Тигрица или котенок? - Джанель Денисон

— Черт тебя побери, Кайл, ты до смерти напугал меня. Ну почему надо было прокрадываться через балкон!

Все еще не до конца придя в себя, Джэйд положила трубку.

— Ты не казалась мне напуганной, — тихо сказал он. — Ну, в самом начале. Ты словно ожидала, что кто-то явится таким образом. Я прав? — (Ей стало неловко от его проницательности.) — Ты ждала меня? Думала обо мне?

Джэйд решила, что совпадение ее фантазии и реальности случайно. Обойдя кровать, она медленно приблизилась к Кайлу.

— Да. Я ждала тебя и думала о тебе.

— И что же ты думала?

— Как сильно я хочу тебя. — Она развязала пояс халата, повела плечами, и легкий шелк заскользил по ее рукам и спорхнул на пол. — Как сильно нуждаюсь в тебе.

Он заметил, что под сорочкой нет трусиков, и у него пересохло в горле. Джэйд была так соблазнительна, что он чуть не забыл о своих намерениях.

— А ты хочешь меня? — прошептала Джэйд.

Кайл содрогнулся от вспыхнувшего желания.

Он всегда был агрессором, но сегодня Джэйд излучала такую уверенность, что расхолаживать ее было бы преступлением. Кончики ее пальцев скользили по его телу, оставляя напряженное предвкушение.

— Не могу вспомнить ни одной минуты, когда бы я тебя не хотел.

Джэйд соблазнительно улыбнулась, развязывая и небрежно бросая на пол его галстук, затем стянула подтяжки, начала расстегивать рубашку. Кайл оцепенел, почти забыв, что надо дышать. Руки Джэйд соскользнули с его обнаженной груди к черному кожаному ремню. Глядя Кайлу в глаза, она ловко расстегнула пряжку.

— Помнишь, я обещала тебе сюрприз?

— Да, — хрипло прошептал он.

— Я люблю тебя, Кайл Стефенс. Люблю больше, чем могла себе представить.

Он застонал, задохнулся, крепко зажмурился, когда ее пальцы сомкнулись на его восставшей плоти, и вдруг вспомнил о рюкзачке, все еще зажатом в его руке, вспомнил о своих честных намерениях. Правда, у его тела оказались совсем другие намерения.

— Джэйд… нам необходимо поговорить.

— Позже, — пробормотала она.

Кайл забыл обо всем, уронил рюкзак, в котором лежал ее дневник, запустил пальцы в ее волосы.

«Позже», — мысленно согласился он, так возбужденный дерзостью Джэйд, что просто не смог не капитулировать.

Каким-то образом ему удалось выбраться из туфель. Джэйд сорвала с него остатки одежды, не отрывая губ от его тела. Когда Кайл наконец остался обнаженным, она впилась губами в его рот и толкнула на кровать. Он хотел перехватить инициативу, но услышал лишь короткое «нет».

Ее груди оказались у его лица, и он поспешил воспользоваться предоставленной возможностью, не обращая внимания на тонкую ткань сорочки.

Джэйд задохнулась и села, оседлав его, медленно подняла подол сорочки.

— Смотри, — прошептала она, дразня его той же командой, какую он использовал, когда они занимались любовью в первый раз.

Даже Всемирный потоп не заставил бы его оторвать от нее взгляд. Джэйд неторопливо сняла сорочку и отбросила ее. Вытатуированная бабочка затрепетала на внутренней стороне ее бедра.

Упав на него, она целовала его подбородок, щеки, губы и наконец, когда он уже был готов молить о пощаде, соединилась с ним. Их стоны слились в один. Сквозь полуприкрытые веки Кайл видел, как Джэйд плывет над ним в вечном, как жизнь, ритме.

Она опустила голову, встретилась с ним взглядом. Ее губы изогнулись в чувственной улыбке, золотисто-зеленые глаза сияли страстью… и любовью. Любовью к нему. Не в силах больше анализировать ситуацию, Кайл отдался невообразимому наслаждению.

Любая буря когда-то заканчивается. Джэйд лежала в его объятиях, сонная, удовлетворенная. Когда она зашептала ему на ухо, что любит его, он лишь понадеялся, что после его признания ее чувства не изменятся.

Утром Джэйд вышла из душа, ожидая найти Кайла в своей кровати, где она его оставила полчаса назад, но Кайл исчез, правда, из кухни доносился звон посуды и аромат свежесваренного кофе.

Приятно, тем более что она ничего подобного не ожидала, думала Джэйд, надевая цветастый сарафан. Несколько раз за ночь Кайл пытался что-то сказать, но ей было не до разговоров. И к своему восторгу, ей легко удавалось отвлекать Кайла, хоть он и уверял, что поговорить им просто необходимо.

Они так прекрасно подходят друг другу, ей никогда не наскучит их любовь. Кайл будто точно знает, чего она хочет, чего ждет, в чем нуждается… А теперь, счастливая, словно обновленная, она не прочь и поболтать. Их отношения действительно не похожи на то, о чем они договаривались. Впервые за много лет ей в голову пришла мысль о возможности создать свою собственную семью. Интересно, что на этот счет думает Кайл…

Улыбаясь, Джейд собрала с пола его разбросанную одежду, аккуратно положила на комод. Затем нагнулась за ремнем и, увидев рюкзачок, подобрала и его. Рюкзак оказался тяжелее, чем она думала, явно там не только чистые трусы и зубная щетка.

Уступив любопытству, Джэйд раскрыла рюкзак и нахмурилась, когда ее пальцы наткнулись на гладкий переплет книги. Неужели Кайл собирался читать ночью? — удивилась Джэйд и вытащила книжку.

И окаменела. Рюкзачок выскользнул из рук и упал на пол, а потрясенная Джэйд пристально смотрела на тетрадку в вишневой обложке, точь-в-точь как ее старый дневник, тот самый, что она так безуспешно искала. Она не верила своим глазам, однако ужасные подозрения разрастались с каждой секундой.

Джэйд открыла первую страницу и увидела свое имя, начертанное собственной рукой. Самые страшные опасения оправдались. Дневник принадлежит ей. И все это время он был у Кайла.

Джэйд задрожала. Ей казалось, что дрожит не только ее тело, но и душа, и сердце. Она с ужасом вспоминала все свои романтические встречи с Кайлом, их потрясающую схожесть с ее фантазиями, свое восхищение его проницательностью. Как хорошо он понимал ее, ее мысли, ее желания, он словно знал все ее секреты… И он их действительно знал!

Джэйд чувствовала себя так, словно ее обнаженной выставили на городской площади. Ее снова предали! Джэйд судорожно вздохнула. Их отношения, его любовь — все ложь. Она была для Кайла всего лишь трудной задачкой, которую он решил с потрясающей легкостью. Через ее фантазии он руководил ее реакциями, влиял на ее чувства… А она попалась на удочку. Второй раз в жизни сваляла дурака… дурочку. Доверилась его словам, своей интуиции и снова обманулась. Ничего она не понимает в мужчинах! И никогда не научится понимать!

Джэйд ненавидела себя за то, что не разглядела очевидного, не вняла голосу рассудка, но еще больше она ненавидела Кайла за то, что он использовал ее и ее дневник. Ярость казалась предпочтительнее унижения, и Джэйд ухватилась за свою ярость, без усилий распаляя себя еще больше.