Малинче - Лаура Эскивель

Переводя речь Моктесумы и тщательно подбирая единственно верные слова, Малиналли почувствовала, что и сама внутренне преображается, что ее душа и разум обретают новые силы. Она ощутила себя истинной посредницей между двумя мирами. Гордо и уверенно звучал ее голос, когда она обращалась к Кортесу:

— О господин наш и повелитель! Добро пожаловать. Ты вернулся в свою страну, к своему народу, в твой родной дом и родной город, и вся Мексиканская империя ждет тебя. Ты вернулся, чтобы занять тот трон, который принадлежит тебе по праву, тот трон… который я, ничтожный, занимал вместо тебя, пока ты не возвратился обратно на землю. Другие правители, почтенные и достойные, занимали его до меня: Итцкоатль, Моктесума-старший, Аксаякатль, Тицок и Ауицотль. О! Как один день пролетели для нас все эти годы, пока мы, хранившие верность тебе, владели и управляли великим городом. Мы всегда помнили, что ты где-то здесь, рядом с нами. Твой народ хранил веру в твое возвращение… О, как жаль, что нет сейчас рядом со мной никого из моих предшественников! Изумлением и радостью осветились бы их лица, доведись им стать свидетелями твоего возвращения. Боги даровали мне великую честь и счастье — я, ничтожный из ничтожнейших, переживший других, более достойных правителей, встречаю сейчас тебя в этом дворце.

Господин мой, повторяю я про себя. Это не сон и не видение, своими глазами я вижу тебя перед собою. Много дней и ночей грезил я о твоем возвращении. Много дней и ночей ждал свидетельств твоего прихода.

Ты появился как солнце из-за туч и рассеял мрак, нас окружавший. Сбылось предсказание древних жрецов и правителей, говоривших, что вернешься ты, чтобы править этой землей, чтобы занять трон, по праву принадлежащий тебе и никому другому. Сбылось, воистину сбылось это пророчество.

Войди же в твой город и займи полагающееся тебе место! Долгим и трудным, должно быть, был проделанный тобой путь. Настало время отдыха! Этот город — твой дом, его дворцы — твои дворцы. Можешь занять любой из них, места хватит всем — и твоим помощникам, и верным воинам-защитникам, и всем твоим спутникам.

Эти слова Моктесума произнес у ворот Теночтитлана. Долгое молчание было ему ответом. Кортес не верил тому, что слышал. Он все не мог осознать, что ему без боя, без единого выстрела и отпора предлагают стать королем этой обширной и богатой страны. Вышедшие навстречу чужестранцам четыре тысячи самых благородных и знатных граждан империи, разодетых в лучшие наряды и лучшие головные уборы из самых длинных и ярких перьев, надевших украшения из самых красивых камней, тоже были поражены словами императора.

Кортес попросил Малиналли перевести ему свой ответ:

— Скажи Моктесуме, чтобы он ничего не боялся. Он пришелся мне по душе — мне и всем тем, кто пришел со мною. Никто не причинит ему никакого вреда.

— Мы были рады увидеть его величество и познакомиться с ним. Наконец свершилось то, чего мы так долго ждали. Исполнилось наше давнее желание, — произнесла Малиналли вслед за Кортесом.

Моктесума взял Кортеса за руку и повел почетного гостя к воротам Теночтитлана. Вслед за предводителем и чужеземцем последовали в соответствии с положением брат Моктесумы Квитлауак, затем благородные господа Какама из Тецкоко, принц Тлакопана Тетлепанкветцаль, принц Тлателолько Итцкуаутцин и другие знатные жители города.

Теночтитлан был вдвое больше любого из испанских городов. Увидев это чудо, Кортес замер от изумления. Никогда в жизни ему не доводилось видеть города, построенного посреди огромного озера и пронизанного сетью широких прямых каналов, по которым скользили сотни лодок-каноэ.

Сверкавшие, как зеркала, каналы и заводи ослепили его. Нигде не видел он таких величественных зданий. Казалось, эта красота была рождена не на земле, а где-то среди звезд. Храмы и дворцы и потрясали воображение Кортеса, и будили в нем гнев и раздражение: злость на себя за то, что он и представить не мог такого великолепия. Созерцая каналы, дома, площади и улицы, он ощущал себя пленником этого города. Ему хотелось проникнуть в самую его глубину, обнять его, окунуться в его воды, войти во дворцы и разглядеть их изнутри. Но тут же злость и зависть, разгоравшиеся в его душе, понуждали Кортеса отвергнуть этот огромный город. Он почувствовал, что хочет разрушить, уничтожить, сжечь дотла, стереть с лица земли это творение чужой для него культуры. В сердце завоевателя шла жестокая борьба между уважением к чужому гению и презрением ко всему непривычному. По мере того как он в сопровождении Моктесумы уходил все дальше в глубь города, восхищение и гнев разгорались в нем сильнее и сильнее. Мексиканская архитектура была свидетельством высочайшего уровня культуры этой великой цивилизации: она будила в сердце уважение, почтение, преклонение перед неведомыми творцами. Это было истинное величие и истинная гармония.

