V – значит Вендетта - Sabrina Morgan

Я ожидала увидеть эпоху ренессанса, а получила современный стиль, что абсолютно лишён броской вычурности.

В гостиной обстояла поистине сдержанная и нейтральная атмосфера. Всё было выполнено в светлых тонах. Изредка проскакивали яркие оттенки красного и мятного, что делали интерьер более интересным. Напротив осполонского окна располагался неописуемых размеров строгий диван, рядом с ним журнальный столик, но куда больше меня заинтересовал огромный бар в углу комнаты.

– Ты просто фанатичный поклонник выпивки, – изумлённо выдвинула доводы я, внимательно разглядывая коллекцию из разнообразных бутылок. – Страшно представить, как дела обстоят в спальной.

– Ты хочешь выяснить это? – ехидно усмехнулся брюнет, значительно сокращая дистанцию.

– Не нуждаюсь, – оборвала его я.

– В таком случае бери бутылку и пошли пьянствовать в более приятной обстановке, чем ранее, – тихо засмеялся мужчина.

Я задумчиво уставилась на весь ассортимент. Никогда не смыслила абсолютно ничего в алкоголе, поэтому взяла самую, как мне показалось, скромную, бутылку. На фоне всех цветов радуги она выглядела неприметной, невзрачной, такой же, как я.

Увалившись на диван, я тихо застонала, чувствуя накатившее облегчение на несчастные ноги. Иногда приходится чем-то жертвовать ради видимой красоты и сегодня я пожертвовала цельностью своей лодыжки.

– Не мучай себя, – Стефано откинулся на широкую спинку. – Мне абсолютно плевать, во что ты одета и обута.

– Да неужели? – скривилась я. – То есть, если бы я явилась голая, ты бы невзирая на данный факт, всё равно пошёл бы со мной на день рождения к своему другу?

– Если бы ты была голая, в первом варианте мы бы банально не доехали до места назначения, а во втором я бы напрочь отказался от всех своих дел и…

– Можешь не озвучивать, меня это не интересует, – оборвала я.

– «The Macallan 1926», – Эспозито настороженно прищурился. – Не знаю чем ты руководствовалась при выборе, но вкус и нюх у тебя определённо имеется, как минимум на деньги.

– К чему ты это сказал? – изогнула правую бровь я.

– К тому, что из пяти десятков бутылок ты выбрала самую дорогую. У тебя однозначно есть хватка, – усмехнулся сероглазый, разливая горючее по бокалам.

– Ох, уж прости, что я так дорого тебе обхожусь, – закатила глаза я.

– Даже не представляешь насколько, – повёл бровью он, предоставляя доверху наполненный бокал.

– Я не понимаю твоих завуалированных высказываний.

– Выпьем за тебя, моя дорогая Вивьен, за тебя и коварницу судьбу, – он одарил меня загадочным взглядом. – Не чокаясь.

Я не поняла странноватого жеста.

Что он хочет этим сказать? Обычно данные манипуляции проделывают во время поминок, такой себе молчаливый тост в память умершего.Он точно псих…

Я одним заходом осушила сосуд и тихо закашлялась от обжигающей горечи в горле. Стефано же даже не скривился. «Macallan» был для него словно глоток чистой воды. Видимо, мой непонятный друг не толко богатый бандюган, но и заядлый алкаш. Нормальный человек не может столько пить и не пьянеть.

Мы пили неспешно. Я знала, что эта внеплановая пьянка затянется до самого утра, а потом я поеду домой отсыпаться. Только по этой причине никуда и не торопилась. С каждыми выпитыми ста граммами я начинала заметно пьянеть. Ощущала подступающее головокружение, но не прекращала, так как слушать психически неуравновешенного друга на трезвую голову что-то непосильное и нереалистичное.

– Расскажи мне о своей семье, – бесстрастно потягивая виски, попросил Стефано.

