Написано кровью моего сердца - Диана Гэблдон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Моей жены… — безучастно повторил Грей. — Ах да!
Вспомнив случившееся, он неожиданно воспрянул духом:
— Она ведь мне больше не жена! Уже нет! — добавил он с усмешкой и наклонился к Хантеру прошептать тому на ухо: — Джейми Фрэзер жив!
Хантер удивленно моргнул, снял очки и пристально всмотрелся в Грея, словно все-таки усомнившись в его здравомыслии.
— Это он меня ударил, — пояснил Грей и добавил, когда врач нахмурился: — Все хорошо. Сам виноват.
— Хвала Господу! — прошептал тот, расплываясь в широкой улыбке: скорее всего радуясь новостям о спасении Фрэзера, нежели тому, что Грей сам напросился на кулак. — Йен будет просто…
Он бурно зажестикулировал, не в силах описать словами чувства Йена Мюррея.
— А, Друг Клэр! — воскликнул он, округляя глаза за очками. — Она-то знает?
— Да, но…
Внезапный звук шагов заставил Грея упасть на матрас, неподдельно застонав от боли. Он зажмурился, повернул голову набок и мучительно закряхтел.
— Кажется, наша гора сейчас у генерала Вашингтона, — несколько озадаченно сказал Смит, останавливаясь возле койки, задев при этом ноги Грея. — Доктор, что хотите делайте, но завтра он должен быть готов к переезду. Если надо, положим его в фургон.
Честнат-стрит, дом 17
Его светлость проснулся с красными, как у хорька, глазами и с настроением бешеного барсука. Будь у меня успокоительное, не колеблясь вколола бы ему двойную дозу. А так пришлось ограничиться щедрой порцией бренди в утреннем кофе, сдобренном к тому же (после непродолжительной борьбы с совестью, напоминавшей о клятве Гиппократа) толикой лауданума.
Злоупотреблять им не стоило — он среди прочего угнетал дыхательную систему. Однако я, отсчитывая пахучие красновато-коричневые капли, убедила себя, что это более гуманный способ совладать с герцогом, нежели огреть его ночным горшком или позвать миссис Фигг, чтобы та подержала Хэла, пока я привязываю его к кровати.
А мне было крайне необходимо, чтобы он притих хоть ненадолго. Мистер Фигг, проповедник Общества методистов, привел двух юношей из числа своей паствы — плотников, которые должны были поставить на место дверь и заколотить окна нижнего этажа на случай нападения толпы. Я сказала миссис Фигг, что та, конечно же, вольна рассказать обо всем мужу (да и как бы я помешала?), однако о его светлости лучше лишний раз не упоминать — ради безопасности лорда Джона, не говоря уж о самом герцоге, который, в конце концов, очень дорог моему супругу.
Миссис Фигг с радостью обваляла бы герцога в смоле и перьях, однако, услыхав имя лорда Джона, к которому всегда питала особую слабость, согласно закивала. Она справедливо заметила, что если его светлость не будет кричать из окон или бросаться в рабочих подсвечниками, о его присутствии в доме никто не узнает.
— Однако… что вы собираетесь с ним делать, леди Грей? — спросила она, опасливо поглядывая на потолок. Мы стояли в дальней гостиной, совещались вполголоса, пока Дженни кормила Хэла завтраком, попутно следя, чтобы кофе с бренди тот выпил до дна. — Вдруг кто из солдат придет о нем справиться?
Я беспомощно развела руками и призналась:
— Даже не представляю. Надо просто дождаться возвращения лорда Джона или моего… э-э-э… мистера Фрэзера. Они решат, как с ним быть. Что до военных, если вдруг кто заявится его искать, то я… хм… сама поговорю с ними.
Она бросила на меня выразительный взгляд: мол, слыхали мы планы и получше, но все-таки неохотно кивнула и отправилась за своей корзинкой для покупок. В осажденном городе всегда первым делом кончаются запасы еды, и, если вдруг в Филадельфию саранчой слетится Континентальная армия, продуктов из окрестных сел на всех не хватит. Фургоны с продовольствием уже сейчас могут перехватывать на полпути.
Однако у самых дверей миссис Фигг замешкалась.
— А если Уильям вернется? — строго спросила она. — Что тогда?..
С одной стороны, миссис Фигг надеялась на его возвращение (она очень переживала за мальчика), с другой, терзалась ужасом от того, что случится, если он вдруг обнаружит своего родного дядюшку в пленниках у мачехи.
— Я с ним поговорю, — твердо сказала я.
Забежав по ступенькам, увидела, как Хэл зевает над почти опустевшим подносом, а Дженни аккуратно стирает яичный желток у него с губ. Ночевала она в типографии, но утром вернулась, притащив потрепанный чемодан, доверху набитый всякими полезными вещами.
— Его светлость славно позавтракал, — сообщила она, довольно обозревая результаты своего труда. — И опорожнил кишечник. Я заставила его сделать это прежде, чем он выпьет кофе. Не знала, как быстро тот подействует.
Хэл наградил ее то ли обиженным, то ли удивленным взглядом. Зрачки реагировали на свет уже слабо, отчего вид у него был крайне пьяным. Герцог моргнул и замотал головой, словно пытаясь развеять туман.
— Позвольте-ка проверить жизненные показатели, ваша светлость, — улыбнулась я, чувствуя себя Иудой.
Он ведь мой пациент… зато Джейми мне муж, и это упрочило мою решимость.
Пульс, к счастью, был медленным и ровным. Я достала стетоскоп, развязала на герцоге ночную сорочку и прислушалась. Сердце стучало размеренно, без перебоев, а вот легкие булькали, как прохудившаяся бочка, и дыхание то и дело сбивалось на рваные вздохи.
— Лучше дать ему настойку эфедры, — сказала я, выпрямляясь.
Средство было бодрящим, к тому же выводило из организма опиаты, но иначе герцог во сне просто-напросто перестанет дышать.
— Я побуду с ним, а ты спустись и принеси. Греть не надо, холодная сгодится.
Иначе он заснет прежде, чем питье будет готово.
— Мне сегодня утром надо явиться к генералу Клинтону, — на удивление бодро произнес Пардлоу, хотя глаза у него слипались. Он откашлялся. — Надо исполнить свои обязанности… Мой полк…
— Ах да… И где же сейчас ваш полк? — с опаской спросила я. Если в Филадельфии, адъютант Хэла в любую минуту явится его искать. Переночевать герцог еще мог не в казармах, а у родни, но вот днем обязан явиться на службу. А я ведь даже не знаю, поверил ли кто моим фальшивым письмам.
— В Нью-Йорке. Кажется… — ответил тот. Закрыв глаза, качнулся и тут же выпрямил спину. — Там мы сошли с корабля. Я поехал в Филадельфию… повидаться с Генри… и Дотти. — Он скривился, как от боли. — А вернуться должен буду с Клинтоном.
— Конечно-конечно, —
