Любовь старой девы - Дикси Браунинг

Рори повернулась к Чарлзу, который хмуро уставился на покрытый носовыми платками край Санниной юбки, и еле удержалась от улыбки. Если он думает, что это дико, то главный удар еще впереди. Подождем, пока он увидит ее мать в одном из домашних костюмов, со всеми украшениями на ногах и с нефритовой клипсой в ноздре.

Пока их вели к одному из больших круглых столов у французского окна, Рори ухитрилась оттащить Тусю в сторону и пригрозить, что проклянет ее первенца, если она хоть бровью шевельнет, когда будут заказывать обед.

— Успокойся, сестренка, обещаю тебе. Меня уже приучили. Ешьте ваших мертвых животных, мне-то что, но мы знаем, у кого неприятности с желудком и мешки под глазами из-за бессонницы.

— Запомни, — прошипела Рори. — Ни единого слова, кто бы что ни заказал.

Когда принесли меню, они выбрали напитки: Хаббарды, попробовав, согласились на местное вино, которое имело прекрасную репутацию. Эва заказала джин с тоником, Кейн сельтерскую с лимоном, а Рори молоко.

Пока все шло хорошо. Потом Кейн сказал:

— Чарли… с твоего разрешения, я пообнимаю твою женщину. — И, пока Чарлз без слов открывал и закрывал рот, Кейн повел Рори на свободное от столов место, где уже медленно кружились две пары. — У вас измученный вид. — Кейн обвил ее рукой и притянул к себе.

— Туся сказала, что выгляжу я так, будто меня поджаривают в аду на сковородке. «Измученный вид» звучит намного лучше.

— Как сказать. — Голос у Кейна был проникновенно вкрадчивым. Его теплое дыхание касалось ее щеки, и мурашки забегали у Рори по всей правой стороне. Расслабившись, она прислонилась лбом к его плечу.

— Я и правда немного устала. С ужасом думаю, что через месяц начнутся занятия в школе.

— Это не единственное, что, как предполагается, начнется через месяц.

— Вы имеете в виду свадьбу?

Кейна подмывало сказать, что он имеет в виду нечто совершенно другое, нечто такое, о чем ни один из них не говорил. Воспринимает ли она то, что произошло между ними, так, как воспринимает он? Это не могло быть односторонним. Слишком мощный накал, чтобы не генерироваться двумя источниками.

Его рука крепче обхватила Рори. Голова ее отдыхала у него на плече, будто птица, прилетевшая домой в гнездо. Что пользы говорить себе, что порядочный человек не уводит женщину у друга, если чувствуешь ее в своих руках? Его ноздри впитывали ее запах, выветривавший из головы все принципы, хотя он утверждал, что чтит их.

Когда молчание стало чересчур уж интимным, угрожая взрывом, он сказал:

— Мне нравится ваша семья.

— Нравится? — Она подняла на него изумленное лицо.

Кейн засмеялся, и Рори почувствовала, как задрожала каждая клеточка ее тела. Как он это делает? Как он ухитряется просто смехом физически действовать на нее?

Должно быть, это показывает, что в ее диете чего-то не хватает.

— Санни привезла для меня свое платье.

— Она ниже вас.

— Не ее. Созданное ее фантазией. В Ричмонде есть магазин, и еще один, в Аутер-Бэнксе, где продают все, что она делает.

— Умелая женщина.

— М-м-м-гм-м-м. — Чувствуя твердую руку Каина у себя на талии, безопасно опираясь рукой на его большую теплую ладонь и положив голову ему на плечо, она не хотела говорить о своей семье, или о Чарлзе, или о чем-то тревожащем. Плыть бы вот так как можно дольше…

— Вы собираетесь носить его?

— Не знаю, что делать. Я не могу не надеть его, она обидится. С другой стороны, Чарлз не вынесет такого платья.