Кортеса и его сопровождающих разместили во дворце Аксаякатля — отца Моктесумы, правившего до него. Дворец представлял собой огромное одноэтажное здание, квадратное в плане, со множеством внутренних двориков, галерей и садов. В этом городе-дворце содержали хищных зверей и разводили экзотические растения. Здесь были выстроены большие вольеры, где вольно летали птицы и где маленький Моктесума охотился на них с духовым ружьем. Это прекрасное сооружение словно для того и было создано, чтобы приносить радость, чтобы его обитатели могли вкушать все удовольствия жизни. Поддавшись этому настрою, Кортес вызвал к себе Малиналли, а когда та вошла к нему в комнату, набросился на нее и грубо, по-животному овладел ею. Так он словно отметил свою победу над отказавшимся от борьбы противником и тут же отверг, осквернил трофей, доставшийся ему без боя. Он хотел наслаждаться ощущением победы и в то же время нападать, уничтожать и унижать противника. Он хотел познать ту жизнь, которая кипела в Малиналли, — познать для того, чтобы увидеть и ее смерть. Он целовал ее губы, грудь, живот, бедра, целовал самые сокровенные места, что ближе всего были к внутреннему центру. Он так хотел удовлетворить свою страсть и свою волю к разрушению, что ворвался в тело Малиналли с силой, которая едва не разорвала ее пополам. Когда все закончилось, Малиналли, не заглянув в глаза Кортесу, вышла из дворца и в одном из каналов смыла с себя слюну, пот и грязь. Она дождалась полуночи и лишь тогда, стараясь держаться в тени и оставаться незамеченной, пошла по направлению к храму Уитцилопочтли. Сто четырнадцать ступеней, уводивших на вершину пирамиды, она преодолела на одном дыхании, ни на мгновение не остановившись. Она должна была покаяться и получить положенное наказание. Она считала, что тяжело согрешила в тот день, пусть и невольно, сама того не желая. То, что она почувствовала в этом мужчине, не было обычной страстью или же похотью. Не было в той боли, что и спустя много часов раздирала ее тело, ни любви, ни живительной энергии, обновляющей тела и души людей, идущих навстречу плотским желаниям.

Малиналли этого не заслужила. Никогда в жизни ее еще так не унижали. Нет, не могут так поступить боги и их посланники! Моктесума совершил чудовищную ошибку. Испанцы — не те, за кого он их принимает, они недостойны быть правителями великого города. Они не знают, что делать с этим великолепием и богатством.

Страхи Малиналли подтвердились. Кортес начал грабить город. Он присваивал все, что считал нужным, все, что ему представлялось ценным. Великолепные украшения, посуда, утварь — все, что было сделано из золота и драгоценных камней, — ломали, разбивали, растаскивали на части. Из роскошных головных уборов выдергивали камни и золотые пряжки, и ненужные плюмажи пылились по углам.

Малиналли не знала, как спасти, защитить эту красоту, предотвратить чудовищное разрушение. Она другими глазами смотрела на привычные вещи и не уставала восхищаться ими. Величие Теночтитлана, города, который покорил ее сердце, обострило в ней чувство прекрасного. Малиналли просыпалась с желанием вновь и вновь гулять по улицам и площадям Теночтитлана, плыть в каноэ по его нескончаемым каналам. Ей хотелось быть в этом городе, жить в нем, с ним и для него. Она старалась уединиться и в одиночестве бродить по городу. Она любила бывать на рыночной площади Тлателолько. Над этой площадью, куда приходили тысячи и тысячи людей, всегда стоял гул, который был слышен издалека. Солдаты из отряда Кортеса побывали во многих уголках мира, в Константинополе и Риме, но все они сходились на том, что ничего подобного им видеть еще не доводилось.

В первый раз Малиналли побывала на рынке Тлателолько, сопровождая Кортеса. Она не могла, как хотела, задержаться у прилавков с фруктами, выбрать что-нибудь по вкусу, отведать редкий, ароматный, наполненный нежнейшим нектаром плод. Ее обязанностью было следовать повсюду за Кортесом. Но на следующий день Малиналли позволили выйти из дворца, и она направилась на рыночную площадь. Она неспешно гуляла, стараясь все рассмотреть, ко всему прикоснуться, все попробовать. Она с восторгом разглядывала новых для себя птиц, новые растения, пробовала новые фрукты и как ребенок радовалась всему необычному. Она представляла себе, какие украшения и головные уборы можно сделать вон из тех перьев и пряжек из драгоценных металлов, как можно выкрасить ткань с помощью вот этих кошенилевых зерен, какой материал соткать вон из тех клубков хлопковой нити. У одного из прилавков она обменяла зерно какао на своих любимых кузнечиков и, улыбаясь, отправилась дальше. Малиналли не уставала благодарить богов за то, что они дали ей силы пережить холод, царивший на горных перевалах, дойти до священной долины и увидеть этот великий город. Здесь, на площади, можно было обменять все, что производилось в Мексиканской империи, во всех ее городах, деревнях и поселках. Торговцы проделывали долгий путь по караванным тропам из самых отдаленных уголков страны, чтобы оказаться здесь, на площади Тлателолько. Своими глазами Малиналли смогла увидеть, как процветала ее страна, пока ею правил император Моктесума.