Атлантарктида - Василий Головачёв

— «Краб» молчит, товарищ капитан.

— Определите параметры малого объекта!

Рубкой снова завладела тишина.

— Точно не торпеда, — доложил оператор радарного контроля. — Двойной корпус, длина метров десять, ширина около двух метров, высота четыре… скорее малый подводный аппарат.

— Американцы! — догадался старпом. — Нас предупреждали — они должны были выпустить батиплав «Мистик»! Эх, надо бы предупредить Вербова!

— Попробуйте связаться с «Крабом», — сказал Брайдер. — Вызывайте непрерывно! Включить «пакет» на «Сарган». Активировать «Вист»! Подготовить «водопад»![31] Левый ТА на «товсь»!

Раздались негромкие голоса операторов:

— Есть включить «Сарган»!

— Есть левый торпедный на «товсь»!

— «Вист» включён!

— «Пакет» активирован!

— Своих не зацепим? — пробормотал старпом.

Брайдер не ответил. Начинать торпедную атаку он не собирался, но хотел быть готовым к любому повороту событий.

Паучок «Краба» дополз до береговой складки, поёрзал туда-сюда вдоль неё и через несколько минут растаял на фоне угрюмого обрыва.

— Нашли тоннель! — вырвалось у старпома.

Красная стрелочка американского подводного аппарата достигла берега только через полчаса.

— Интересно, они наших парней не засекли? — задал старпом вопрос, который волновал и капитана.

— Вряд ли, — ответил оператор «Саргана» старший лейтенант Сомов. — Они бы двигались иначе.

Брайдер в душе согласился с его мнением. Если бы американские подводники заметили «Краб» или саму лодку, они вели бы себя по-другому.

— Отходим? — поинтересовался старпом.

— Ждём, — отрезал Брайдер. — Держать готовность!

Крестик американского батиплава достиг берегового откоса — под бугристым «небом» из льда, какое-то время ползал вдоль стены с дырами ущелий и пещер, потом погас.

— Хоть бы наши услышали! — пробормотал старпом.

— Товарищ капитан, шумы усиливаются, — доложил акустик.

Компьютер отреагировал изменением синтезированной картинки на мониторе.

Стрелочка чужой лодки развернулась, превращаясь в колечко, напоминавшее птичий глаз.

— Они нас заметили! — удивился старпом.

Колечко на экране выдавило звёздочку, начавшую приближаться.

— Торпеда! — отреагировал акустик.

— Боевая тревога! — объявил Бондарь. — Второй и третий ТА — на «дамки», первый и четвёртый — на «водопад»!

— Есть «шквал-дамки», есть «водопад»! — отозвались операторы.

Процесс заряжания торпедных аппаратов был полностью автоматизирован, участия матросов не требовалось, поэтому торпеды были готовы к пуску уже через несколько секунд.

— Расстояние четыре…

— Фуэте!

Водомётные движители «Грозного» ожили водяными вулканами, толкая подлодку вперёд и одновременно разворачивая носом к противнику. Ни одна лодка в мире не могла бы проделать этот маневр в течение пятнадцати секунд, но «Грозный» оказался на высоте. Станцевав «па», он хищно нацелился на чужую подлодку.

— Расстояние два…

— По торпеде третий — пли! — скомандовал Брайдер. «Грозный», слегка вздрогнув, выплюнул ракето-торпеду «Шквал-ДД», развивающую скорость до двухсот пятидесяти узлов; моряки называли такие ракеты «дамками».

В рубке перестали дышать.

Стрелочка торпеды на экране монитора понеслась к звёздочке приближавшейся торпеды. На расстоянии меньше двух кабельтовых два огонька слились в один, компьютер изобразил облачко пламени, и лодку накрыл странный звук — удар и стон лопнувшего стеклянного сосуда одновременно. Это до неё долетела волна взрыва.

«Грозный» завибрировал как единый массивный организм, отзываясь на гидравлический удар.

— Цель уничтожена! — раздался дрожащий голос старпома, контролирующего работу «Саргана» и БИУСа. Атакуем лодку?

— Малый вперёд! — бросил капитан.

«Грозный» двинулся к противнику, словно собираясь протаранить его.

Несколько секунд колечко чужой подлодки оставалось в неподвижности: экипаж оценивал результат стрельбы и маневр «Грозного». Можно было ожидать ещё одного залпа, но капитан американской подлодки не стал рисковать, осознав, что противник вооружён лучше.

Колечко на экране превратилось в стрелочку, которая начала двигаться с нарастающей скоростью, что свидетельствовало о панике на борту подводного ракетоносца. Через минуту подлодка удалилась на несколько сот метров, шум её винтов перестал быть слышен, и стрелочка на экране компьютерного контроля погасла.

— Удрали! — прокомментировал событие старпом. — Отбой БТ?

— Режим «на ушах»! — отрезал Брайдер, что означало полную готовность лодки к боевым действиям и контроль обстановки с помощью всех имеющихся на борту средств.

Пентагон.

27 декабря, после полудня

Поляки отказались реализовывать четвёртый этап ПРО и развёртывать в Познани ещё один зенитно-ракетный дивизион ракет «Патриот», и настроение у министра обороны было паршивое. Мир рушился на глазах! Всё больше стран принимали решение не размещать на своих территориях войска НАТО, и всё чаще начали демонстрировать свою мощь Россия и её сателлиты — Белоруссия, Казахстан, Китай и Индия. Американским «ястребам» приходилось отступать, тем более что «рука Москвы» — её военно-космические силы — могла теперь дотянуться за считаные минуты до любого района земного шара, имея в своём распоряжении гиперзвуковые ракеты и боевые лазеры.

Уилсон дал разнос заму, доложившему об очередном провале испытаний «доядерного» боеприпаса большой мощности, собрался отправиться в ресторан, чтобы пообедать в интеллигентной обстановке, и в этот момент ему позвонил Перетта:

— Джеймс, плохие новости.

Уилсон бросил хмурый взгляд на экранчик скайпа, скривил губы.

— Меня уже ничем не удивишь. Что у вас, Билл?

— «Мистик» отправился в путь.

— Это вы называете плохими новостями?

— И «Висконсин» подо льдами Росса наткнулась на чью-то подлодку.

В горле пересохло.

Уилсон налил в стакан содовой, представляя, как он докладывает об этом президенту, залпом выпил.

— И?..

— Капитан выпустил по лодке торпеду, но её уничтожили ответным залпом.

— Дальше, god dement!

— Капитан решил не развивать атаку и ушёл из этого района. Русские стрелять вдогон не стали.

— Почему русские?

— Потому что ни один флот мира, кроме русского, не имеет таких машин, а это скорее всего была новая «Лира» — «истребитель подлодок».

Уилсон откинулся на спинку кресла, с усилием собрал мысли в единый файл.