— И какой же у Рори выход? — Он потерся щекой о ее волосы, и она порадовалась, что сегодня днем вымыла голову и сполоснула травяной смесью, приготовленной Санни. Смесь добавляла волосам блеск и запах летнего дождя.

— Не знаю, — беспомощно прошептала она, плывя в его объятии и боясь вспугнуть зыбкую свою безмятежность. Когда рука Кейна лежала на талии, все проблемы казались преодолимыми.

Проблемы? Какие проблемы? Она выходит замуж за Чарлза, сестры обещали прилично себя вести, а Кейн через несколько дней уедет и…

Боль, которая пронзила ее, не могла быть вылечена дозой щелочных таблеток.

— Наверно, нам пора вернуться к столу?

— Оркестр еще играет. Вы дрожите. Вам холодно?

— Кейн, пожалуйста, — попросила Рори и оглянулась, надеясь и боясь, что Чарлз набросится на нее и начнет обвинять… В чем? Ну, во всяком случае, в чем-то коварном. В чем-то неуместном. В каком-то нарушении этикета. Вроде желания каждой косточки ее тела, чтобы Кейн снова поцеловал ее.

Чарлз даже не смотрел в ее сторону. Он танцевал с Фауной в другом конце зала, и даже на расстоянии Рори почувствовала, что Фауна что-то задумала.

Музыка кончилась, но Кейн не разжал своих рук; крепко держа ее, он проговорил хриплым шепотом:

— Вы догадываетесь, как сильно я хочу прямо сейчас поцеловать вас?

Закрыв глаза, Рори застонала. Ее приятный, аккуратный мир безнадежно проваливался в тартарары.

— Перестаньте, Кейн.

— И если я поцелую, знаете, что потом случится?

— Кейн, пожалуйста, не говорите так. — Она сливалась с накаленным гранитом его тела, ощущая каждую обжигающую мышцу и каждое ребро. Ведь несколько слоев тонкой ткани — не противопожарная роба.

— Я скажу вам, леди, что случится, — продолжал он, не обращая внимания на ее протесты. — Мы оба превратимся в дым и поднимемся в облака. Вот что случится, если я сейчас поцелую вас. Будто молнией ударит в засохшее дерево. Будто кремнем об сталь. Будто спичкой по сере.

— Перестаньте! — Высвободившись из его рук, она стояла и смотрела на него, а он смотрел на нее. Забыв о любопытных взглядах, устремленных на них, они стояли нога к ноге, оба тяжело дыша, оба бледные, и пламя кофейно-черных глаз Кейна отражалось в ее глазах цвета чая.

Мобилизовав все свои запасы самодисциплины, которую вдалбливали в нее с одиннадцати лет, Рори смогла выговорить:

— Кейн, я не знаю, чего вы хотите добиться, но прошу вас прекратить. Для Чарлза или для меня это… это вовсе не шутки.

Кейн ссутулился и от этого вдруг стал выглядеть старше своих тридцати семи лет.

— А для меня, Рори?

— То есть?

— Я пытаюсь спасти вас от худшей ошибки в вашей жизни.

— Вовсе нет. Вы пытаетесь смутить меня. Вы играете во что-то, в какую-то игру для собственного развлечения. И привели меня в такое смятение, что я даже не знаю, чего сама хочу. Прекратите, Кейн, и оставьте меня… одну!

Нет, ей просто померещилось, будто в его глазах проскользнула боль. Мужчины, подобные Кейну, крутые мужчины, знающие жизнь, не способны испытывать боль из-за кого-то, с кем знакомы меньше недели.

— Вы беспокоитесь за Чарлза, правда? — более мягко продолжала она. Конечно, в этом все дело. Он думает, что она не подходит его другу, Чарли. — Кейн, я буду ему хорошей женой, обещаю вам. Может быть, сказочного романа не получится, но мы будем жить прекрасно. Чарлз и я уже достаточно старые, чтобы знать, чего мы хотим…