Неотразимый - Мэри Бэлоу

И, беспечно отмахнувшись от трех перспективных соискателей ее руки – один из них приглашал ее сегодня на прогулку в Гайд-парке, но она отказалась, – Лавиния перевела разговор на другую тему.

– Сегодня днем я намерена заехать к Софи, – объявила она. – Надеюсь, мы пойдем погулять в парк, и у нас будет о чем поговорить – во всяком случае, разговор будет более интересный и содержательный, чем можно ожидать от любого джентльмена, с которым я вчера танцевала. Ты проводишь меня к ней, Нат? Натаниель недоуменно поднял брови.

– А не лучше ли послать ей записку и предложить какой-нибудь другой день? Она может быть занята или мы просто не застанем ее дома.

– Ну что ж, – сказала Лавиния, – тогда мы просто вернемся домой, зато подышим воздухом и покатаемся. Она разрешила мне зайти к ней.

«Все-таки Софи слишком добра и уступчива», – подумал Натаниель, со вздохом вставая из-за стола. Он не пожелал бы спустить Лавинию и на своего заклятого врага, а на Софи – тем более. Но в душе он и сам хотел ее повидать. Правда, Натаниель собирался встретиться с ней вечером, но ему не терпелось убедиться, что она окончательно оправилась после вчерашнего инцидента. Утром Кен рассказал ему, что Софи не придала значения навязчивому вниманию Пинтера, что причиной своего дурного состояния она считает духоту в зале для ужина, и признался, что никто из друзей ей не верит. Натаниель согласился с ним. Еще Кен добавил, что годом раньше Пинтер распространял в свете слухи о какой-то истории с eго спасением, которая увеличивала славу Уолтера, а заодно и его собственную. Это могло бы объяснить, почему Софи не поставила его на место, как он того заслуживал. Несомненно, она чувствует себя обязанной ему.

На самом деле она ничем не была ему обязана. Рекс выяснил, что во время войны на полуострове Пинтер вовсе не был простым солдатом: он прибыл туда уже в чине лейтенанта. И никому из друзей-однополчан не было известно о случае его спасения Уолтером. По свойственной Пинтеру манере он просто воспользовался удобным случаем, чтобы примазаться к чужой славе.

– Тогда возьмем фиакр до Слоан-террас, – сказал Натаниель Лавинии. – Если не застанем Софи дома, вернемся домой пешком, так что ты сможешь вдоволь погулять и подышать свежим воздухом.

Она очаровательно улыбнулась ему:

– Если ты думаешь испугать меня этим, Нат, тебя ждет разочарование. Конечно, прогулка обратно состоится в твоем обществе, что несколько уменьшает удовольствие, но, думаю, и ты, и я как-нибудь это переживем.

– Вероятно, – сказал он, бросая на стол салфетку. – Одного часа тебе хватит на сборы?

– Этого более чем достаточно, – дружелюбно ответила она. – А тебе, Нат?

Он давно уже покорился ее решимости оставлять за собой последнее слово в перепалке. Поэтому только насупился и оставил комнату.

Через полтора часа они прибыли на Слоан-террас. Оставив Лавинию в фиакре, Натаниель направился к дому, чтобы узнать, дома ли София и может ли их принять. Но не успел он подняться на первую ступеньку лестницы, как дверь открылась, и он с удивлением увидел, что из дома выходит Борис Пинтер, элегантный, самоуверенный и даже красивый. Он ослепительно улыбался, выставляя напоказ крупные белые зубы.

Черт побери! Натаниель невольно стиснул набалдашник трости.

– А, майор Гаскойн! – сказал Пинтер, ухмыляясь. – Вы тоже решили навестить нашу очаровательную Софи?

– Пинтер? – холодно наклонив голову, словно не доверяя своим глазам, произнес Натаниель.

Он хотел было осведомиться, что тот здесь делает и с какой стати позволяет себе столь фамильярно называть вдову офицера, но сдержался. Сначала необходимо поговорить с Софи. Вполне возможно, что она отказалась его принять и выставила вон.

– Вы найдете, что она, как всегда, восхитительна, – развязно продолжал Пинтер.

Натаниель поймал ручку монокля и лениво поднес его к глазам.

– В самом деле? – бесстрастно произнес он и отвер-.нулся, чтобы передать ожидавшему дворецкому свою карточку. – Узнайте у миссис Армитидж, сможет ли она принять мисс Бергленд и сэра Натаниеля Гаскойна, – сказал он, заходя в дом.

Он не стал дожидаться, когда Пинтер уйдет. Во время сегодняшней верховой прогулки Кен сказал, что они непременно нанесут визит этому субъекту, если выяснится, что он имел наглость опять надоедать Софи своим вниманием. «Нагрянем к нему вчетвером», – предвкушая удовольствие, прищелкнул языком Кент. «Лично мне это доставит особенное удовольствие, – подумал Натаниель. – И если придется поработать кулаками, я первым задам трепку нахалу».

Появился дворецкий и сообщил, что миссис Армитидж с радостью примет визитеров.

Лавиния посмеивалась от удовольствия, когда Натаниель подошел к экипажу, чтобы помочь ей выйти.

– Не в моих правилах хвалить тебя, Нат, но это было великолепное представление! По-моему, ты совершенно заморозил его своим презрением. Каким же смертельным оружием может оказаться обыкновенный монокль! Да кто он такой?

– Тебе ни к чему это знать, – сказал Натаниель. София с радушной улыбкой встретила их вдверях гостиной и протянула руки навстречу девушке:

– Вы пришли! Как я рада вас видеть, Лавиния! – Она выглядела веселой и спокойной, как обычно. – А я была одна, – говорила она, – и мне так хотелось с кем-нибудь пойти погулять. Сегодня такая замечательная погода! Я даже хотела пойти с горничной, но она ленива и утверждает, что ей довольно прогулок от кухни до своей спальни на верхнем этаже. Лесси, успокойся! Не смей пачкать лапами такое прелестное платье!

– О, какой очаровательный пес! – воскликнула Лавиния, потрепав собаку по настороженно поднятым ушам. – Ах нет, это же Лесси! Значит, ты девочка, и такая милая! А можно, она пойдет с нами?

– А вы попробуйте ее оставить! – засмеялась София, бросив на Натаниеля настороженный взгляд, который не остался незамеченным.

Понятно, она гадала, видел ли он выходящего от нее Пинтера, и надеялась, что нет. Во всяком случае, Натаниель именно так истолковал ее не совсем естественное оживление, ее ложь и нежелание открыто смотреть на него.

– Значит, вы не заняты, Софи? – спросил он. – И я могу смело оставить Лавинию на ваше попечение?

– На ее попечение?! – вспыхнула Лавиния. – Нат, мне двадцать четыре года, а Софи еще нет восьмидесяти! Кажется, ты мог бы просто сказать, что оставляешь нас в обществе друг друга!

Теперь, когда Софи повернулась к нему, ее улыбка была более естественной и веселой.

– Вы должны признать, Натаниель, что она права! Но пойдемте же. Нам, трем женщинам – Лесси, Лавинии и мне, – предстоит приятная прогулка. Имейте в виду, друг мой, меня заверили, что в парке бандиты встречаются крайне редко.