Я была достаточно поддатой на тот момент, поэтому не стала скрывать трагическую историю жизни и решила поведать ему что-то новое о себе.

Не от просто же так Эспозито настойчиво целовал меня. Он определённо преследует какую-то цель, хочет сблизиться, и я подсознательно тоже этого хочу, но на свежую голову категорически отказываюсь верить в данный факт.

– У меня нет семьи, – сказала, как отрезала я. – Восемь лет назад мать зверски убили прямо у меня на глазах, а отец считается без вести пропавшим, со дня её смерти он так и не объявился.

Под градусом гораздо легче делиться неприятными и в какой-то мере личными моментами. Виски развязал мой язык, но жалеть я буду об этом только к утру.

– Вот оно как, – отрешённо зажмурился брюнет. – Довольно печальная история.

– Да, наш мир жесток, – делая очередной глоток, равнодушно бросила я. – Жизнь в детском доме закалила мой характер.

– Более чем, – согласился Стефано.

Я была благодарна за то, что он не стал соболезновать утрате и банально жалеть меня. Прошлое не вернуть, это факт, но впереди не менее сложное и в худшем случае такое же трагическое будущее. Но прежде чем меня настигнет похожая участь, я должна выяснить, кто тот самый убийца, что восемь лет назад заявился на порог нашего дома и так беспощадно убил мою мать. Если не убью при жизни, то заберу с того света, прямо в ад, вариться в одном котле.

– Как насчёт тебя? – задала встречный вопрос я.

– Я родился в довольно обеспеченной семье, – начал свой рассказ Стефано. – Отец занимался семейным бизнесом, что передал ему мой дед, а мать посвящала всю себя детям, то есть мне и Рикардо.

– У тебя есть брат? – удивилась я.

– Был, – на его лице не дрогнул ни единый мускул.

– Он…?

– Умер, – заключил Стефано.

– Ты любил его? – осторожно поинтересовалась я.

– Так любил, что ненавидел, – прошептал он.

В один миг Эспозито помрачнел, его всегда искрящийся взгляд померк и опустел. Он был не живой.

– Прости, я не хотела… – я не знала, что сказать, куда себя деть.

Идиотка! Зачем вообще завела этот глупый диалог…?

– Никогда не проси прощения за то, в чём нет твоей вины, – мужчина прикурил сигару, затягиваясь тяжёлым дымом.

Напряжён, хочет расслабиться, успокоить нервы и забыться, а всё из-за моего нетактичного вопроса.

Захотелось обнять, поддержать его, но всё, на что я оказалась способна, это многозначительное молчание.

Не знаю сколько времени мы провели в гробовой тишине и сколько выпили, но когда я достигла критической точки, то наконец, решилась поддержать своего новоиспечённого друга.

Положив голову на широкое плечо и мягко коснувшись длинных пальцев, я крепко сжала их в миниатюрной ладони, выражая искреннее сочувствие.

Стефано отреагировал мгновенно. Перехватив мою фарфоровую ручку разгорячёнными пальцами, он едва ощутимо прислонился к ней губами, опаляя не менее горячим дыханием. Я вздрогнула от столь «интимного» жеста.

Мы слишком пьяны, чтобы думать прежде всего мозгом. Я убедилась в этом ещё тогда, часами ранее, когда Стефано внезапно поцеловал меня. Как я могла допустить такое и чем довольствовался он? Хотел ли Стефано или это пьяный бред, своеобразная забава? Ну конечно! Эспозито сам по себе очень странновато взбалмошный человек. Наверняка на утро он и не вспомнит, что целовал меня этой ночью.

– Ты пьяна, негодница, – грустно ухмыльнулся мужчина, приближаясь к поему лицу.

– Ты слишком близко, – я мягко нажала на его грудь, но Стефано сноровисто схватил меня за запястье, прижимая его к коленям. – Не мог бы ты…

– Не могу, – тихо шепнул он на ухо, от чего я залилась краской.

Никогда ранее