня это грех. – Вирджиния поколебалась, а потом хрипло добавила: – Я католичка.

– Ну и хорошо, – откликнулся Райан. – Я тоже.

– Нет.

– Да. Клянусь Богом.

– Прочитай "Верую".

– Да ладно тебе!

– Если ты католик, должен знать апостольский символ веры.

– О, Господи, Боже мой, от всего сердца каюсь...

– Это покаянная молитва!

– Верую во Единого Бога, Отца Вседержителя, – начал Райан, – Творца неба и земли... Ну ладно, зачем это?

– Пожалуйста, отпусти меня.

– Ради Христа, это ведь ты начала.

– Пожалуйста, не говори так.

– Расхаживала тут без штанов.

Вирджиния вырвалась из-под него, сбросила его руки, закрыла лицо ладонями. Из-за этого ее голос, когда она заговорила, прозвучал приглушенно:

– Уйди. Пожалуйста.

– Что?

– Уйди!

– Господи, а ты думала, я собираюсь остаться? – Райан рывком встал с постели, разгладил штаны. – По-моему, – заявил он, – тебе надо собраться с мыслями, вот и все.

– А я думала, ты вернешься вчера вечером, – проговорила Нэнси.

Райан вел "мустанг". Он взглянул на нее и опять стал смотреть на дорогу. Проехали через Джиниве-Бич, выехали на хайвей, выбравшись из тени деревьев на солнечный свет.

– Я хотел, да хозяин все торчал поблизости, – сообщил Райан.

– Ну и что?

– Я хочу сказать, следил.

– Ну и что?

– Не хотелось, чтобы он задавал вопросы.

– Ты боишься его?

Райан снова взглянул на нее.

– Нет, не боюсь... А чего мне бояться?

– Нравится мне его дом, – заметила Нэнси. – Господи боже!

– Главное, ему он нравится.

– Он мировой судья, – сказала Нэнси. – Ты это знаешь?

– Он мне говорил, что ты должна к нему в суд явиться.

– Не могу дождаться.

– Зачем ты это сделала? Зачем сшибла двух парней с дороги?

– Наверное, потому, что они на это напрашивались.

– Ты могла их убить.

– Мне надо решить, как обработать на слушаниях твоего приятеля, – заявила Нэнси. – Быть милой маленькой девочкой или постараться произвести на него впечатление?

– Не знаю, – ответил Райан. – Никогда не видел его в суде. Рей даст тебе адвоката?